Страница 11 из 14
Выдвинутый Авенариусом термин «эмпириокритицизм» переводится как «критика опыта». В качестве важнейшей задачи философии определялось «очищение» опыта от всякого намека его связи с объективной реальностью. Что же собой представляет процесс «очищения опыта»? Положительный опыт должен быть очищен от ценностных и антропоморфических представлений, включая интеллектуальные представления о существовании объективной причинности, необходимости, субстанциональности бытия. Однако введение понятия опыта в теорию познания предполагает его связь с категориями «субъект» и «объект» познания. Эту связь Авенариус осуществляет через учение о «принципиальной координации» субъекта и объекта познания. Суть этого положения состоит в утверждении, что «нет объекта без субъекта, как и нет субъекта без объекта». «Я» и «среда», – пишет он, – являются не только оба первоначально находимыми в одном и том же смысле, но и всегда – оба первоначально находимыми вместе»[57]. По сути дела, философ хочет сказать, что в процессе познания мира мы не можем выйти за пределы непосредственного опыта, поэтому мир дан нам только в «принципиальной координации» «Я» и «среды». На доводы оппонентов, утверждающих, что современная наука в доказательствах существования мира («среды») до появления человека и его сознания («Я») далеко вышла за пределы непосредственного опыта, Авенариус говорит, что в тот период эта связь тоже существовала, но в потенциальном виде. Следовательно, именно сознание индивида определяет существование окружающего мира. Это позиция субъективного идеализма.
Учение об «элементах опыта» разрабатывалось еще Авенариусом. Мах добавил к ним понятие «нейтральные». В чем суть этой концепции? Махизм утверждает, что ощущение является начальным моментом человеческого познания. Все, что нам известно о мире, есть совокупность ощущений, которые следуют одни за другими или группируются одни рядом с другими. Любая попытка решить вопрос о происхождении, источнике этих ощущений (даны ли они Богом или есть результат воздействия «материи»), с точки зрения представителей второй формы позитивизма, носит метафизический характер, поскольку эти знания нам в опыте не даны. Ощущения и есть те элементы опыта, которые представляют собой все многообразие мира. С точки зрения эмпириокритиков, эти «элементы» не являются ни физическими, ни психическими, они «нейтральны». Именно таким образом махизм пытается преодолеть противоречия между идеалистической и материалистической линиями философии, встать над борьбой этих двух философским направлений. Однако в действительности это ему не удается, так как по существу им проводится линия идеалистического монизма субъективистского толка.
В качестве доказательства приведем здесь одно из рассуждений Маха: «Итак, восприятия, как и представления, воля, чувствования, одним словом – весь внутренний и внешний мир, составляются из небольшого числа однородных элементов, образующих то более слабую, то более крепкую связь. Эти элементы обыкновенно называют ощущениями. Ввиду того, что под этим названием подразумевается уже определенная односторонняя теория, мы предпочитаем коротко говорить об элементах… Все исследование сводится тогда к определению связи этих элементов»[58]. Почему Мах называет ощущения «элементами»? Чтобы замаскировать субъективно-идеалистическую сущность своего учения, логически ведущего к выводам в духе солипсизма (т. е. суждения о том, что в мире нет ничего, кроме моих ощущений). Для решения этой проблемы как раз используется принцип «экономии мышления».
Экономия мышления рассматривается как основная характеристика познания и выводится из биологической потребности самосохранения, присущей любому организму. У Авенариуса он получил название «принцип наименьшей траты сил». Принцип экономии мышления требует в науке избавляться от лишнего, например, понятий причинности, необходимости. Мах предложил заменить этот принцип понятием функциональных зависимостей признаков явлений. Экономнее мыслить не о вещах и их ощущениях, а об элементах мира, из которых состоит все, поэтому назовем ощущения элементами. Экономнее мыслить, что нет психического и физического, поэтому пусть будут элементы нейтральными.
Эмпириокритицизм явился важным опосредующим звеном между позитивизмом XIX в. и неопозитивизмом, получившим широкое распространение в странах Западной Европы между первой и второй мировыми войнами.
2.4. Неопозитивизм
Третий этап в развитии позитивизма начинается с 20-х гг. XX в. и продолжается до наших дней. Неопозитивизм является одним из ведущих направлений в развитии философии XX в. Основные методологические и мировоззренческие установки новой формы позитивизма были определены деятельностью Венского кружка, который сложился на основе кафедры философии индуктивных наук, учрежденной в Венском университете для Э. Маха. Под руководством М. Шлика в 1922 г. на кафедре был сформирован кружок, который объединил ряд выдающихся ученых, среди которых можно назвать Р. Карнапа, Ф. Вайсмана, Г. Фрейля, О. Нейрата, Г. Гана, Ф. Кауфмана, Г. Райхенбаха и др.
Эволюция позитивизма к неопозитивизму вызвана потребностями развития науки в решении ее методологических проблем, необходимостью исследования роли знаково-символических средств науки (языка науки), соотношения в ней теоретического аппарата и эмпирической базы, а также изучения роли мышления в познавательном процессе.
Общим с предшествующими этапами развития позитивизма было отрицание возможности философии как теоретического познания, исследующего субстанциональные основы бытия; противопоставление философии и науки, утверждение, что единственно возможным положительным знанием может быть только специально-научное знание; отрицание самой постановки основного вопроса философии, стремление преодолеть «метафизическое» противопоставление материализма и идеализма; продолжение берклианско-юмистской линии феноменализма в философии.
Новым в этой форме позитивизма был пересмотр задач философии. Был выдвинут тезис о том, что философия не может быть теорией, а должна представлять собой деятельность особого рода – изучение языковых форм познания, анализ языка науки с целью его прояснения и очищения от всех ненаучных, и, прежде всего «метафизических» добавок. Много внимания представители неопозитивизма уделяли обоснованию идеи деидеологизации философии. Новая форма позитивистского философствования получила название «логического эмпиризма» или «логического позитивизма»[59].
Анализ языка науки как содержание философской деятельности предполагал отделение предложений, относящихся к области научного знания, от предложений, не имеющих научного («позитивного») смысла, к последним были отнесены так называемые «метафизические», то есть непроверяемые на опыте, и предложения, лишенные смысла. Таким образом, логический позитивизм отказался от психологического и биологического подходов к познанию, характерных для предшествующих форм и принял тезис об априорно-аналитическом характере положений логики и математики.
В центре обсуждения представителями логического позитивизма встала проблема значения, то есть эмпирической осмысленности научных утверждений. Проверка истинности предложений с помощью опыта получила название принципа верификации: «Понятие или суждение имеет значение, если и только если оно эмпирически проверяемо». Этот критерий позволял отделить научные суждения от спекулятивных конструкций, псевдонаучных учений, так сказать, в первом приближении. К. Поппер, посвятивший много времени анализу и критике теоретических учений марксизма и психоанализа, обратил внимание на то, что эти доктрины обладают большой объяснительной силой, подтверждаются массой эмпирических данных[60]. «Кажется, все в мире подтверждает их верность», – говорил он. Отсюда был сделан вывод о недостаточности принципа верифицируемости теорий для доказательства их научной значимости. К. Поппер выдвинул новый критерий научности теории – принцип фальцифицируемости. Его сущность сводится к тому, что подлинно научные теории должны допускать весьма рискованные предсказания, из которых можно было бы вывести такие наблюдаемые следствия, которые, если они не наблюдаются в действительности, могли бы опровергнуть теорию. Таким образом, принцип фальсифицируемости означает принципиальную опровержимость любого утверждения, относимого к науке. Это означает, что развитие науки предстает как процесс выдвижения гипотез, их рациональной критики и попыток опровержения. К. Поппер делает вывод, что все человеческое знание имеет предположительный характер, любые положения науки должны быть открыты для критики. Подобный вывод, подчеркивающий относительный характер человеческих знаний, одновременно содержит привкус скептицизма, поскольку сомневается в познавательных возможностях науки.
57
Авенариус Р. О предмете психологии. М., 1911. С. 13.
58
Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к психическому. М., 1907. С. 27–28.
59
См.: Маринко Е. М., Панина Е. М. История и философия науки: учебное пособи: в 4 кн. Книга 2: История и философия наук об управлении. М.: Моск. ун-т, 2009.
60
Бельская Е. Ю. и др. История и философия науки (Философия науки): учебное пособие / под ред. проф. Ю. В. Крянева, проф. Л. Е. Моториной. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Альфа-М: ИНФРА-М, 2012.