Страница 67 из 106
В Тилье сразу же побежали к Муське и там замерли от восторга - возле худющей Муськи, прижимаясь к ней, стояли два одинаковых маленьких жеребёнка на тоненьких ножках, черненькие с шелковистой шёрсткой.
Муська, увидев ребятишек, тихонько заржала и подтолкнула мордой своих малышей к моим. Любава, прижав к груди ручки не мигая, смотрела на маленьких лошадок. Лучик же тихонько сделал несколько шажков и протянул руку малышу. Тот ткнулся в ладошку сына и сынок начал его поглаживать, приговаривая какой он хорошенький и красивый.
- Сыночек, это девочка, у мальчика на ножке, вон, белое пятнышко есть.
Любава, освоившись уже нацеловывала мальчика в шелковистую мордочку.
Муська же подошла ко мне и, вздохнув, пристроила морду у меня на плече.
- Устала, милая, трудно тебе пришлось? Стёпка, небось, матерился, пока жеребилась?
Она опять тяжело вздохнула.
- Ничего, он уже хвастается, ты сейчас ешь побольше, деткам надо расти.
- Мамочка, можно мы их назовем как-то?
- Спросите у Муськи, - улыбнулась я.
Конечно же, Муська 'разрешила'.
Назвали тут же, видно вечером выбирали имена, девочку назвали 'Лань', а мальчика - `Лео'.
- Как и нас, тоже на букву Л.
Наигравшись с малышами, пошли общаться со своей командой соседских ребятишек, показывали новые упражения для развития, спорили, Любава, позабыв про примерное поведение, заехала кулаком в нос, самому вредному, пришлось делать холодный компресс, все как всегда.
Кузема и Младан, оставшийся на хозяйстве смеялись, а я случайно увидела, как за домом мелькнуло что-то черное. Оказалось, это новоиспеченный папашка вот уже три дня бродит возле дома, только вчера при виде Стёпки быстро убежал.
- Такого тестя иметь, - уже откровенно ржал Кузема, - очень опасно, ведь морально тут же опустит ниже пола, да и подрать тоже может.
Пошла пообщаться с папашей.
- Иди сюда, не обижу я тебя, иди! - Тот недоверчиво косил глазом, - я же помню, как ты помог нам мальчика из капкана спасать, пойдем, я тебя к Муське и деткам отведу.
Он недоверчиво смотрел уже обеими глазами, переступая ногами.
- Как хочешь, - я повернулась уходить, сзади раздалось короткое ржание, и он медленно с опаской начал подходить ко мне.
Так и пошли, но едва увидел Муську с детками, папаня рванул к ним, сначала обнюхал и пофыркал над детками, а потом аккуратно положил голову на шею Муське, она же, устало фыркнув, тоже положила морду на его шею. Так и стояли оба, не шевелясь и тихонько пофыркивая.
Я на цыпочках отошла от загона, вот ведь, какая любовь у них, аж защемило. Надо будет тестя новоявленного нарулить, чтобы перестал папаню гонять, семья же образовалась.
Деда Поля, явившийся тоже посмотреть на приплод, обрадовался:
- До этого поллы по два жеребенка ни разу не приносили, а уж чтобы отец рядом был... это что-то невероятное, они обычно погуляют несколько дней и в разные стороны, а тут, смотри, какой верный и заботливый. Да и не из моих он владений, у меня все поллы пего-серые, а этот черный, скорее всего с Малиша пришел, там вроде иногда встречали черных. Ещё думаю, детки вырастут крупнее своих родителей, у поллы обычно дитёнок меньше рождается а тут большие, Муська прямо геройская мамаша, таких крупных выносила, будет новая порода.
- Ага, назовем её Степановская, черная.
И совсем не удивилась, когда тут же последовал вопрос:
- Чего это опять про Степана сплетничаете?
- Дурень, у тебя внуки новой породы родились, Пол, скажи ему!
Выслушав всё, подумал, что-то прикинув, сказал:
- Ладно, так и быть, пусть этот муд... э-э-э... чудак, остается, раз такой верный папаша, а я, пожалуй, как с государевой службой определюсь, и сделают-таки маги переводчика с кошачьего языка, подамся, наверное, в конезаводчики.
- Енерал в отставке, заманчиво поглядеть!
- Сам бы хотел себя увидеть в кресле и в халате, да разве с вами, баб... э-э-э женщинами такое возможно, вот, любишь вас, лелеешь, заботишься, а придет вот такой, черный, брунетистый, что у одной, что у другой, бллин, и все, гуляй Степан Андреич, не нужон! Ладно, пойду папашке мозги вправлять, Пол, скажи ему, пусть не бегает, я ему разрешаю при семье быть.
В загончике, едва завидев Стёпку, Муська храбро вылезла вперед.
- Иди ужо, болезная, не мешай мужескому разговору, вон дитями занимайся, да не боись, разрешаю я твоему муд... э-э... чудаку быть рядом! Муся, дай я тебя обниму, как следует, за детишек. А что матерился ночью, так тебе помогал, чтобы ты разозлилась и быстрее отстрелялась.
Кот повис на Муськиной шее, потом перелез на папашу, и к вечеру у них установился полный консенсус.
Собрались навестить берёзку, кот и дети ехали на Зяте, так прозвали черного, тот немного боязливо ступал с седоками, вез их аккуратно.
Как же меня порадовало, что к вершине, она метров на восемьсот возносилась над Тильей, вела выложенная камнями от разрушенного храма дорожка.
Кузема смущенно пояснил:
- Так это, вы для города столько сделали, неужто дорожку трудно выложить, ну повырубили всякую растительность, наверху, вон, кустики подровняли, осталось площадку храмовую расчистить, да, позволит Богинюшка, храм возвести. Кмет больше всех суетится, однако на саму площадку никого не пускает какая-то невидимая стена, я так маракую, кого-то ждет, может, наших ребятишков. Я ведь и Лучика с Любавою, и Артемия тоже за своих ребятишков считаю.
Березка прижилась и подросла чуток, стала более пышная, пока я гладила листочки, мои непоседы полезли к развалинам и, удивительно, их пропустило. Развалин как таковых не было, просто храм сложился как карточный домик, была огромная куча камней, горкой. Вот, в этой горке и копошились мои детки, пока я до них дошла, они успели откопать сбоку какие-то небольшие кусочки черного, явно отшлифованного камня. Лучик, повертев их, сложил кусочки как пазлы, и получилась часть женской руки от запястья до локтя.
Кузема боязливо начал подходить и его пропустило:
- Значицца теперь мы сможем все тут разобрать, вот кмет возрадуется, пару-тройку выходных всем городом поработаем и все тут разберем, вы пока здесь я за кметом сгоняю. Знак, знак Богинюшкин, не иначе.
Начали вместе с детками выбирать черные камушки и укалдывать их отдельно, наверняка, статуя Богини была из этого камня, вот пусть маги и попотеют, скрепляя её чем-то магическим.