Страница 2 из 106
- Степ, нам с тобой какой-нибудь травы на лавку и постель готова. Ну, да, Пол должен прийти, глядишь, и обустроимся пока. Кот внезапным прыжком метнулся в углубление внизу печи, оттуда послышался скрип, писк, возня, и выкатился клубок из сцепившего кота с чем-то непонятным. На середине горницы он распался, и мой Степа, шипя и плюясь, отпрыгнул в сторону, отряхиваясь, сказал:
- Теперь весь день отмываться надо, чудо-юдо грязнущее какое-то!
- Сам ты чудо-юдо, - скрипучим голосом ответило нечто, как бы состоящее из клубка грязи и пыли. - От ить, ещё и царапается! - из клубка высунулась тощая ручонка с неожиданно большим кулаком, - я ить и в нос могу!
- Так, ты кто или что, покажись?
Клубок, ворча и скрипя, распался, и мы увидели грязного, заросшего по самые глаза и одетого в жуткие лохмотья, бывшие когда-то одеждой, мужичонку.
- А-а-а, ты домовой, да?
- Какой такой домовой, ведовые мы, испокон веку за порядком в хоромах приставленные следить!
Кот фыркнул:
- Порядок исключительный, каков хозяин такова и избушка!
- От ить вреднючая животина попалося, - человечишка разозлился, - я немного поспал, от хоромы и запустилися без меня.
- А за животину ответишь! - вскинулся кот, но появившийся на пороге Пол не дал разгореться новой драке. Осмотрев 'хоромы', одобрительно хмыкнул:
- Ай, девица молодец, за столь малое время так образила!
- Здрав буди, лесной хозяин, - поздоровался мужичонка, - я это, малость заспалсси!
- Ну, если ты считаешь, что больше полутора веков - малость, то... -
- Как полтора века? - перебил его мужичонка, - это ить лет пять прошло, не боле?
- Сто пятьдесят семь, - добил его Пол.
- Это какжеть так, а? Я ить помню, разостроился, когда своего мага нашел уже ушедшего из жизни, то нарыдалсси и уснул, но чтобы тако долго, ить я мог и не проснуться навовсе?
- И не проснулся бы, если б Зинуша с котом на нас не свалились неожиданно!
У мужичонки из глаз полились слезы, и вид его стал совсем неприглядным.
- Помыть бы его, он может из дома выходить? Вон в прудике его пополоскать бы?
- Прудик? - как-то жалко всхлипнув, спросил этот тощий, - это я и Бастику ещё подвел, ить озеро-то на мне было тожеть? - Чем больше он говорил, тем больше пропадала из голоса скрипучесть.
- Ты выйти-то можешь из дому? Наши домовые не могут из дома выходить, а скажи-ка, милок, как тебя называть-то? - подстроилась я под его речь.
- Так ить, это, Антипиоллий я, или раньше звали Антипа - Веремеев сын. Старшой сын Веремея Батуринова, да жаль, никого не осталось из роду нашего, - он опять начал киснуть.
- Иди, там под горкой прудик маленький есть, хоть лицо отмой, а то и не понять какой ты масти, - влез кот, - может, чудо-юдо страшенное! Оскорблениев не потерплю! - тут же завелся Антипа.
- Иди, мойся, да будем думу думать, что дальше делать, работы непочатый край, потом разберетесь!
Ведовой выскочил из горницы, я повернулась к Полу, вдруг с улицы раздался горестный рёв, и мы дружно выбежали на улицу. Антипа, стоя на коленях у прудика, горестно взывал к какой-то богинюшке:
- Богинюшка, на коленях прошу, прости меня, глупого, ить не ведал я, что столь лет просплю, ить нарушил я слово свое, ведовое и каюся я, и рыдаю я. Вода в прудике была неподвижной, я же шепотом рассказала Полу, что у меня после умывания перестала болеть голова, а Стёпку вода как бы рассматривала в водяных ладонях. Пол хотел что-то спросить, но тут на берег вылез кот и, неспешно подойдя к воде, сказал:
- Не знаю, что ты за Богиня, но надо бы дать этому басурману шанс, у меня рук нет, а Зинуша одна замучается порядок наводить. Пусть вот исправляется, так сказать, трудотерапией!
От озера долетел звук, похожий на смешок, и к берегу метнулся как бы жгут водяной, который ловко обогнул Степку и с силой обрушился на Антипу. Покружив ведового как щепку, жгут исчез, оставив мокрого, худющего, но невероятно счастливого ведового, который прыгал и орал:
- Благодарствую, Великая Бастика! Отслужу и клянуся все возвернуть, как было!
- Да, картина та ещё. Пол, где б какую ткань найти, хоть мешковину, ведь у него лохмотья одни, наши бомжи против него королями смотрятся.
- Кто такие бомжи? У тебя очень много слов непонятных.
- Э, Пол, а ты ещё не то услышишь, затащили вот нас из другого мира сюда, то ли ещё будет, - котик за словом в карман не полез.
Вздохнув, пошла в избушку, мужики потянулись за мной. Антипа, с торчащими во все стороны светлыми волосами, состоящий как бы из одних мослов, в расползающейся рубашонке и драных штанах, напоминал пугало, но говорить не стала про это, а вытащив из сумки расческу начала его причесывать. Мордашка у него, несмотря на худобу, оказалась славная: носик кнопкой, веснушки и два зеленовато-желтых глаза с хитринкой, портили впечатление только запавшие щеки.
- Ты не смотри, что я такой тощщой, за неделю в силу войду, ить мне туточки всё покорно, все помогает: и землица, и светило, и хоромы.
- Хоромы! - кот фыркнул, - избушка, только курьих ножек не хватает!
- А вот поглядим, ить будешь свои слова отзад брать!
- Деревня! "Отзад", кто так говорит?
- Ночь скоро, где спать будем, спорщики?
Антипа засуетился:
- Надоть мне одному с хоромами поговорить, вы пока прогуляйтеся, Ипполитиария поспрошайте, а я ведовскими делами займуся. У прудика, чуть в стороне лежали два больших валуна, вот и уселись на них, кот залез на колени и вдруг замер.
- Мышь что ли учуял?
Кот поднял на меня вытаращенные глаза, что само по себе было удивительно:
- Я не понял, это типа чудо случилось, я, похоже, настоящим котом стал!
- А ты не котом был?
- Кастратом я был, а не котом, ты ж меня радости бытия лишила! Эх, как я мечтал отомстить тебе за это!
Ошарашенная, я не могла подобрать слов:
- Э-э-э...
- Вот, именно что, меня этот мир или водичка исцелила, я теперь полноценный, ух, девочки теперь все мои! - он соскочил с коленей и, подняв хвост, продемонстрировал "мужское достоинство". У кота счастье зашкаливало, скакал, пока Антипа, сильно расстроенный, не вышел на крылечко: