Золото Хравна

– Что ж, это сделало бы вам честь, – сухо проговорил сюсломан Маркус. – А теперь давайте всё же глянем на волков, как собирались.

– Эх, собирался я сказать ему, что готов продлить срок нашего договора на тот случай, если он запаздывает с оплатой.

Что ж, это сделало бы вам честь, – сухо проговорил сюсломан Маркус.

Все снова двинулись вперед, тем более что работник Агнед уже снял замок и распахнул дверь сарая.

Вид поверженных, распростертых на рогоже зверей произвел на Торлейва тягостное впечатление. На душе его стало только тревожнее, когда он увидел их тела, бессильно вытянутые лапы, морды с остекленевшими глазами.

– Пожалуй, речь может идти и о пяти эртугах, – сказал сюсломан, помедлив. – Цена здоровой годовалой телки – думаю, это не так плохо.

– Может, и неплохо, сюсломан Маркус! – усмехнулся Стюрмир. – Хотя если представить себе, сколько молодых телок может зарезать один такой зверь…

– А по-вашему, плата за убитого волка должна быть приравнена к цене взрослой дойной коровы? – фыркнул сюсломан. – Вернемся лучше в гостиницу и поговорим о вашем деле, – строго заключил он.

Торлейв решил дослушать до конца все, что будет говориться о судьбе Вильгельмины. В горнице все уселись за стол: по одну сторону – Стюрмир и Нилус из Гиске со своими людьми, по другую – сюсломан с секретарем и отец Магнус. Торлейв сел рядом со священником, подумав, что так удобнее всего будет ему видеть пергамены, если Стюрмир их принесет. Ему казалось, что все, что произошло вчера и продолжается сегодня, – это какой-то странный недобрый сон.

Покуда Стюрмир ходил в верхнюю горницу, Торлейв разглядывал охотников. Нилуса Ягнятника в лицо он знал давно и наслышан о нем был немало. Здоровяк Дидрик все время жевал что-нибудь: покончив с кашей, тут же принялся за лепешки с медом; когда они кончились, запустил свою большую руку в тарелку с сушеными яблоками, запил их кружкой пива, потом откинулся назад и тихо пропел:

Наконец Стюрмир вернулся. Он поставил на скамью простой походный сундучок и выложил из него на стол несколько пергаменов. Сюсломан вытянул свою длинную шею.

– Можно больше света? – попросил он. Агнед принесла еще свечей в бронзовых подсвечниках.

– Вот расписка о продаже моего старого имения, – говорил Стюрмир. – Вот печать тамошнего сюсломана Сигурда, который заверил сделку. Имена свидетелей, их подписи.

– Не вижу, где указаны размеры угодий, – придирчиво сказал сюсломан.

– Вот, взгляните! – Стюрмир ткнул пальцем в документ. – Вот проект брачного договора моей сестры, который так и не был подписан.

– Ну, это мы не можем считать документом, – сказал сюсломан и отодвинул пергамен в сторону.

– Вот расписка Стурлы, сына Сёльви с Елового Острова, – продолжал Стюрмир. – Она заверена была печатью Нилуса Зверолова из Гиске. Стурла приложил также и свою печать.

Он разложил пергамен перед сюсломаном. Тот долго изучал его. Ни печать, ни подпись Стурлы у сюсломана сомнений не вызвали, он хорошо их знал. Печать заверителя в проверке не нуждалась – тот сидел напротив и ковырял в зубах. Сюсломан Маркус долго изучал каждую подпись, помарку и завитушку – Торлейву даже показалось, что он был бы рад к чему-нибудь придраться и объявить документ недействительным.

– А почему вы носите такое прозвище – Грош? – спросил сюсломан, внезапно оторвав взгляд от пергамена.

– Грош – такая мелкая монетка, – заулыбался Стюрмир. – С детства звали меня так за то, что, как можете видеть, лицо мое кругло, точно грош. Друзья же нередко кличут меня Коротышкой, и тоже понятно почему.

Сюсломан перевернул пергамен и внимательно рассмотрел его с обратной стороны. Брови его непрестанно шевелились – то поднимались, то хмурились, то приподнималась лишь одна, а другая при этом опускалась, нависая над глазом. Наконец сюсломан Маркус тяжело вздохнул, свернул документ и отдал Стюрмиру.

– Смерть ответчика не вызывает никаких сомнений, – сказал он. – Можете считать, что ваш иск принят. Я пошлю своего человека с известием к барону Ботольву. На собрании прихода после ближайшей воскресной службы я объявлю о ваших притязаниях. В среду на тинге ваше право на владение землями Стурлы Купца, сына Сёльви, будет подтверждено перед всеми людьми херада. Что касается опекунства над его несовершеннолетней дочерью, – безусловно, вы имеете на это больше прав, нежели кто другой, как единственный ее дееспособный родич мужского пола. Родство подтверждено распискою Стурлы. Я почти уверен, что совет примет решение в вашу пользу.

– Я хотел бы, чтобы вы меня правильно поняли, – сказал Стюрмир. – У меня вовсе нет намерения обобрать бедную девушку. Из того, что я получу, я не возьму себе ничего сверх того, что мне причитается. Все остальное пойдет ей в приданое.

– Достойное решение, – согласился сюсломан.

– В конце концов, теперь, когда бедняжка осиротела, кто-то должен заботиться о ней! – горячо вздохнул Стюрмир. Торлейв заметил, что при этих его словах Нилус Ягнятник посмотрел на Коротышку с откровенным восхищением.

– Да, это верно, – наконец подал голос отец Магнус. – И что именно вы намерены делать?

– Я должен сегодня же поехать на Еловый Остров и хоть как-то утешить ее, – сокрушенно сказал Стюрмир. – Я скажу ей, что есть кому о ней позаботиться. Думаю, мне придется поселиться там раньше, чем будет принято решение на тинге, ведь негоже, чтобы она оставалась в усадьбе одна, среди зимы, без защиты и поддержки.

– Это ваше право, – подтвердил сюсломан. – Усадьба уже практически принадлежит вам. Что касается имущества Стурлы Купца, сына Сёльви, в Нидаросе, то для вступления во владение вам придется обратиться к тамошним властям. Я подпишу вам грамоту, подтверждающую смерть ответчика. Не думаю, что возникнут какие-либо трудности: документ, что вы мне предъявили, составлен безупречно. Важно, чтобы вместе с вами на тинг явились те трое свидетелей, что присутствовали при заключении сделки. Но я так понял, что они и сейчас здесь.

– Да, вы правильно поняли, – закивал Стюрмир. – Вот они, все тут: Альгот, сын Скамкеля; Дидрик, сын Друмба; Андрес, сын Туми.

– Может быть, для девушки все же было бы лучше, если бы опеку над ней взял приход, а вы лишь дали бы за ней приданое, – начал отец Магнус. – Ведь она совсем не знает вас, насколько я понимаю. Кстати, и живет она на хуторе вовсе не одна – при ней двое старых слуг. И Торлейв вон за ней приглядывает. Торлейв?.. – позвал он.

Однако молодого человека уже не было рядом со священником, и вопросы отца Магнуса остались без ответа.

– Мне по душе ваши слова, Стюрмир, сын Борда, – произнес сюсломан Маркус. – Не скрою, поначалу сказанное вами меня насторожило, но теперь я вижу, что вы муж учтивый и совестливый. Итак, тинг состоится в среду. И, полагаю, чем скорее будет принято решение, тем лучше.

– Аминь, – негромко произнес Нилус Ягнятник. – Я тоже думаю, сюсломан, чем скорее, тем лучше, – добавил он с нажимом.

Сюсломан Маркус отвечал ему строгим взглядом.

– Все должно вершиться по закону, согласно уложениям государя Магнуса, сына Хакона, отца нынешнего нашего короля Эрика, – сухо закончил он свою речь.

Глава 6

Торлейв летел на лыжах через лес. Мало кто во всей округе смог бы угнаться за ним. Он мчался как ветер, только свистело в ушах. Леса по сторонам он не видел; ветви, снег – все слилось воедино. Лишь поворот мелькал за поворотом да полозья скрежетали о замерзший наст. Он бегом взбирался на холмы и вихрем слетал вниз. Один раз, не рассчитав на спуске, он упал в снег, но тут же поднялся и побежал дальше.