Стрелок

Несколько раз стрелок разворачивал машину и искал объездной путь, – дорогу преграждали то рухнувшие стены, то вязкие, смердящие болота Сорка.

Наконец стравил пар и сошел наземь. Ездить кругами в бесплодных поисках было напрасной тратой драгоценного горючего. Из-за шума машины Снейк совершенно ничего не слышал, а следовательно, подвергал себя опасности.

Выбрав направление, двинулся по темной улице. Стратегию и тактику стрелок в общих чертах сформировал, следовало дождаться подходящего случая.

И тот не заставил себя ждать. Стоило Снейку увидеть, как неподвижные доселе здания сдвигаются, силясь расплющить чужака, как стало ясно – норны в самом деле нашли его первыми. Стрелок огляделся. Путь к бегству открыт, но прямо по курсу смыкались ощеренные балками и черепицей тиски.

Снейк застыл. Руки свободно свисали вдоль корпуса.

Силуэты в тенях, черное на черном.

Судя по всему, телепаты не могли сделаться невидимыми, не могли изъять из разума то, что узрели глаза, но могли соорудить ложную ширму. То ли все их силы ушли на трюк с самодвижущимися домами, то ли норны сочли, что, как и с другими бродягами, другая маскировка не потребуется.

Они ошибались.

Снейк целил в голову и икроножную мышцу. Один телепат упал замертво, другой – с пронзительным воплем. Иллюзия рассеялась, распалась – ветхие дома во мгновение ока возвратились на старые постылые фундаменты.

Покуда норн катался по земле, стрелок ждал, озираясь.

Но нет – похоже, он наткнулся на дозорных, засадой тут и не пахло.

Прежде чем убрать револьверы, Снейк извлек пустые гильзы и вставил на их место патроны. При наиболее неблагоприятном раскладе ему потребуются ВСЕ пули.

Ранение телепата было легким, сквозным – кость наверняка не задета, и гангрена навряд ли грозила. Тем не менее, норн столь ожесточенно кривился и раздувал из слюны пузыри, словно Снейк отстрелил ему мужское достоинство.

Стрелок презрительно сплюнул.

– Заткнись, – бросил он. – Веди себя как мужчина. Это чепуха, а не боль.

– Что ты знаешь о боли, человек?.. – прошипел норн с незнакомым акцентом.

По груди Снейка ползли огромные сороконожки, однако он не обратил внимания.

– А ЭТО – боль, – сказал он и с силой опустил каблук на ладонь телепата.

Норн заголосил пуще прежнего.

– Зачем?.. – воскликнул он, брызжа слюной.

– Вопросы буду задавать я. Если вздумаешь валять дурака, тебе откроются такие горизонты страданий, о возможности которых и не подозревал, – посулил стрелок.

– Ладно…

Норн баюкал то руку, то ногу.

– Будешь провожатым, – сказал Снейк. – Отведешь к Королеве.

– К кому?.. – безволосое лицо озадаченно вытянулось. – Прости, но это невозможно. Королева покинула нас сотни лет назад, даже мой прадед ее не застал…

– А саркофаг?..

Норн моргнул.

– На месте. Там, где всегда. Пуст, как эти дома.

– Проведи к нему. Хочу убедиться.

– Позволь заметить, – облизнувшись, пробормотал телепат, – что там немало моих сородичей. Неужто считаешь, что способен устоять против их мощи?..

– Я предостерег насчет вопросов. Теперь вставай и веди.

Норн поднялся, и, прихрамывая, двинулся в проулок.

Лысая голова сияла в темноте белым круглым пятном. Неожиданно на ее месте оказалось сразу несколько, не меньше полудюжины, и каждая была правдоподобной до жути. Норны бодро хромали вперед, увеличивая меж собою дистанцию.

На мгновение Снейк растерялся. Затем понял, что зрение ему только мешает.

Он закрыл глаза и услышал шаги. Никто, даже самый искусный соглядатай не в состоянии передвигаться бесшумно с поврежденной ногой. Ну а норн подавно.

Не открывая глаз, Снейк устремился в погоню, и, считанные шаги спустя, сграбастал беглеца за плечо – неожиданно податливое, точно девичье.

– Выкинешь еще что-то в этом роде, пожалеешь, – прошипел стрелок и стиснул пальцы.

Норн застонал. Из-под капюшона выползла зеленая змея и впилась ядовитыми клыками в руку Снейка – между большим и указательным пальцами, – впрыснула яд. Стрелок почти физически ощутил обжигающую боль, но руки не убрал.

Вместо этого он достал револьвер свободной рукой и приставил дуло к щеке норна.

– Я в любой момент могу снести тебе голову, а ты и моргнуть не успеешь.

Телепат сделался белее мела.

– Ладно, идем.

Они продолжили путь – хромой норн тащился первым, стрелок на дистанции в пару шагов. Увечные строения беззвучно глядели вслед. Где-то шумел город.

Сорквудистан никогда не спал, кошмарами его не проймешь.

– Долго еще?..

– Нет, почти на месте, – буркнул телепат.

Едва он заткнулся, как на Снейка навалился спуд чуждой энергии, чужих сознаний. Ноги вязли в трясине, каждый шаг давался с трудом, у раненого же норна будто открылось второе дыхание. Родичи пришли на выручку.

Руки стрелка грызли голодные ободранные псы, каковые в трущобах и вправду могли бродить огромными стаями. Снейк крутил головой и наконец увидел: зыбкие колеблющиеся тени на фоне ветхих фасадов. Кирпичи, да не только.

Стрелок стряхнул шавок и выхватил револьверы. Каждый выстрел поразил цель.

Снейк израсходовал четыре патрона.

Собаки исчезли разом с трясиной. Вытряхнув гильзы, стрелок свистнул провожатому.

Осознав тщетность суеты, тот в беспомощности замер.

– Послушай, – сказал Снейк, приближаясь, – можно ли предостеречь твоих родичей, чтобы не путались под ногами?.. Сам видишь, я раскусил ваши фокусы.

Норн угрюмо молчал.

– Молчишь?.. Ладно, идем. И учти – будешь водить кругами, пеняй на себя.

– Я ЗНАЮ тебя, – сказал норн. – Знаю, что ты за человек. Ты совершал страшные вещи, и, что любопытно, способен на худшие. Гораздо худшие.

Снейк промолчал. Конечно, норн его знал. Телепат не нуждался в задушевной беседе, чтобы разузнать о прошлом попутчика, его внутреннем мире.

Стрелок ему не завидовал.

– Зачем, в таком случае, – спросил Снейк, – ты чесал языком, почем зря?..

Телепат усмехнулся.

Стрелок знал, зачем. Чтобы усыпить бдительность. Чтобы он, Снейк, хоть на мгновение позабыл о чудесном, но в большей степени ужасном даре.

Все только начиналось. Когда они прибудут на место, норны навалятся скопом, всей мощью, выпотрошат память Снейка, вытряхнут все, что упрятано в самой глубокой расщелине темного дна, пробудят чудовищ, – вот тогда придется несладко.

Однако, он знал, на что шел, ради чего.

– Деньги?.. У нас есть немного, – сказал норн, – но ты их вряд ли возьмешь.

– Не возьму.

– Твои шансы предельно малы, смехотворны. Лишишься и платы, и самого ценного.

– Жизни?.. – Снейк растянул губы в улыбке. – По-твоему, это самое ценное?!.

– Вот почему ты так легко убиваешь?.. В глубине души ты сам себя ненавидишь.

– Ошибаешься, не в глубине. Прибавь-ка ходу, трепач.

Перед ними открылась длинная узкая аллея, стиснутая невысокими кирпичными стенами. Лунный свет заливал древние камни нереальным, призрачным сиянием. Снейк на мгновение усомнился, видит ли он это в самом деле, – столь прекрасным, не похожим на прочий Сорквудистан было видение.

Пальмы шелестели острой и длинной, как кинжальные лезвия, листвой. Тропинка вела к фасаду внушительного в прошлом строения, к темной арке, уводящей, по-видимому, в подземельные хляби. Из проема тянуло прохладой.

– Что там?.. – спросил Снейк.

– То, к чему ты стремишься. Саркофаг, – ответил норн.

– Сколько твоих родичей встанут на дороге?..

– Многие. Неужели это имеет значение?..

– Верно, не имеет. Иди вперед.

Путники погрузились под сень арки. Ступени начинались почти у порога. Крутая, но основательная винтовая лестница, построенная на столетия.

Вокруг царила кромешная тьма, однако Снейк не испытывал дискомфорта. Он сносно видел окружающее, потому как являлся не совсем человеком, слышал шаги норна и собственные, а равно то, как звуки отражаются от далеких поверхностей где-то в глубине. Стрелок высунул змеиный язык и пробовал воздух на вкус. Влага, столетия, пыль, присутствие живых существ.