Фортификатор. Скаут

К исходу третьего дня, когда меня уже подташнивало от транспортеров, забитых ресурсами, а все мое занятие заключалось в тупом разглядывании карты, позвонила она.

– Приветствую, – я был удивлен, но постарался данный факт скрыть.

– Привет, – коротко кивнула Майра, – у меня серьезный разговор. Я хочу перемирия.

– А я хочу перемирия, – фальшиво пропел я популярную песню нашей местной группы «Дженерик». С ними случился скандал, вроде как кто-то из звукозаписывающей компании обвинил сексапильных красоток в том, что они украли песню у какого-то старого женского коллектива. По мне, бред полный, кто такую бессмыслицу воровать будет?

– Издеваешься? – Сверкнула глазами Майра.

– Ну так, немножко, – признался я, просмотрев весь запад своего дистрикта и теперь перейдя к владениям своих ребят. – Каковы условия?

– Мы отдаем дистрикт и выплачиваем контрибуцию оружием. Тысяча бластеров, тысяча плазмоганов, соответственно две тысячи бронекостюмов и пятьсот нейтронных пушек.

Я криво усмехнулся, даже не заботясь о том, заметит ли это главнокомандующая или нет. Если бы мне предложили подобное в первый день войны… да что там, даже три дня назад, до нападения «Зимородков, я бы, не думая, согласился. Но теперь, когда каждый день играл нам на руку, несмотря на сильный слив по Святости – это было неразумно.

– Дистрикт и так мой, – сказал я без лишнего пафоса, лишь констатируя факт, – оружие… Ни бластеры, ни плазмоганы меня не интересуют, а пушек слишком мало. Да и сдается мне, что их у тебя нет.

– Будут, в ближайшее время, – сникла Майра. Мне даже стало неудобно. До сих пор главнокомандующая представала в образе несокрушимой воительницы, но теперь вдруг все изменилось. Что же произошло? Я не верил, что причиной тому стал страх уничтожения. С той гордостью, переходящей в гордыню, «Хамелеонша» скорее сама бы подорвалась на мине, чем пришла ко мне.

Я в очередной раз приблизил карту, находившуюся сейчас аккурат в районе двух кантонов: Горного9 и Горного10, и замер. Мать твою, дождались! Появилось!

Первым моим порывом было прервать разговор с Майрой и скорее звонить Рёмеру, но я сдержался.

– Давай начистоту, почему перемирие?

– Ты пока не понимаешь, – горько усмехнулась командующая, – все это, ударки, тайм, форты, юниты, единицы – лишь мыльный пузырь.

– Я знаю.

– Нет, ты не понимаешь главного. Нас стравливают с ними, – она указала куда-то в сторону, – хотя все может быть по-другому. И я все изменю. Все для этого сделаю.

– Сделаешь что? После меня объявишь перемирие с «чужими»? Вряд ли они тебя поймут. Мы захватчики, точка невозврата пройдена. Нельзя все отыграть назад. Теперь все просто: либо мы, либо они.

– Должен быть выход, – твердо сказала она.

– И ты будешь искать его?

Майра решительно кивнула, а мне вдруг захотелось рассмеяться. Мужественная генеральша, великолепный боец и девка с железными яйцами решила стать на путь дипломатии. А я дурак ее во Фронтир не пускал. Надо наоборот, безвременный пропуск выдать. Пусть умирает и возрождается сколько влезет, надеясь на сознательность тварей, а я тем временем приберу к рукам весь дистрикт.

– А теперь мои условия. Новые игроки «Хамелеонов» не должны заселяться в дистрикте «Северные земли». Как я сказал, бластеры и плазмоганы мне не нужны. А вот, скажем, две тысячи пушек, пригодятся. Я не зверь какой-нибудь, поэтому на поставку дам три недели. И самое главное: «Хамелеоны» входят под протекторат «Шиншилл».

– Что? – У Майры чуть глаза из орбит не вылезли.

– Я читал кое-что. «Жабы» во Второй Эпохе были под протекторатом «Канареек», «Белухи» под протекторатом «Лисов»…

– Я знаю, что это такое!

– Ты сама говорила, что игра теперь не имеет такого важного значения. Я не вмешиваюсь в дела твоего Альянса, просто определенным образом беру под защиту.

– Не жонглируй словами, ты будешь решать, против кого нашим Альянсам воевать. Ты, который бегает на поводу у Рёмера.

– Уже давно нет. У «Зимородков» и «Шиншилл» разные пути. И чем дальше, тем нагляднее это становится.

– Если я приму это… предложение, – произнеся последнее слово, она чуть сморщилась, – мне и моим людям будет обеспечен беспрепятственный проход по Степи мимо твоих кантонов?

– Фронтир… Мы называем его Фронтир, а не Степь. Так не только более поэтично, но и точно. Если ваше пребывание не будет угрожать моим людям, я не буду против.

– Мне надо подумать и посоветоваться, – заключила Майра.

– В доказательство своих серьезных намерений, следующие двенадцать часов действует прекращение огня. Утром встретимся и еще раз поговорим.

– Прекращение огня только от лица «Шиншилл» или от «Волков» и «Зимородков» тоже?

– От всех.

– Хорошо, – кивнула Майра и отключилась.

Прекращение огня было нужно в первую очередь мне, чтобы выбраться во Фронтир, раз уже появилась Твердыня. Причем не только моему Альянсу, но и «Зимородкам». Держу пари, что Рёмер прыгать от радости будет. Ну не совсем, конечно, прыгать. Но может быть, он улыбнется, хотя это тоже вряд ли. Смысл в том, что с «Зимородком» договориться как раз намного проще, а вот с «Волками». Я немного подумал, и все же решил разговаривать с позиции силы, чему, кстати, мой расширившийся Альянс явно способствовал.

– Эймс, – кивнул я, увидев на экране «Волка».

– О, привет, союзничек, – непонятно, чего в этом возгласе было больше: ехидства или неприязни?

– Хотел довести до твоего сведения, что следующие двенадцать часов с «Хамелеонами» действует прекращение огня.

– С какого это… – я был не силен в ругательствах на всеобщем, но суть уловил.

– С такого, – спокойно ответил ему, – десятый Альянс раздумывает над моим предложением.

– Ты не мог вести переговоры от себя лично.

– Ага, надо было собрать всех вместе, особенно Рёмера и тебя. Вот была бы потеха. Не лезь в бутылку, Эймс, война оказалась быстрая и плодотворная. Сколько вы кантонов забрали, четырнадцать?

– Какая разница? При первой войне «Хамелеоны» лишили нас большего количества земель.

– Ну так я тут каким боком? Что было, то прошло.

– А что будет после того, как пройдет двенадцать часов?

– Либо «Хамелеоны» уйдут под нас, либо продолжение войны, – не стал раскрывать все тонкости моего предложения, пусть думает, что десятый Альянс вольется в наш.

– Не получилось у нас любви, – коротко заключил Эймс, – лишь использование.

– Причем совместное, не забывай об этом. Ты помог мне, я тебе. А по сути, каждый преследовал свои цели.

– Я тебя понял, – резюмировал «Волк» и отключился.

Фуф, самое главное решил. Осталось сообщить благую весть моему союзнику…

– Рёмер, посмотри по координатам, что сбросил, вроде подходящая Твердыня, – сказал я вместо приветствия.

«Зимородок» на несколько секунд нахмурился, вбивая присланные цифры, потом склонил голову набок и вынес окончательный вердикт.

– Годится. Я бы сказал, даже более чем. Пробьете? Мне просто далеко.

– Да не вопрос, – кивнул я. Чуда не произошло, «Зимородок» даже не улыбнулся, – она всего лишь второуровневая.

– Только как я просил, – не преминул вставить Рёмер.

– Помню. Не ударками, а атаками с форта. Выходить надо совместно с десантным ботом, чтобы получить управление войском. Матку не уничтожать ни в коем случае.

– Все верно.

– Еще кое-что, пока «Хамелеонов» не трогайте, у нас вроде как перемирие.

– Перемирие? Расскажешь потом.

– Обязательно. Когда закончу, наберу, – сказал я ему. – …Барун, привет. Видел у тебя в кантоне гости появились?

– Ага, так это мелочь, второй уровень всего. Щас я ударку по ним выпущу.

– Даже не думай! Слушай меня внимательно. И смотри не перепутай ничего, а то шкуру с тебя спущу.

И Аймар послушно закивал. Вообще Барун довольно сильно изменился, превратившись из снисходительного и напыщенного индюка, каким я его застал при первой встрече, в деловитого и собранного игрока. За это говорило даже то, что он перестал близко общаться с Георгисом, которого держали во фракции не столько за исполнительность, сколько за бывшие заслуги и лояльность.