Фортификатор. Скаут

– Отступают? – Спросил Ши.

– Или это ловушка, – предположил Рамирес. Вся эта реальность ему жутко не нравилась. Держу пари, он бы и дальше предпочел оставаться во власти конвертера.

– Не похоже на ловушку. Скорее всего, и правда отступают. К Норе.

– Какого х…? – Перешел Леха на наречие второго доминиона. Надо будет поговорить с ним, чтобы унял свою тягу к ненормативной лексике. Или ругаться на всеобщем, чтобы все понимали.

– Матка мертва, – пояснил Кайри, – им некого больше охранять, поэтому и находиться здесь нецелесообразно. Даже октоподов забрали.

– Скорее всего, их основной дом недалеко и «осьминоги» переключились на другую Матку.

– Надеюсь, в Норе их не накажут за провал задания, – сказал Шари с таким серьезным лицом, что я не понял, шутит он или нет.

– Давайте потихонечку к Твердыне. Осмотрим ее. Я даже не знаю, что делают в таких случаях с пустыми укреплениями инопланетян?

– Думаю, вряд ли мы это узнаем, – ответил Ши.

– Тогда нам точно надо исследовать Твердыню.

Как ни странно, возражений не последовало. Молчал даже словоохотливый на возражения Рамирес. Мы летели на бреющем полете – так флайеры расходовали минимальное количество энергии, да и нашей скорости было вполне достаточно. Никто не торопился, давая возможность глумам отойти как можно дальше. Уже находясь в метрах пятидесяти до укрепления инопланетян, мы облетели его вокруг, рассматривая содержимое на предмет вероятной засады. Но к великому облегчению Рамиреса, его параноидальные предположения не оправдались.

Что можно было сказать по первым впечатлениям? Твердыня была недостроена. С восточной стороны, видимо, откуда инопланетяне ждали нападения в последнюю очередь, октоподы еще не приступали к возведению стены. Посредине огромной яркой красной массой с розовыми прожилками и вытекшей из нее желтоватой жижей разлагалась Матка. Я думал, что не может быть ничего ужаснее ее пульсации в активном состоянии, но я ошибался. Мертвая она стала еще кошмарнее.

Я видел останки ее Старшей Сестры, если так можно было сказать. Но в Норе было темно, и Царица предстала придавленная грудой камней. А здесь, под лучами местной звезды, мертвое сердце Твердыни озарилось во всей красе.

– Меня сейчас вырвет, – признался Рамирес.

– Тогда наклонись пониже, чтобы не заблевать экзокостюм, – сказал я и вошел внутрь укрепления инопланетян.

Я держался, хотя Лёха был прав. И дело даже не в отвратительной, чуждой человеческому глазу бесформенной массе – здесь воняло. Смердело так, что и сравнения никакого не подобрать. Лично я никогда не сталкивался с таким крепким отвратным запахом.

– Боюсь, что Матка может быть токсична, – сказал подошедший Ши.

– Нам-то что, мы бионики. Токсины для нас – детские игрушки.

– Все не могу еще привыкнуть к новой информации, – ответил Франциско.

Я тем временем, превозмогая омерзение, аккуратно прошелся вдоль стены. Выглядела она внушительно. Непонятная субстанция, которую выделяли октоподы, уже затвердела, став почти крепче камня. Я прошел еще дальше и с удивлением для себя обнаружил лестницу, ведущую на маленькую башенку. Причем выполнена она была не совсем топорно: ровные ступени, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга. И не скажешь, что это работа рук, то есть щупалец «осьминогов».

– Стены до сих пор обладают определенной эластичностью, – несколько раз ударил Ши по укреплению.

– Леха, у тебя плазмоган. Шмальни-ка вот сюда.

Мы отошли в сторону, стараясь не наступать на мерзкую жижу, в которую превратилась Матка. Казалось, ее тело превращается в подобие лужи, растекаясь во все стороны.

Рамирес с бледным лицом, на котором была выражена целая гамма чувств (от омерзения до тошноты), подошел к нам и направил оружие на стену. По моим прикидкам, плазмоган должен был пробить созданную преграду. Толщина здесь не такая большая, как, к примеру, у башен. И я оказался прав. После выстрела Леши в стене осталась зиять внушительных размеров дыра. Пробраться через нее, конечно, не представлялось возможным, но все хорошо рассмотреть – запросто.

А вот потом случилось странное. Стена ожила. С краев дыры неуверенно потянулись тоненькие нити, которые соединялись между собой, образуя более мощное соединение. С каждой минутой их становилось все больше, пока наконец брешь не была заделана.

– Это что такое было? – Повернулся ко мне ошарашенный Леха.

– Нечто вроде регенерации. Признаться, не думал, что вещество, из которого состоит «Твердыня», «живое». Так, все, стреляйте по стенам! Посмотрим, какой предел восстановления у этого укрепления.

Кроме Лехи плазмоган был только у Кайри, поэтому в первую очередь с невероятной активностью приступили к делу эти двое. Убойная сила наших с Ши бластеров оказалась значительно ниже, хотя чего тут удивляться? Это оружие было рассчитано на дальнее расстояние и отличалось повышенной точностью. Тогда как плазмоганы хорошо били вплотную, но становились абсолютно бесполезны уже на расстоянии в сотню метров. Кстати, единственным человеком, который не участвовал в общем веселье, был Шари. Здесь его снайперка оказалась практически бесполезна.

Спустя два магазина, когда я уже начал думать, что наше занятие лишь бесполезный перевод патронов, начали происходить заметные изменения. Ближайшая ко мне дыра стала затягиваться медленнее. А после образования нескольких крупных отверстий в стене и вовсе перестала.

– Прекратить огонь! – Крикнул я. И стал рассматривать отверстие рядом.

Два тоненьких жгутика тревожно тянулись друг к другу, не в силах сплестись воедино. Но попыток не прекращали. Я осторожно попытался потрогать ниточку стены. Та отпрянула прочь, будто почувствовав во мне чужого, врага. Того, кто причинил ей вред. Но стоило отвести руку прочь, как два жгутика снова ожили.

– Давайте подытожим, что мы узнали сегодня, – смотрел я заворожено на умирающую стену.

– А тебе мало того, что у них форт восстанавливается? – С ошалелыми глазами повернулся ко мне Рамирес.

– Все-таки не форт, а Твердыня. Хотя да, это, во-первых.

– Андрей, если тебе не сложно, давай будем рассуждать чуть подальше от этого места, – предложил Кайри.

Я кивнул, и мы отошли в сторону от зловонного укрепления с мертвой Царицей. Рамирес все еще озирался, стараясь не упускать Твердыню из виду, словно ожидая чего-то плохого, а другие лишь облегченно выдохнули. Точнее вдохнули.

– Итак, во-первых, октоподы у инопланетян – обслуживающий персонал, – решил я подвести итог, – они строят Твердыни и, скорее всего, Логова. Еще обслуживают Цариц. Во-вторых, сами укрепления делают из какого-то странного вещества, что выделяют «осьминоги».

– Живого вещества, – сказал Рамирес с таким нажимом, будто я был в этом виноват.

– Да, можно сказать, что оно живое. Частицы стен восстанавливают общую структуру и чувствуют приближение врага. И судя по всему, у них есть определенный запас прочности, выйдя за который они теряют эту способность. Дальше… Это предположение, но мне кажется, что Матка каким-то образом сканирует окружающую местность.

– Почему ты так решил? – Спросил Доран.

– Она поняла, откуда был произведен выстрел и направила сюда глумов.

– Это, кстати, в-четвертых, – заметил Ши, – Матка общается со своими подданными. И исходя из того, что у Царицы нет рта, скорее всего, телепатически.

– Ничего удивительного. Как-то же они должны управлять всем этим. Крохотные Матки завязаны на главную Царицу, назовем ее Хозяйкой Норы.

– А она? – Вдруг задал одновременно простой и сложный вопрос Рамирес.

– А она… Хм, не задумывался над этим. Если отталкиваться от бывшей экосистемы Земли, которую мы все изучали в школе, то над ними действительно должна быть Главная Царица.

– И интересно будет, что случится, если мы убьем ее? – Задал вопрос Кайри, хотя было видно, он скорее размышляет вслух.

– Конец колонизации, – предположил Леха.

– А как было раньше? – Спросил я у Ши.