Страница 23 из 27
– Энрике ел пленных? – испугалась девушка.
– Да… – не сразу ответил Фернандо, – и мне предлагал.
– И вы? – в отчаянии воскликнула Беатрис.
– Нет, нет, – поспешил успокоить Магеллан. – Когда в Африке у меня начался скорбут, Энрике принес печень и уговаривал съесть сырой. Я отказался, но другие больные ели. Жажда жизни сильнее отвращения.
– Они умерли?
– Наоборот, скоро опухоль прошла, встали на ноги.
– Ужасно! В нашем доме живет людоед!
– Дикари не нападают на людей, чтобы полакомиться мясом. На материке они забывают свои обычаи. Энрике знает, что самый сильный Бог на земле покарает его за это смертью.
Пипо отошел от кормушки, раскрыл веером хвост, вытянул шею в сторону ненавистного Магеллана, заклокотал, постукивая клювом. Беатрис кинула птице цветок. Павлин сильно ударил его клювом и отбросил, посчитав несъедобным. В доме раздался стук дверей, послышались звуки шагов. Кто-то шел через зал к выходу в патио. Пипо заволновался, величественно развернулся, как корабль с надутыми парусами, сложил перья хвоста и удалился в курятник.
В дверях появился Диего Барбоса. Его седые коротко стриженые волосы торчали в разные стороны, серебристая борода волнами спускалась на грудь. Невысокого роста, худой, но еще крепкий алькальд походил на боевого петушка с задранной головой и медлительной походкой. Он слегка приподнимал колени, будто шествовал по площади перед арсеналом. Уперев левую руку в бок и широко размахивая правой, сеньор Барбоса приблизился к дочери, подозрительно оглядел легкое платье, покачал головой.
Нежное личико Беатрис сделалось пунцовым. Она закрылась ладошками, поспешно отвернулась от Фернандо, выбежала из патио.
– Ох, молодость! – вздохнул алькальд. – Бесстыдница, все бы наряжалась!
– У вас прекрасная дочь, – успокоил Фернандо. – Красавица!
– Видная девчонка! – согласился отец. – Замуж пора, пока женихи сватаются.
– Много их? – насторожился Магеллан.
– Хватает, – внешне безразлично промолвил алькальд. – Приданого в деньгах за ней на полмиллиона мораведи, – похвастался старик. – Беатрис и два сына у меня, больше никого. Кому передам наследство?
Старший Дуарте – вечно в походах. Жизнь моряка – паутинка на солнце. Когда я в молодости плавал, то ничего не боялся, а за него сердце болит. Иной раз думаешь, лучше бы сам пошел, но мужчину дома не удержать. Младший Хайме воспитывается в монастыре, готовится стать священником. Пойдемте в тень, мне надо с вами поговорить!
Старик взял офицера за руку провел под навес галереи к скамейке у кадки с розовым кустом. Алые цветы на колючих ножках высовывались из зеленой гущи листвы. На зернистых гранитных плитах перышками райской птицы лежали нежные лепестки. Веяло легким ароматом розового масла, пахло влажной землей, дубовыми досками. Алькальд усадил Магеллана на скамейку, привычно уткнул руку в бедро, опустил глаза в пол, зашагал взад и вперед.
– Сегодня я беседовал с фактором (управляющим) Индийской палаты Хуаном де Арандой, – не глядя на Магеллана, начал Барбоса. – Первый раз мы встречались три недели назад по поводу вашего намерения найти проход через материк, достигнуть Азии западным путем. Он выслушал меня без интереса, а сегодня зашел в арсенал и как бы случайно заметил, что получил из Лиссабона от Христофора де Ορο хороший отзыв о вас. Вы знакомы с коммерсантом?
– Нет, но контору фламандца знают все капитаны. Он имеет обширные связи с европейскими банковскими домами, заключает торговые сделки с Вельзерами, Фуггерами, венецианцами, англичанами, французами.
– Дону Хуану не хватило моей рекомендации, он сделал запрос в Португалию, – продолжил Барбоса. – Банкир дал вам прекрасную аттестацию. Фактор желает встретиться с нами. Сеньор Аранда высказывает некоторые сомнения относительно положительного ответа Совета на ваше предложение. Дело в том, что секретные карты устарели.
– Устарели? – опешил Магеллан.
– Он сообщил мне об экспедиции Хуана де Солиса. Вы слышали о ней?
– Нет, – растерялся Фернандо. – Неужели меня опередили?
– Возможно. – Алькальд перетоптал лепестки, остановился перед скамейкой и, чеканя слова, начал рассказывать: – В начале октября 1515 года король Фердинанд послал Солиса с тремя кораблями в Бразилию. У тридцать пятого градуса южной широты он достиг Пресного моря, обогнул мыс, прошел на запад по проливу, высадился на берег и погиб в стычке с индейцами. Это произошло в феврале прошлого года. Кормчие не отважились без капитана плыть дальше и через полгода вернулись в Испанию. Как видите, подтвердились слова Жуана Лижбоа о существовании прохода через материк. Теперь он не является секретом для Испании и Португалии.
– Найти пролив – половина дела, – возразил Магеллан. – Нужно пересечь Южное море, проложить дорогу к островам Пряностей.
– Дело сделано наполовину, – согласился Барбоса. – Однако ваша затея упала в цене. Чтобы заинтересовать Индийскую палату, надо обратить внимание членов комиссии на экономическую сторону предприятия, на возможность привезти в страну в короткий срок крупную партию пряностей, на завоевание земель, пока они не попали под власть Португалии. Это должно быть коммерческим и политическим предприятием! В городе есть представительства европейских государств. Если Индийская палата не поддержит предложение, можно обратиться в частном порядке к иностранным и местным банкирам. Они дадут корабли поменьше, снаряжение – похуже, укомплектуют команды всяким сбродом, но и у Колумба плыли уголовники!
– Дали бы суда, а экипажи наберем… – заверил Фернандо. – Надо начать переговоры с торговыми конторами.
– Банкиры не знают вас, не захотят иметь дело с беглецом, а Хуан де Аранда и Христофор де Ορο с одинаковым успехом возвысят или утопят конкурента.
– Что вы предлагаете?
– Подождать. Заведете знакомства, появятся связи, покровители. Фактор почувствует, будто и без Индийской палаты мы организуем предприятие.
Глава XI
Объяснение в любви
Через неделю вернулся из плавания Дуарте, не в отца рослый темноволосый кормчий лет тридцати. Дом наполнился шумом, криком, суматохой. Женская прислуга похорошела, расцвела алыми, голубыми, желтыми лентами, словно расцвеченные вымпелами каравеллы. Белоснежными парусами передники обтянули женские груди и бедра. Дуарте не упускал случая проверить крепость вздувшейся парусины, ущипнуть молодку за бока, шлепнуть сестру по ягодицам. В воздухе слышались вздохи, перешептывания, матросский хохот. Хрустели в темных углах женские косточки, ругался для порядка старый Барбоса, и всем стало весело, все ждали особенного. В сумерках нестерпимо томно благоухали цветы, мерцали чистые звезды, страсть затаилась в патио. Энрике напевал тягучую восточную мелодию. Бряцали струны в руках Дуарте, Фернандо вздрагивал, ревниво высматривал под окнами соперников.
После шумных праздничных ужинов, затягивавшихся за полночь, с невероятными рассказами о приключениях, выпавших на долю мужественного рыцаря Барбосы-младшего, на которые собирались все жители дома, Беатрис заставляла мужчин слушать сказания о Сиде, французском короле Артуре, рыцарях Круглого стола. Больше всего девушке нравились романсеро о несчастных влюбленных:
– читала она срывающимся от волнения голосом. За спиной госпожи вздыхали служанки. —