Страница 7 из 12
P.S. В московском зимнем театре "Эрмитаж" был поставлен спектакль по пьесе С. Юшкевича "Комедия брака". Он не имел успеха, несмотря на то, что главную роль исполнял один из самых одаренных российских комиков Борис Самойлович Борисов. Автор пьесы приходил на очередной спектакль, видел, что сбора практически нет, и шёл плакаться в жилетку к Борисову:
– Знаешь, Боря, если бы "Комедию брака" ставил Санин, был бы успех.
И уходил. На следующем спектакле опять нет ни сборов, ни успеха. Юшкевич снова приходит к Борисову и говорит:
– Знаешь, Боря, если бы декорации писал Коровин, был бы успех.
После следующего спектакля всё повторяется. Опять Юшкевич идёт к Борисову и начинает ныть:
– Знаешь, Боря, вот если бы…
– Знаешь, Сеня, – не выдержал однажды Борисов, – вот если бы эту пьесу писал Гоголь, был бы успех.
"Это было в Одессе в 1914 году. Я вскочил на площадку трамвая. Купил билет. К рядом стоящей женщине подошёл кондуктор. Она хватается за карман и обнаруживает пропажу кошелька. Начинает дико плакать. "Сколько денег было у вас?" – спрашиваю я. "Двадцать копеек", – говорит она. Я даю ей 20 коп. Она покупает билет. Кондуктор уходит. "Отдайте мне кошелек тоже", – говорит она. Леонид Утесов."
P.S. Этот рассказ Леонид Осипович собственноручно вписал в "Чукоккалу" – рукописный альманах Корнея Ивановича Чуковского, в котором оставляли автографы многие его именитые знакомые заходившие на огонёк. Поскольку детство, юность и молодость К. И. Чуковского прошли в Одессе, Леонид Осипович считал его своим земляком. Они дружили всю жизнь. Когда Утёсов бывал в переделкинском Доме творчества, Корней Иванович часто зазывал его к себе на дачу, чтобы артист устраивал импровизированные спектакли. При этом между ними происходил примерно такой диалог. Чуковский говорил:
– Утёсик! Приглашайте публику и начинайте спектакль.
– А почему вы не приглашаете свою детскую аудиторию?
– Это опасно. Никогда заранее не знаешь, что способен сказать одессит.
– Тогда вы не знаете, что можете сказать вы сами, – парировал Утёсов.
В Одессе началось серьёзное увлечение Утёсова сценой. Он работал во многих маленьких театральных труппах, которые кочевали по Украине. Гастрольная жизнь артистов, ох, как нелегка. Она никогда не была и не будет легкой. Он ещё в юности убедился в этом, поколесив с цирком. Однако у Леонида Осиповича был такой характер, что он не любил вспоминать про горести и заботы. Считал, они проходят, забываются. Гораздо приятнее вспоминать веселые моменты жизни, пускай даже таковыми они кажутся лишь из прекрасного далека. А не тогда, когда неизвестно, что впереди…
В Геническе к труппе театра миниатюр, в котором играл Утёсов, присоединился эстрадный танцор Минцельмахер. Он всегда выступал под псевдонимами, причём менял их в зависимости от "национальной" принадлежности танца. В кавказских плясках выступал как Мицелидзе, в русских – Муратов, в румынских был Муцунеску…
Сборы в Геническе были хилые, и Утёсов почему-то решил, что больше всего местную публику привлечёт экзотический негр. (Это отчасти подтвердилось). Леонид подбил танцора на совместную авантюру, и они выпустили афишу, на которой было написано, что выступает Джон Джонсон из Бразилии.
Два вечера они успешно морочили людям головы – загримированный негром Минцельмахер танцевал, а конферансье Утёсов рассказывал зрителям о Бразилии, расположенной "на юге Африки".
Перед третьим представлением в театре неожиданно появился пристав, потребовавший вызвать Минцельмахера. Когда тот появился, загримированный только наполовину, пристав спросил:
– Вы что – негр?
– Нет, еврей.
– Почему же тогда выступаете негром?
– Я не имею право на жительство, но право на грим имею в каждом городе.
Проглотив эту дерзость, пристав спросил:
– А почему пишите, что вы из Бразилии?
– Это правда. Я жил в Одессе в гостинице "Бразилия".
– За обман властей я запрещаю ваши выступления, – подвел итог беседы пристав. – Возвращайтесь в Бразилию.
Для привлечения зрителей в провинциальных городах часто проводились конкурсы юмористов. Однажды в Гомеле афиши извещали о том, что в конкурсе юмористов будут участвовать Л. Рабчинский, Г. Раздольский, И. Самарин и Л. Утёсов.
Результаты подобных соревнований определялись предельно просто. У выхода из зрительного зала стояли четыре урны, на каждой из которых была написана фамилия участника. Покидая театр, зрители опускали свои билеты в урну с фамилией понравившегося артиста. У кого больше всего билетов, тот и объявлялся победителем конкурса.
На другой день в местной газете было написано: "Исключительный успех выпал на долю г. Утёсова, артиста яркого и разностороннего дарования… Публика не скупилась на знаки внимания и к остальным участникам конкурса".
Вскоре "остальные участники конкурса" явились к Леониду, в его гостиничный номер. Они были явно обижены и возмущены. Загалдели наперебой:
– Что же это такое?! Выходит, ты один талантливый, а мы нет! Это никуда не годится, мы не согласны…
Чтобы как-то успокоить пожилых людей, ни в чём не виноватый Утёсов согласился пойти с ними в редакцию. Там они надеялись исправить положение. На следующий день в газете появилось следующее добавление: "Напечатанная во вчерашнем номере нашей газеты заметка о конкурсе юмористов вызвала реакцию зрителей, на следующих спектаклях поспешивших доказать, что артисты Самарин, Раздольский и Рабчинский пользуются не меньшими симпатиями, чем г. Утесов".
С началом мировой войны театральная жизнь в Одессе замерла. Утёсов занимался в консерватории по классу скрипки. Неожиданно выяснилось, что студентов не берут в армию. Это обстоятельство вызвало зависть у художественного руководителя Ришельевского театра миниатюр Павла Поля. Он спросил Утёсова:
– Вы занимаетесь в консерватории?
– Да.
– А мне нельзя туда?
– Что вы там будете делать? – удивился Леонид, будучи невысокого мнения о музыкальных способностях Поля.
– Учиться играть.
– На чем?
– На барабане.
– Ну, если на барабане, – едва сдерживая смех, сказал Утёсов, – вас, пожалуй, примут.
P.S. Со временем Павел Николаевич Поль стал знаменитым комиком, артистом московского Театра сатиры. Правда, на сцене он часто путал текст роли и нес отсебятину. Коллеги шутили про него: "Существует толковый словарь Даля и бестолковый Поля".
Однажды П. Н. Поль был с Театром сатиры на гастролях в Ленинграде, когда туда неожиданно приехала его жена и застукала в номере своего мужа любовницу. Ударом кулака решительная женщина распахнула дверь и произнесла ставшую в артистической среде крылатой фразу: "Когда жены приезжают, бл. и убираются вон".
Несмотря на то, что он был студентом консерватории, Утёсова в 1916 году призвали в армию и зачислили рядовым в пехотный полк, квартировавший в нескольких верстах от Одессы. Там он попал под начало подпрапорщика, который крайне неохотно давал солдатам увольнительные в город.
Однажды получилось так, что галантный Утёсов поцеловал ручку жене подпрапорщика. Тот сразу страшно приревновал её к Леониду и при каждом удобном случае старался удалить его из расположения роты. Отныне, когда Утёсову не терпелось навестить жену и дочку, он целовал руку супруге подпрапорщика и получал увольнительную на целую неделю.
Дочь Утёсова родилась 14 марта 1914 года, её назвали Эдит. Замечательный эстрадный артист Геннадий Михайлович Дудник рассказывал, как Утёсов поведал ему одну историю, связанную с экзотическим именем его дочери.