Страница 11 из 16
– Да какое там отчество! – засмущался капитан. – Ребята зовут дедом Митрофаном. И ты так зови, – и вдруг кокетливо потупив взгляд: – Степаныч.
– Митрофан Степанович, что мы всё на мостике? Пройдёмте в каюту.
Переступив комингс командирской каюты, дед Митрофан восхищённо выдохнул:
– Ладно как у тебя! Тишина, чистота, книги, телевизор, ковры! А люстра- то, люстра какая! Не то что у нас. У меня такой люстры даже на берегу нет. А это что? Неужели сплит?
– Он самый. Шефы подарили.
– А это кто? – дед Митрофан прищурился на портрет за командирским креслом. – Небось, жена?
– Нет, – улыбнулся Скорик. – Крёстная мать корабля. Так что у вас произошло?
– Да как обычно, – капитан «Нерпы» удобно расположился на кожаном диване. – Не нравится норвегам, что рыбу ловим, ту, что они считают своей. Тебя как, командир, зовут?
– Андрей Петрович.
– Меня ведь, Андрей, уже вот так не раз арестовывали. По полгода в их шхерах простаивали. Ребята ни копейки не получали, побирались случайными заработками. А я ведь рыбу начинал ловить ещё при Хрущёве юнгой. Всякое бывало, но такого – никогда! Ты вот пришёл, меня защитил. А сколько сейчас наших рыболовов в морях? К каждому крейсер не приставишь. А надо так, чтобы нас защищал наш флаг! Чтобы даже от мысли, чтобы на него посягнуть, у таких вот иродов трясучка накатывала! Помню, идём с красным полотнищем на мачте, а перед нами все расступаются и первыми флагами расцвечивания приветствуют, мол, будьте здоровы, камрады! Знаем, что лучше вас не трогать. При царе, если русский корабль в чей порт заходил, так салютом палили сверх положенного, только бы не обидеть. А сейчас?
«А сейчас, – подумал Скорик, – трясучка накатывает на наше командование. Лишь бы провокация не случилась. Только бы никто не обиделся, да войну не развязал. А чего её бояться, если она и так уже в воздухе витает? Паршивый фрегат и тот огрызнуться норовит».
Вспомнив о «Нордкапе», он нажал клавишу информационно-боевого поста.
– БИУС, где норвеги?
– «Сенья» ушла, товарищ командир, а «Нордкап» стоит в двадцати милях на своей половине.
– Вот это мне и не нравится, – сказал Скорик Митрофану Степановичу. – Почему не уходит?
– Да пусть стоит. Или думаешь, вернётся?
– Не знаю. Но долго я с вами быть не смогу.
– Да ты не переживай! Я ведь понимаю – ты человек государственный. У нас рыба, а у тебя дела, про которые нам даже догадываться не положено. А вернуться он не рискнёт. Я их знаю. Если отпор почувствовали, то уже не сунутся. Может, дня через три. А мы к тому времени уже здесь закончим.
– Митрофан Степанович, может вам сейчас отойти? – предложил Скорик. – Хотя бы миль на десять восточней.
– Эх, Андрюша! – засмеялся капитан. – Я ведь собой не командую. Мною рыба командует. Сейчас здесь самый промысел. А как уйдёт она на восток, так и я за ней.
Дед Митрофан почувствовал, что поймал за хвост любимую тему и начал делиться тонкостями рыбного промысла. Скорик слушал еговполуха, больше прислушиваясь к доносившимся с ГКП командам, к шипенью волн да к перекрикивающимся с рыбаками матросам. Камбуз рыбой они уже забили, начали заполнять морозильные камеры, а рыбаки требовали брать ещё и ещё. Взглянув на остывший чай, Скорик отставил стакан и, открыв сейф, достал пузатую бутылку коньяка.
– Ух ты! – обрадовался дед Митрофан. – Скажи ещё, что французский?
– Французский, – улыбнулся Скорик. – Как раз для таких случаев берегу.
– А у меня для таких случаев самогонка. Хочешь попробовать?
– Не сейчас. Но в следующий раз – обязательно!
Через час прощались как самые близкие друзья.
Вернувшись на «Нерпу», дед Митрофан, глядя с мостика на удаляющийся корабль, долго размахивал рыбацкой треуголкой, а потом нет-нет, да осенял его крестным знамением.
– Доброго вам плавания, сынки.
«Нужно было предложить им продуктов! Хотя бы мясных консервов или сока! – спохватился расчувствовавшийся Скорик. – Они же одну рыбу едят! – он посмотрел на траулеры, превратившиеся в едва заметные точки и горько констатировал: – Хорошая мысль всегда запоздалая».
Но возвращаться уже не было времени. Надо навёрстывать потерянные часы. С нулей 23 июня он должен занять назначенный район. А ещё успеть связаться с «Гепардом».
– БЧ-4, Такмаков на связь не выходил?
– Никак нет, товарищ командир.
– Следите, скоро должен.
«Хороший человек этот дед Митрофан, – снова вспомнил капитана траулера Скорик. – Я так своего деда и не помню. А его внуки могут им гордиться. На такой посудине выйти в северное море уже подвиг. Но рыбакам такого подвига мало, нужен ещё и трудовой. Если хочешь, чтобы владелец что-то заплатил, то будь добр – забудь про осторожность и страх».
– Товарищ командир! – ворвался в мысли взволнованный доклад. – С «Нордкапа» зафиксирован старт ракеты!
– Что?! – Скорику показалось, что ослышался. Дальше в действие включились отработанные рефлексы. – Всем постам – боевая тревога!
А затем в голове арифмометром защёлкали цифры. «Нордкап» выпустил противокорабельную ракету «Пингвин»! Других у него нет. Но дальность её полёта чуть больше тридцати километров! По морским меркам – это пистолетный выстрел! А сейчас между «Кулаковым» и норвежским фрегатом в три раза больше! Ошибка или?..
Скорик схватил бинокль и направил туда, где оставил рыбаков. Над горизонтом, кривляясь под порывами ветра, поднимался неровный столб дыма. Сквозь языки пламени мелькал и исчезал тёмный контур горящего судна.
– «Нерпу» на связь! – выкрикнул он в микрофон.
– Не отвечает, товарищ командир!
На глаза опустилась чёрная пелена, от злости перехватило дыхание, затем палец ткнул в клавишу боевого-информационного поста:
– Действия «Нордкапа»?
– Уходит, товарищ командир!
Сделал своё грязное дело и теперь уходит! Недальновидно посчитал, что русский БПК уже за пределами досягаемости, отомстил рыбаку и теперь на максимальной скорости удирает, увеличивая спасительное расстояние! Палец на секунду замер над клавишей боевого поста ракетно-артиллерийской части, затем уверенно нажал:
– БЧ-2, готовьтесь работать «Калибром»!
Время замедлилось. Растянулось, подчинившись неумолимому ходу хронометра, отсчитывающему роковые отрезки истории.
Минута. Нос «Кулакова» окутался дымом стартового ускорителя. Ветер подхватил его и швырнул, рассеивая вдоль волн рваными хлопьями. Все, кто был на ГКП, увидели стремительно удаляющуюся огненную комету.
Две минуты потребовалось ракете, чтобы догнать норвежский фрегат.
Три минуты, чтобы переломленному надвое «Нордкапу» уйти под воду.
Черту подвёл бесстрастный доклад:
– Цель поражена. На экране не наблюдается.
Оцепенев, Скорик глядел сквозь иллюминатор на ещё дымящуюся ракетную шахту и ничего не видел. Исчезли хмурые лица офицеров. Исчез привязанный ремнями к штурвалу матрос. Исчезли чайки, флаг, волны. Потемнело море. И вдруг он словно размножился! И теперь ещё три Скорика стояли перед ним и как беспристрастные судьи сверлили взглядами, пронизывающими насквозь.
– Он хоть понимает, что он сейчас сделал? – спросил самый строгий Скорик, с насупленными бровями.
– Он сделал то, что должен был! – вступился второй, поправив белую фуражку с вышитым «крабом»[2].
А третий, хитрый, с бесовскими искорками в глазах, взглянул на одного, второго и лукаво спросил:
– Простите, что вмешиваюсь, но мне вот любопытно – это он сейчас перебздел или недо…
Фрегат «Нордкап»
Глава четвёртая
За одного сбитого двух не сбитых дают
22 июня 2020 г., вечер. Военно-морской госпиталь, г. Североморск.
Крокодил слово сдержал. Теперь Макс лежал в отдельной палате с телевизором и кроватью, утыканной клавишами управления. Всё удобно, рационально и под рукой. Есть вопросы к медицинской сестре? Нажми ту кнопку, что поближе к подушке, со значком колокольчика. Почувствовал себя плохо – бей по красной! Затекла спина – включи маcсажёр. Но он пока что своими привилегиями не злоупотреблял, болел скромно, напротив, предпочитая, чтобы это ему никто не мешал смотреть новости. Выгнувшись на кровати, Макс периодически переключался то на телевизор, то на экран компьютера. Новости сыпались одна противоречивей другой. Интернет утверждал, что Россия объявила войну Норвегии! Телевизор с ним спорил, убеждая, что это Норвегия объявила войну России. В Баренцевом море произошло сражение, в результате которого российский флот потерял половину кораблей. Тут же шло опровержение, что это другая сторона осталась без своего флота! И так далее, куда ни щёлкни кнопкой. Все друг с другом препирались, противоречили, но все были едины в одном вопросе – а что ответило НАТО? Норвегия – её полноправный член! Были ли официальные заявления президентов? И можно ли уже утверждать, что началась Третья мировая война?
2
Сделанные на заказ фуражки с вышитыми золотой нитью крабами – особый шик у командиров кораблей. Обычные алюминиевые кокарды им носить стыдно.