Страница 18 из 19
– Жюстина, – продолжал он, развязав ее и приказав ей одеться, – не болтайте об этом происшествии и ступайте с нами. Если вы останетесь со мной, вам не придется раскаиваться. Моей матери требуется камеристка, я приведу вас к ней; судя по вашим рассказам, я вполне могу за вас поручиться. Но если вы злоупотребите моей добротой, если вы обманете мое доверие или откажетесь следовать моим указаниям, взгляните на эти деревья, присмотритесь к земле под их ветвями – именно здесь вы будете похоронены. И помните, что от нашего поместья до этого мрачного места всего лишь одно лье. Так что доставить вас сюда будет чрезвычайно легко.
Самый пустой призрак благополучия подобен для несчастного утренней росе, появившейся на увядших накануне цветах, – под лучами солнца она переливается алмазами, и цветы кажутся живыми. Жюстина в слезах кинулась в ноги тому, кто показался ей ее будущим верным покровителем. Она клялась быть послушной и исполнительной. Варвар Брессак, столь же бесчувственный к радости Жюстины, как и к ее наивной печали, лишь сухо бросил ей: «Посмотрим…»
Они отправились в путь. Молодые люди шли впереди, о чем-то вполголоса переговариваясь, Жюстина следовала за ними молча. Через час с четвертью они подошли к замку госпожи де Брессак, роскошь и великолепие которого сказали Жюстине, что, какое бы место она там ни занимала, все у нее будет прекрасно и жить она будет в довольстве. Только бы чья-нибудь злая воля не разрушила это благополучие.
Через полчаса после их прихода в замок Брессак позвал Жюстину к своей матушке.
Госпожа де Брессак была женщиной лет сорока пяти, еще красивой, благородного вида, но чрезвычайно строгих взглядов на нравственность. Гордясь тем, что не совершила в своей жизни ни одного ложного шага, она не прощала слабостей другим. Вследствие этого сын не питал к ней нежных чувств, и она, если можно так сказать, вырвала его из своего сердца. Брессак, как мы уже узнали, был грешен во многом. Но где проще всего можно добыть индульгенцию, как не в материнском сердце? Муж госпожи де Брессак, отец молодого человека, оставил ее вдовой два года назад, присоединив к ста тысячам экю ее ежегодной ренты свое состояние, составлявшее сумму гораздо большую, так что юный злодей наследник должен был бы иметь почти миллионный ежегодный доход. Но вопреки его большим ожиданиям госпожа де Брессак установила сыну мизерный пансион: могло ли хватить двадцати тысяч франков на оплату его развлечений? Этот вид сладострастия обходится дорого. Разумеется, мужчины стоят дешевле женщин, но вожделение к ним у людей такого рода возникает гораздо чаще: ведь стремишься быть не только любовником, но и любовницей.
Ничто не могло заставить юного Брессака поступить на какую-нибудь службу: он решительно отметал все, что могло бы хоть в какой-то степени ограничить его распутные прихоти.
Три месяца в году госпожа де Брессак проживала в замке, в котором должна была теперь служить Жюстина. Остальное время она проживала в Париже. Но эти три месяца сын должен был неотлучно находиться рядом с нею. Какое мучение для человека, ненавидящего свою мать! Любой день, проведенный им вне Парижа – центра всех мыслимых наслаждений, казался юному Брессаку потерянным.
Брессак приказал Жюстине рассказать своей матери все, что Жюстина уже рассказала ему. Как только она закончила рассказ, почтенная дама обратилась к ней с такими словами: «Ваше чистосердечие и наивность позволяют мне не сомневаться в искренности ваших слов. Единственное, что я хотела бы знать точно, так это то, что вы действительно дочь того человека, которого вы называли своим отцом. Если это так, то я была знакома с вашим батюшкой, и это для меня самый веский довод в вашу пользу. Что же касается дела Дельмонс, то я берусь это устроить всего за два посещения министра финансов – моего друга с незапамятных времен. Женщина эта, впрочем, существо погибшее, погрязшее в распутстве, репутация ее известна, и я бы легко могла добиться ее заключения в тюрьму. Но прежде, Жюстина, уясните себе, – добавила госпожа де Брессак, – что все это я могу для вас сделать лишь в случае вашего безупречного поведения. Таким образом, вы знаете теперь, как важна для вас моя благодарность.
Бросившись в ноги нежданной благодетельнице, Жюстина принялась уверять ее, что у той не будет ни малейшего повода для неудовольствия. Все было решено тут же: служба Жюс-тины началась.
По прошествии нескольких дней справки, наведенные госпожой де Брессак, подтвердили справедливость рассказов Жюстины; она была осыпана похвалами за ее правдивость, и все горькие мысли тут же улетучились из ее сознания, уступив место самым радужным надеждам. Но, видно, так уж было начертано на небесах, что этому юному существу не суждена была благополучная жизнь, и за минутами безмятежного покоя неизбежно должны были следовать тяжелейшие потрясения.
Приехав в Париж, госпожа де Брессак поспешила потрудиться для своей камеристки: лживость обвинений Дельмонс была подтверждена, но это ничуть той не повредило. Выехав незадолго до этого в Америку для принятия выпавшего ей богатого наследства, она по воле небес осталась безнаказанной. Впрочем, так чаще всего и случается: преступник, уходя от возмездия, вполне может вкушать плоды своего преступления.
Что же касается пожара в тюрьме, то было установлено, что, хотя Жюстина и воспользовалась этим происшествием, в поджоге она никоим образом замешана не была, и судебное дело против нее было прекращено.
Тот, кто уже сумел достаточно узнать душу нашей героини, легко представит себе, как выросла ее привязанность к госпоже де Брессак Юная, чувствительная, доверчивая Жюстина радостно раскрыла свое сердце для чувства благодарности. Свято веря в тесные узы, связывающие того, кто творит благодеяние, с тем, кому оно оказывается, бедняжка впала всей своей непорочной душой в почти детское обожание благодетельницы. Но в намерения молодого человека никак не входило такое подчинение Жюстины его матери, которую он, как мы уже говорили, терпеть не мог. И теперь, мы полагаем, наступила пора более детально изобразить этот новый персонаж.
Брессак соединял в себе с обаянием молодости самую соблазнительную внешность. Если в его фигуре и в манере держаться и было что-то неприятное, так это некоторая расслабленность и та изнеженность, свойственная, как правило, женщинам. Ссудив его внешними чертами, присущими слабому полу, природа позаботилась и о том, чтобы привить ему и соответствующие вкусы. Но какая, однако, варварская душа скрывалась под этим женственным обликом! В ней можно было встретить все пороки, свойственные самым отъявленным злодеям: злобность, мстительность, жестокость, безверие, распутство, полное пренебрежение всеми человеческими обязанностями. Существом самым ненавистным на свете была для этого страшного человека его собственная мать. Госпожа де Брессак делала все, чтобы вернуть своего сына на стезю добродетели, но применяла слишком суровые методы, и в результате молодой человек, взбешенный этой суровостью, предавался своим порокам с еще большим пылом, а бедная дама получала на свой счет еще большую порцию ненависти.
– Не думайте, пожалуйста, – однажды сказал Брессак Жюс-тине, – что моя мать по своей воле занималась так ревностно вашими делами. Поверьте, что, если бы я ей не надоедал поминутно, она едва бы вспомнила о том, что вам наобещала. Вы благодарите ее за каждый шаг, а ведь это все – только моя работа. Да, Жюстина, это я должен получать от вас ту признательность, которую вы высказываете моей матери.
Конечно, я для вас малоинтересен. Вы, юная, красивая женщина, знаете, что мне не нужны ваши прелести. Нет, мое дитя, нет, дело в другом: испытывая глубокое отвращение ко всему, что делает женщину женщиной, я жду от вас услуг совсем иного рода, и когда вы убедитесь во всем том, что я сделал ради вашего успокоения, я надеюсь найти в вашей душе тот отклик, на который я вправе рассчитывать. Подобные, повторяющиеся нередко, разговоры были Жюстине не совсем ясны, и она толком не знала, что отвечать. Но все же отвечала, и, может быть, с излишней легкостью. Стоит ли в этом признаваться? Увы, скрывать ошибки Жюстины – значит обманывать доверие читателя и забывать об интересе, который до сих пор вызывали в нем именно эти ее ошибки и неудачи.