Страница 3 из 20
Вагон покачивало, ритмичное «та-та-та» отстукивало время моего удаления от маленькой человеческой резервации, законом защищенной от появления Двуликих, но… до безумия скучной.
Я подпрыгивала вместе с вагоном и улыбалась.
Скок. Я еду в большой город. Скок. Я выучусь на юриста. Скок. Какая я счастливая.
Из-под чепчика выбился черный локон. Ужасный позор для Ньюберга. Книга Заветов клеймила любое отклонение. Черная кожа, черные волосы — печати Дьявола. Оборотни и вампиры — слуги Дьявола. Другие города вне тихого Ньюберга [2] — воплощение Содома и Гоморры.
Возможно, мне нужно было снять чепец, накинуть современную кофточку на излишне приметное строгое платье и таким образом сгладить образ беспомощной провинциалки, но мама посоветовала не торопиться.
— Используй привычное, — посоветовала она. — Другие будут хвататься за новое, ошибаться, а ты – сперва присмотрись.
В результате на перрон шумного Лоусона сошла молоденькая, восторженно улыбающаяся девушка в мешковатом длинном платье, застегнутом на множество пуговиц. Белый чепец съехал набекрень, блестящий локон свободно трепыхался под ветром. Иногда он перекрывал глаза, и приходилось сдувать, так как руки были заняты большими матерчатыми баулами.
— Для самой красивой девушки — самую лучшую гостиницу! — пропел симпатичный парень-оборотень, в потертой шляпе с высокой тульей.
Скорее всего, платный зазывала или даже ловец наивных птичек для местного борделя, уж слишком рьяно обшаривал взглядом и непроизвольно облизывался.
— Нет, спасибо. Меня должны встречать из Юридической Академии. — Я встречно изучала паренька, с любопытством вдыхая горячий запах оборотня. Мой новый нюх то появлялся, то исчезал. Но сейчас я удивительно ярко воспринимала незнакомые ароматы. Охотник-отчим учил меня различать их на примерах диких животных, но вследствие малой практики я не была уверена, точно ли диагностирую разновидность зверя. Кажется, он пах… хорьком.
Проходящая мимо девушка подмигнула моему собеседнику, и тот, не задумываясь, шлепнул ее по круглому «тылу», неприлично обтянутому платьем. Прелестница мило взвизгнула и… улыбаясь, поплыла дальше.
Хотя в нашем городке Двуликие не появлялись, на субботних собраниях старейшины часто и детально описывали их пороки и особенности. К удовольствию молодежи.
— И тыкают естеством своим в рот развратницам! — воздев руки и плюясь слюной, кричал брат Фредерик, вызывая ухмылки парней и шокированные ахи девушек. — Хватают за бока и груди молочные прямо на улицах, не скрываясь от родичей своих!
Признаться, я не верила его вразумлениям, думала, специально пугает.
Но, судя по творившемуся вокруг, некоторые из историй брата Фредерика могли быть правдой. На вокзале мужчины открыто обнимали своих спутниц за талию, прижимались к ним. Я с интересом оглядывалась, запечатлевая в памяти броские наряды, смеющиеся лица, непривычно резкие движения.
Толпа, вытекающая из автобусного и железнодорожного вокзалов, была полна странных существ. Кто-то незнакомо пах горячим металлом, кто-то душной помесью эфирных масел и больной плоти.
— Тебе в Юридическую Академию? — оборотень-хорек, продолжавший меня рассматривать, недоверчиво хмыкнул и показал рукой на небольшую группу добротно одетых молодых людей с чемоданами, сгрудившихся у небольшого переносного стола. — Тогда иди туда.
Все-таки парень просто зазывала, зря я про бордель подумала. А что смотрел нагло, так тут нравы непривычные. Я взяла на заметку, что в городе надо поаккуратнее с выводами, поблагодарила оборотня и бодро зашагала в указанном направлении.
И, подойдя поближе, увидела на самом краю переносного стола, установленного прямо на перроне стола, небольшую табличку. «Юридическая Академия Лоусона» — гласила изящная надпись с завитушками.
— Тебе что? — рявкнул оказавшийся рядом широкобровый здоровяк с дугообразным шрамом на подбородке. — Иди отсюда, девка, не любопытничай.
От сдавившего шею клетчатого платка его лицо покраснело. Он стукнул ногой один из моих узлов и щербато ухмыльнулся. Грубый и агрессивный, именно так в Ньюберге описывали оборотней. Но этот почему-то испускал совсем не звериный запах. Так… помесь пота и чеснока, ничего особенного.
— Так. Так. Так. — Из-за стола поднялся изящный молодой мужчина в отлично скроенном сюртуке и с браво завитой челкой. — Позвольте представиться, юная мисс. Меня зовут Мерик Фитстоун. Возможно, я вижу перед собой еще одну нашу новую студентку?
— Вы не ошиблись, уважаемый. — Я обошла неприятного здоровяка и улыбнулась. — Мари Ерок, приятно познакомиться.
— Ера? — Мерик засиял навстречу и галантно поклонился.
— Что вы! — Я покраснела. — Только Ерок, очень дальняя родня.
Мы были такой седьмой водой на киселе, что даже неудобно об этом говорить. Мой прадедушка — ответвление магической ветви Ера — по праву «потери магии у сильной крови» взял схожую фамилию, тем самым отправив своих потомков прозябать в неизвестности и самообеспечении. Гордый был человек, как все Ерок.
Мне дали расписаться в списке прибывших. Чернила размазывались из-за непривычной по форме ручки, подпись получилась совсем невнятная.
Пока я пыталась не наставить клякс в документе, вызывая хмыканье окружающих, Фитстоун поднял палец и обвел всех взглядом, поучительно провозгласив:
— А могла быть и Ера. Не судите о книге по обложке, уважаемые.
Меня внимательно осмотрели несколько перекрещивающихся взглядов. И тут же оставили в покое.
— Как же, Ера, — фыркнула полненькая шатенка в элегантной шляпе с пером.
— От нее за милю навозом несет, — мрачно буркнул ранее толкавший меня широкобровый громила, явно раздосадованный показательным уроком от мистера Фитстоуна.
Все-таки ничему людей жизнь не учит. На его месте я бы прислушивалась к каждому слову встречающего, в каждом месте свои правила, а кто как не люди о них могут рассказать. Скромно пристроив баулы недалеко от стола, я встала недалеко от будущих одногруппников.