Страница 15 из 23
– Время от времени зонд выбрасывал в атмосферу облако металлизированных частиц, которое позволяло наблюдать за передвижением атмосферных масс визуально и с помощью обычных радаров. Его мы и приняли за инопланетника.
– Мы атаковали новогоднее конфетти! – воскликнул Женя. – Над нами будут смеяться оба земных полушария, а заодно и вся Солнечная система! Но откуда такая идеальная форма! Прямо тарелочка! – он уже не решался назвать это ни Странником, ни звездолётом. – И после того как распался на кусочки, снова вернул свою форму! И при этом маневрировал!
– Да мало ли что может быть! – заметил Глыба. – Завихрения в атмосфере, например! Может быть, твой рассказ пригодится для учёных-атмосферников, можешь им видео продать, если догадался записать.
Всем шлюпам приказали разлететься по базам. По понятным причинам поиски Странника отложили на следующий день. Людям нужно прийти в себя, в особенности Чернову. Остатки этого дня капитан провёл в спортзале, мрачно тягая ржавое железо древней «МНС-1».
– Главное, не принимай близко к сердцу! – попытался успокоить товарища Глыба. – Может быть, исследователи атмосферы тебе прижизненный памятник поставят! По крайней мере, я никогда не слышал, чтобы конфетти, сброшенное аэрозондом, потоками ветра собирало в форму диска! Тянет на докторскую диссертацию!
– Не знаю, на что это тянет, но мой сегодняшний рейд тянет на паранойю, которую я едва не заработал! – ответил Женя, отложив штангу.
– Паранойю заработает высшее командование, если мы не найдём Странника. То, что произошло сегодня, это просто издержки производства. Тебе сейчас надо отдохнуть, да и другим не помешало бы. Завтрашний день будет не легче.
12
Вечером Прошин и Чернов сидели в каюте. Как обычно, ненавязчиво играл джаз. Андрей отправился заниматься с солдатами. Капитан был недоволен осечкой. Принять облако металлических опилок за звездолёт пришельца, такое не забывается. Ему это будут напоминать при каждой возможности. Так и помрёт с клеймом «борец с конфетти».
– Я уже думал, что так, дуриком и нашли Странника… – сказал паранорм. – Уже почти поверил… Но так не бывает, не вспотев, не выловишь и рыбку…
– Ну да, не вспотев, – энергично ответил Женя. – Я обливался холодным потом, когда эта штуковина выделывала кренделя вокруг нас.
Сергей дотянулся до плеера, сделал звук чуть погромче:
– А мне всё равно кажется, что Странник к сегодняшним событиям хоть как-то, но причастен. Даже не знаю, как объяснить. Просто… как бы это сказать, чтоб не эмпату понятно, задницей чую.
– Ох, беда мне с тобой, – покачал головой Женя. – Вечно у тебя всё… через задницу. Ну причём тут Странник? Я ж говорил, зонд потеряли. А эту штуковину, с которой я бодался, можно назвать зондом зонда, тот вбрасывал в атмосферу металлизированное облако, чтоб следить за атмосферными потоками.
Но лейтенанта не переубедить. Всё равно остался при своём. Какая связь между потерянным зондом и Странником, эмпат не знал, просто чувствовал это. Можно полагаться на своё чутьё или нельзя – лейтенант не знал. Никогда не сталкивался с внеземным разумом, и ему просто не с чем сравнить.
В столовой за ужином они обсудили дальнейшие действия. Пришёл черёд самого Лафайета, однако паранорм сразу поставил условие: нужно действовать осторожней, чтобы не взорвать Жану мозг. А если взорвать, то сразу, чтобы можно держать ситуацию под контролем.
Прошин опять включил свою шарманку и сказал, что в этом деле может быть замешан Странник. Однако капитан, услышав это, разозлился.
– Глупости какие-то. Ты со своими странными умозаключениями уже достал! Причём здесь Странник, если он только недавно высадился на планете, а Чанова потеряли полгода назад? Ты теперь всё будешь на Странника сваливать?
– Не знаю, – со вздохом ответил Сергей. – Чувствую я. Был бы ты эмпатом-телепатом, я бы тебе это объяснил. И показал. Ну проехали так проехали. Как будем вытягивать из подозреваемого признание? Раскалёнными щипцами?
Лафайета можно расколоть только с наскока. Хоть и не раскалёнными щипцами, но глаголом жечь Женя тоже умел. Главное, вовремя сказать нужное слово, способное взорвать фонтан эмоций. Но и не перестараться при этом. Если Лафайета сломать совсем, то это ни к чему хорошему не приведёт.
Эмпат не имел ничего против такого воздействия на начальника станции. Сергей чувствовал, что Лафайет на пределе, и его можно брать голыми руками. Только подтолкнуть – и тот сам расскажет, что там произошло. Образы в голове – это одно, а образы в сопровождении чистосердечного признания – лучше и не придумать.
Они вышли и направились к каюте Лафайета. Едва только открылась дверь и недовольная физиономия Жана показалась в щели, паранорм почувствовал волну почти панического страха. Лафайет боялся, как загнанный зверь. А раз человек напуган, то можно сыграть на этом, обязательно расколется, здраво рассудил Прошин и кивнул Чернову: «Действуй!».
– Что вам нужно! – выпалил Лафайет. – Уходите!
Капитан уходить и не собирался.
– Мы пришли, потому что нам кое-что известно. Вы не против, если мы зайдём? В коридоре о щепетильных вещах не стоит.
Лицо Лафайета перекосилось.
– Я не понимаю вас, о чём вы говорите! Уходите! Уходите немедленно! Уходите! Пожалуйста, уходите! Вы ничего не понимаете! – прошипел начальник станции.
Попытался закрыть дверь, но Чернов её придержал.
– О да! Это чистая правда! Мы многое знаем. Но ни черта не понимаем. Мы не уйдём. Мы до конца выясним, что здесь произошло. Чанов ведь не просто пропал?
И тут Сергей снова словил чёткую картинку. Увидел Чанова. Узнал его, уже наблюдал это лицо в памяти Жана и астрофизика Евсеева. Чанова били. Чем попало. Пожарным топориком. Ногами. Кулаками.
Лафайет открыл дверь и пропустил их в каюту. Усадил на кровать, сам сел на единственный стул. Залысины заблестели от пота, а нечесаные седоватые волосы были похожи на паклю. Он заговорил. Голос тусклый и чуть надтреснутый, как надколотая фарфоровая чашка.
– Он пропал. Полгода назад… Должен обкатать бот, и пропал. Бот мы потом нашли невдалеке от гор.
– А Чанова? – спросил Женя.
– Не нашли…
– И это всё? – перехватил эстафету Прошин. – Больше ничего? Из-за этого вы все так нервничаете?
Паранорм уже знал, что это далеко не всё. Но требовалось признание, записанное на диктофон. Показаниям эмпата никто не поверит. Поверят записи диктофона. Когда-то и этого было недостаточно, но люди научились идентифицировать голоса в аудиозаписях. С некоторых пор для суда достаточно и записи.
– Мы не нашли Чанова… – голос Лафайета понизился почти до шёпота. – Он нас нашёл. Он вернулся.
Капитан поднялся и приблизился к сидящему на стуле Лафайету, возвышаясь над ним стокилограммовой тушей. Этакий белокурый ковбой, добивавшийся правосудия и справедливости.
– Он выжил? И его убили?
Лафайет посмотрел на Женю, как на неразумное дитя:
– Нет… Он вернулся пять месяцев спустя… он не мог… выжить. Вернулся уже мёртвым, спустя пять месяцев. Он шёл, приволакивая одну ногу. Рваный скафандр, материя клочьями висела и болталась при каждом шаге. Стекло шлема разбито. Одной перчатки нет, а рука такая… синяя… Мы впустили его внутрь и только тогда заметили всё это. А лицо… у него страшное лицо. Глаза открыты… а в них… пустота в них.
Чернов повернулся к Прошину:
– Это Странник?
Сергей показал головой:
– Странника тогда ещё не было на Марсе, это же месяц назад произошло!
Лафайет продолжал рассказывать:
– Он вышел из шлюз-тамбура, оттолкнул меня. Сильно толкнул, я упал и расшиб затылок о стену. Едва сознание не потерял. Я никогда за ним такой силы не замечал. Он, знаете, невысокого роста, и довольно хлипкого телосложения. И ожидать от него такой силы… никто не ожидал. Больше всего поразило, конечно, то, как уцелел за пять месяцев. Где там находился, ведь мы всё обыскали вокруг, а нашли только бот. И сначала, конечно, очень обрадовались, что он вернулся. Но только сначала… потом увидели, что это не он. Только его тело… оболочка. А сам он давно умер… И ещё говорил какие-то слова… Всё спрашивал нас про какой-то архив… «Где архив?» – говорил Юра. Про Мессию какого-то спрашивал… Я очень напугался, я не в себе был. И что нам ещё делать? Он чуть не убил всех. Я не знаю, что им управляло, или кто им управлял. Он хотел убить всех нас. Но убили мы его. И сожгли труп в мусоросжигателе.