Страница 13 из 97
- Записка не передаст правильные эмоции, - возразил парень.
Он был не согласен, но сказал:
- Когда Александр очнется, скажи, что я найду его утром. Прятаться от меня бессмысленно. Если он не отдаст мне монету, я сдержу обещание и возьму что-то еще для него важное. Что-то, что заставит его истечь кровью.
Пока невеста продолжала сопротивляться, Баден направился по центральному проходу.
- Пойдемте, - позвал он.
Уильям и Торин прекратили свои поиски и догнали Бадена, чтобы встать по бокам от него. Они были в алых брызгах, но, в отличие от него, у них не оказалось ран. Хорошо, это хорошо. Увмидев их раны, он, скорее всего, ощутил бы неудержимую ярость. Которая обернулась бы против них.
Разрушению нравилось пинать упавшего человека.
"Нужно было избавить от этой парочки и прийти одному".
Когда он рассказал своим друзьям о конкурсе не на жизнь, а на смерть, устроенном Гадесом, все стали настаивать, чтобы сопровождать его. Баден запротестовал. Теперь у воинов есть семьи. Жены и дети, о чем Уильям напомнил ему. Нет причин подвергать опасности никого из них. Им необходимо сделать другую жизненно важную вещь - найти Ларец и Утреннюю Звезду раньше Люцифера. Также найти Пандору, которая ушла в подполье. Что если она направит свой гнев против Повелителей, теперь, когда ей запретили нападать на Бадена? К тому же Сабин и Страйдер изучают способы освободить Бадена от его наручей, и вместе с ними от контроля Гадеса, чтобы Баден не утратил осязаемость.
В конце концов, воины наплевали на его пожелания и стали тянуть жребий, чтобы решить, кому выпадет честь сопровождать его. Честь. Будто он был призом, которым они восхищались, а не куском дерьма, который бросил их. Чувство вины резало и царапало его грудь. Как он собирается исправлять ошибки своего прошлого, когда все больше и больше должен им?
Камео, хранительница Несчастья, и Торин вытянули жребий. Уильям, вернувшийся с сексуального пира-фестиваля убийств, просто сказал: "Попробуй меня остановить. Смелее. Ох, и, само собой разумеется, ты будешь должен мне еще одно одолжение".
Они поравнялись с выходом из часовни. Баден перешагнул через первую кучу охранников, которых он повалил, когда прокладывал путь через дверь. Солнечный свет и теплый воздух встретили его.
- Взять этого человека - довольно странно. Ты знаешь об этом, так ведь? - спросил Торин.
Его слова заставили Катарину собраться. Она усилила сопротивление, говоря:
- Я не могу оставить Алека. Пожалуйста! Отпусти меня.
Ее страх заинтриговал Разрушение.
- Успокойся, девочка. Я не планирую навредить тебе.
- Планы могут поменяться, да?
О, да.
- Хорошие новости заключаются в том, что мы будем вместе всего одну ночь.
Неважно, что Александр чувствовал к ней... любовь или обычную похоть... он перевернут небо и землю, чтобы вернуть ее. Сегодня была уязвлена его гордость. Если он позволит другому мужчине выкрасть его женщину, то потеряет уважение своих людей. Или тех, что осталось от его людей. Авторитету Александра сегодня бросили вызов.
Он отдаст монету, так и будет. Баден получит первое очко и станет лидером в игре Гадеса.
Вообще, Баден надеется на два очка. Как только он устроит Катарину, то переместится к сирене. Ему нужно отрезать ее язык, как требовалось.
Он ощутил укол совести. Баден не сможет отрезать язык. Александр был мразью. Сирена нет. Разве он сможет навредить ей?
Ее язык отрастет? Она бессмертна, но, как Баден, лишь дух.
Как он сможет жить в мире с самим собой после совершения такого грязного деяния?
Легко, - сказал Разрушение. - Ты же живешь.
Когда Катарина стала молотить кулаками по его боку, Баден добавил:
- Все зависит от твоих действий.
- Ублюдок!
Тротуары были забиты, улицы переполнены автомобилями. Внедорожник Бадена стоял припаркованным вторым рядом, Камео ждала за рулем.
- Помогите мне! - закричала Катарина, и это его не удивило. Ей не представится лучшей возможность бежать. - Это похищение!
Никто не обратил на нее внимание, все слишком заняты, уткнувшись в свои телефоны и делая вид, что остальной мир больше не существовал.
- Отдай ее мне, - сказал Уильям, протягивая загребущие руки. - Думаю, я доказал, что лучше общаюсь с противоположным полом. И с планированием миссии. И с драками. И с уходом за волосами. Кудри тебе не идут, Баден.
Баден сильнее сжал девушку в объятиях.
- Моя пленница. Моя.
- Вау. Ты настолько эгоистичен? - Уильям нахмурился. - И это после всего, что я для тебя сделал.
- Ты имеешь в виду все, за что мне придется заплатить тебе?
Одолжение, как было сказано, казалось вполне невинным тогда. Убить врага для него? Охранять в бою? Конечно. Теперь варианты бесконечны, и зверю… это не нравилось.
Убей его. Приказ, как всегда, хотя этому не хватало настоящей страсти, потому что Уильям связан с Гадесом.
"Смерть не может быть ответом в любой ситуации".
Уильям надулся.
- Ты ведешь себя так, будто платеж делает мои поступки менее альтруистичными.
- Так и есть!
Баден заметил двух бродячих собак, сидящих на обочине.
Разрушение предупреждающе зарычал, и собаки зарычали в ответ, словно услышали звук, который Баден не произносил. Они были большими, черно-белыми с проплешинами. Чесотка?
Катарина застыла, словно статуя. Тихо и спокойно она сказала:
- Не смей причинять боль этим бедным животным.
Я не подчиняюсь, - сорвался зверь. - Я...
"Ничто. Ты ничто". Баден обошел собак. Пара пристально наблюдала за ним, готовая к прыжку, но пока не предпринимали никаких мер, чтобы наброситься на него.
- Имей совесть, позвони в приют, - попросила она.
- Уже отправил сообщение в один.
Торин сунул телефон в карман и встал перед ним, чтобы открыть заднюю пассажирскую дверь.
Баден бросил девушку в машину и залез следом, ловля ее за талию, когда Катарина бросилась к противоположной двери. Лишнее действие. Уильям сел с другого бока от нее. Торин устроился на переднем сиденье.
- Тестостеронный сендвич. - Уильям достал влажные салфетки из кармана, позади сиденья водителя и протянул их Бадену. - Тебе следует очистить специи с твоей стороны бутерброда.
- Curak! - съехидничала невеста, пока Баден вытирал кровь с лица. Со словацкого слово переводилось как мудак. - Я ничего тебе не сделала. Найди соглашение со своим сердцем и отпусти меня.
Баден сопротивлялся... да. Затем по-настоящему ухмыльнулся.
- Ты думаешь, у меня есть сердце?
Даже Разрушение фыркнул.
Восхитительно.
- Человек в заложниках? - Камео, сжигая резину, газанула и умчалась прочь от часовни. - Серьезно, парни? Это чья блестящая мысль?
Все съежились от печали, что сопровождала слова Камео. Баден, Уильям и Торин привыкли к этому ощущению и быстро пришли в себя. Но не человек. Она побледнела и задрожала, погрузившись в себя.
- Только один из нас перестал использовать свои мозги большого мальчика. - Торин указал пальцем в сторону Бадена. - Наш собственный звериный парень.
- Что только что произошло? - прошептала Катарина. - Я никогда не плачу, и все же внезапно мне захотелось зарыдать.
Никогда?
- Несчастье, - бросил он и оставил эту тему.
- Но... я всегда несчастна. - Горечь промелькнула в ее голосе. - Ты... это... в этом нет ничего нового.
Что она имеет в виду, говоря "всегда несчастна"? Она только что вышла замуж за мужчину своей мечты, разве нет?
Камео так стремительно повернула, что все едва не вылетели из окон.
- Почти на месте.
И вновь Катарина ушла в себя.
Он рявкнул:
- Больше ни слова, Кам.
- Как тебя зовут? - спросил Уильям человечку, хорошая тактика, чтобы отвлечь.
- Катарина Джоэль, - ответила она с дрожью в голосе.
- Катарина Черник, - поправил Баден, не в силах скрыть свое презрение.