Страница 26 из 27
Что ж, по крайней мере, амбре в хижине стояло очень даже неплохое – лесом пахло, солнцем, свежестью.
- Давай помогу,- ухватившись за лесенку, Богдан задернул ее внутрь, уложил вдоль стены. Теперь, благодаря сваям, от крыльца хижины до земли не менее трех метров. Видел уже прежде такие конструкции в других странах Юго-Востока и знал про главное их назначение – защиту жилья от тигров и змей.
- Дверь закрывать не будем, - распорядился вполне по-хозяйски, ставя карабин в угол, пальцы занялись шнуровкой башмаков. - Вот я, стало быть, и в гостях. Тебя как зовут-то, красивая?
- Лай Мо,- девушка застыла нерешительно у дверей, лицо скрылось в скрыто глубокой тени. - Ты, наверное, считаешь меня шлюхой?
- Нет, вообще-то, - тон вышел настолько фальшивым, что Богдан счел за лучшее умолкнуть. Ситуация, по большому счету, банальнейшая – зазвала бабенка мужика в гости с конкретной целью, и теперь ей надобно для самоуспокоения услышать что-нибудь красивое. Про любовь-морковь, про судьбу, про притяжение сердец. Сколько уж раз задавали Богдану этот нехитрый вопрос, на разных языках, под разными небесами, в разных выражениях! От уклончивого: «Я тебе действительно нравлюсь?», до лобового, как сейчас. Сколько раз отвечал бравый телохранитель, громоздя галантные словечки чужих наречий, заверяя, обманывая! Не особо-то и старался, скажем честно – если не поверят, так сделают вид, что поверили. Спокойней им так.
Сейчас врать почему-то не хотелось, но и молчанием не отделаться – для Лай Мо этот вопрос, похоже, принципиален.
- Понимаешь, у нас в России на все это смотрят проще. Если женщина нравится мужчине, или наоборот…
- Я ведь не вдова, - сказала она, приблизившись вплотную, опустилась одним движением на циновку. - Мой первый мужчина не был моим мужем. Просто парень, из наших. Потом он погиб, завалило на каком-то руднике, а я уже носила в себе его ребенка…
- Да уж, тяжко тебе пришлось, - посочувствовал Богдан, знающий патриархальные нравы. - Били?
- Нет. Тот парень был внуком старосты, любимым внуком. Мужчины собрались и решили считать меня вдовой, со всем причитающимся уважением. А ребенок все же умер. Родился мертвым. Говорят, что так всегда бывает с детьми, зачатыми без брака.
- Ага, - усмехнулся Богдан. - У нас бы в России тогда национальная катастрофа случилась. Нулевой прирост населения. И вообще…
Новый звук прорезал тишину ночи, оборвав Богданову фразу и вытолкнув в кровь мощную порцию адреналина. Длинная, на весь «рожок» автоматная очередь простучала в джунглях и смолкла. «Калашников», не далее километра! Богуславский присел на корточки у дверного проема (не высовываясь), долго вглядывался в лесную тишь, слушал суматошные вопли обезьян и птиц. Ждал. «Гостевая» хижина отсюда видна отлично, лестница втянута, никакого вокруг шевеления.
- Это был плохой человек, чужой, - прошептала Лай Мо, оказавшись, незнамо как, совсем рядом. - Все местные знают про тигра, и никто не пошел бы ночью в джунгли.
Богуславский попытался приобнять ее, не глядя, но «вдова» вывернулась, потянула за собой. Зашелестела ткань, опадая с тела на шершавый циновочный пол.
- Иди ко мне.
Богдан обернулся. И взглянул. Было на что посмотреть: Юго-Восток всегда славился изяществом своих женщин. Хрупкость почти фарфоровая, законченность линий, сексуальность, воспринимаемая на уровне подсознания. А навыки? «Кама-Сутра» – это не отсюда, гораздо западней, но все же … Азия-с. А массаж таиландский пресловутый? Тоже не отсюда, но почти. В генах, в традициях, в культуре заложено и освящено прошедшими веками, бесчисленными поколениями жен и любовниц.
- Иди ко мне.
- Иду.
Дальше словам не осталось места. Пламя, бешеный напор и последний яростный всплеск. Покой. И опять пламя – неспешное, раздуваемое, будто уголек умелыми женскими губами.
- Почему ты смеешься?
- Мне хорошо. А еще представил, как далеко нас было слышно. Соплеменники твои теперь до утра не уснут.
- Мне можно. Чего еще ждать от молодой вдовы!
«А может, и правда, никакой в тебе корысти, никаких «вырождений рода»? Просто есть мужчина и женщина, вполне симпатичные друг другу. Взаимное притяжение, экзотический каприз – для обеих сторон экзотический. Зачем все усложнять?!».
Мысли ласкали самолюбие, но собрать их воедино никак не удавалось – попробуй тут, сосредоточься, когда … когда… О-о! Ну, держись!
За распахнутой дверью хижины оглушительно стрекотали цикады.