Я подарю тебе крылья

Но все же Рикхард умудрился не сойти с ума и выкарабкаться. Наверное потому, что, вырываясь ненадолго из своих кошмаров, чувствовал тонкие пальцы, которые ласково гладили его по лицу. Слышал нежный женский голос, уговаривающий не уходить. Видел тёплые карие глаза, блестящие от непролитых слез. И он остался, ради той, что так боялась его потерять.

Когда мужчина окончательно пришёл в себя, в его палате светило яркое солнце. Оно заливало тёплым светом унылое больничное убранство. В окно было видно кусочек ярко-голубого неба с легкими белыми облачками и кривые ветви дерева, стучавшие о стекло под порывами свежего ветра. Срывающиеся с крыши капли весело барабанили по оконному отливу. Кажется, действительно пришла весна.

– Ты очнулся, – раздался рядом облегчённый вздох.

– Привет, – хрипло прошептал Рикхард, с трудом поворачивая голову.

Сидящая рядами с ним девушка была бледной и измучанной. И без того непослушные волосы сейчас напоминали воронье гнездо. А темные круги под глазами и обескровленные губы создавали впечатление, что она сама только что шагнула с больничной койки.

– Как долго я здесь? – спросил Рикхард и попытался приподняться. Но тело совсем не слушалось, и он бессильно упал на подушку.

– Не вставай, – тихо сказала девушка, подавая чашку с каким-то питьем. – Ты лежишь тут почти три недели.

– Надо же, – пробормотал мужчина, с удовольствием промочив саднящее горло. – Уже и День конца зимы давно прошел, и новый год начался, а я валяюсь.

– Да. Тот яд с ножа тебя едва не убил. Целители не надеялись даже…

Рикхард ценой неимоверных усилий поднял руку и бережно накрыл пальцы девушки, лежащие на его одеяле.

– Неужели ты все это время просидела рядом?

– Я прихожу каждый день, – всхлипнула она. – Я так за тебя боялась.

– Не плачь, не надо, – Рик легонько погладил дрожащие пальцы. – Теперь все будет хорошо.

В лечебнице ему пришлось задержаться. Яд, попавший в кровь, оказался действительно очень мерзким и стойким. Целители пичкали его многочисленными зельями и эликсирами, постоянно исследовали кровь и проводили эксперименты. Рикхард, чувствуя себя настоящей подопытной крысой, только ворчал и скрипел зубами. Силы восстанавливались медленно, и первые несколько дней после пробуждения он не мог даже пошевелиться толком. Такое положение беспомощного лежачего больного угнетало мужчину и здорово портило настроение. Но окончательно впасть в депрессию не дали люди, что окружали его.

Впервые за долгие годы Рикхард почувствовал свою нужность кому-то, почувствовал, что другим не все равно, что с ним творится. И это помогало лучше любых лекарств.

Рона навещала его каждый день. Она так трогательно ухаживала за ним, старалась порадовать чем-нибудь вкусненьким, развлекала интересными историями. Предугадывала даже малейшие колебания его настроения и старалась подбодрить и утешить, если было нужно. Так непривычно, но так приятно. Рикхард понял, что у него просто не хватит сил оттолкнуть ее еще раз. И начал медленно раскрываться в ответ. Разумеется, он не стал рассказывать девушке все грязные подробности своей прошлой жизни. Но попытался дать понять, кем был когда-то. И какой путь ему пришлось пройти, чтобы стать тем, кем он является сейчас. А она отнеслась к этому с удивительной мудростью и пониманием, принимая мужчину со всеми достоинствами и недостатками.

Кроме Роны часто приходили ее родители. Они прекрасно видели чувства дочери и деликатно дали понять, что совсем не против. Джад забегал после смен, чтобы поделиться свежими новостями и передать привет от своего семейства. А однажды его навестили даже Ами с сыном. Со слезами на глазах женщина благодарила за помощь и все порывалась пообещать, что обязательно отдаст деньги. А Рикхард отмахивался, ведь они волновали его в последнюю очередь. Он оживал, постепенно поправлялся, окруженный заботой и вниманием. Это исцеление касалось не только тела, но и его души.

Как только целители разрешили ему вставать, мужчина поспешил выбраться из опротивевшей палаты. Укутался в еще вчера принесенный Джадом теплый плащ и, удовлетворенно нащупав в кармане горсть монет, побрел к выходу из больницы. Пусть ноги подкашивались и от слабости приходилось держаться за стены, но Рикхард испытал настоящее блаженство, когда вышел на улицу.

День был ясным и удивительно теплым для этого месяца, все-таки в суровом приграничном крае весна не так быстро вступала в свои права. А сейчас было сразу видно, что природа оживает после долго зимнего сна. По тротуарам текли ручейки прозрачной воды, задорно чирикали птицы, из мокрой набрякшей земли уже кое-где пробивались робкие зеленые травинки. Сам воздух пах весной, пах свежестью, талым снегом и древесным соком. Это был запах надежды.

Рикхард остановился, закрыл глаза и полной грудью вдохнул этот одуряющий аромат. Он наполнил легкие, даруя обессиленному телу бодрость и легкость, проясняя разум и прогоняя остатки сомнений. Да, теперь он понял, какой выбор будет правильным.

Мужчина улыбнулся и побрел в сторону улицы Текстильщиков. Можно было бы нанять экипаж, но хотелось пройти по земле своими ногами, разогнать кровь по телу, почувствовать себя живым. И пусть дорога заняла гораздо больше времени, чем обычно, оно того стоило.

По пути Рикхард купил у пожилой цветочницы букет весенних первоцветов. Ему не приглянулись чопорные розы, а вот яркие желтые крокусы, стройные ирисы и нежные анемоны должны были порадовать ту, которой они были предназначены.

Наконец, он доковылял до нужного дома и, собравшись с духом, негромко постучал.

– Рикхард? – открывшая дверь девушка изумленно уставилась на неожиданного гостя. – О, боги, ты что, сбежал из лечебницы?

– Что-то вроде того, – криво улыбнулся тот и протянул ей букет. – Это тебе.

Да, он давно разучился ухаживать за девушками, обольщать, говорить красивые слова. Но сейчас ничего этого не было нужно. Только искренность и открытость. И слова, произнесенные сердцем, а не языком.

– Спасибо, – смущенно пробормотала Рона и спрятала за цветами порозовевшие щеки.

Мужчина бережно коснулся ее лица и приподнял его, заставляя девушку посмотреть себе в глаза.

– Ты говорила, что я заслуживаю второй шанс, – тихо произнес он, склоняясь к ней. – И если ты позволишь, то этим шансом станет девушка по имени Рона Хаггер.

– Позволю, – еле слышно шепнула она и подалась ему навстречу.

Нежный поцелуй, оставивший на губах привкус корицы и ягод, робкие неуверенные объятия и легкий румянец на светлой коже. Его маленькое кареглазое счастье.

– Я так ждала тебя, – улыбнулась девушка и потянула его внутрь. – Пойдем домой.

25 лет спустя.

На улицах Виллия – столицы Аллинора, царила предпраздничная суматоха. Все вокруг приводили в порядок, чистили и украшали. Особенно это было заметно на центральных проспектах и площадях. Торговцы старались выложить на витрины свои лучшие товары. Рабочие подстригали уличные кусты и кроны деревьев, поливали пышные клумбы. Жители окрестных домов наводили чистоту на фасадах и вешали на них праздничную иллюминацию. Все-таки никому не хотелось ударить в грязь лицом перед высокими гостями.

На главной площади прямо перед королевским дворцом высокий светловолосый мужчина рассеянно смотрел, как в огромном фонтане взлетают ввысь тонкие струйки воды, переливаясь на солнце и рассыпаясь бриллиантовыми каплями. Прямая осанка выдавала в нем бывшего воина, а дорогой, но неброский камзол говорил о неплохом достатке.

Двухчасовое хождение по магазинам изрядно утомило мужчину, и поэтому он упросил своих женщин остаться здесь, на свежем воздухе. И сейчас от души наслаждался этой небольшой передышкой.

Сильный порыв ветра подхватил холодную водяную пыль и швырнул ее прямо в лицо. Рикхард, негромко рассмеявшись, отшатнулся от мраморного бортика и нечаянно толкнул идущую мимо даму.

– Ох, простите, леди, – виновато произнес мужчина, оборачиваясь к ней, и вдруг остолбенел.

Напротив него стояла красивая молодая женщина. Тонкое шелковое платье подчеркивало изящную фигуру, из причудливо заплетенной косы выбивалось несколько длинных светлых прядей, делая ее образ легким и воздушным. А в глазах отражалось смятение, вызванное неожиданной встречей.