Страница 85 из 89
Пулемет Василий успел довести до ума и установить внутрь просторной башни уложенной на погон из вываренного в масле клена с роликами из такого же материала. Впрочем, это был резервный вариант, потому как отшлифовать чугунные секции погона мы просто не успели. Да и сам пулемет был скорее вспомогательным оружием. Основное же было установлено в укороченном прицепе: четыре реактивных мины калибра в восемь вершков, в намертво закрепленных к корпусу направляющих. Однако в отличие от приготовленных для Выборга, тут заряд был десятикратно скромнее -- всего дюжина фунтов, что, однако, компенсировалось заранее подготовленными убойными элементами в виде чугунной картечи. Вес при этом остался прежним, для чего количество картечных пуль пришлось сильно уменьшить в сравнении с максимально возможным, заняв оставшееся пространство березовыми вкладышами.
Дальность я выбрал ту же, что будет использована при обстреле замкового острова: триста тридцать саженей. При стрельбе с большего расстояния вырастет рассеивание, ближе велик риск контузии личного состава расчета. В свое время, тренируя навыки своих воспитанников в военной картографии, мы разбили всю округу на условные квадраты и теперь могли обойтись без всяких измерений, используя лишь карту и ориентиры. В томительном ожидании прошло еще пять минут, потребовавшихся для выхода в расчетную точку. Машина остановилась, после чего открылась боковая дверь и двое бойцов начали сноровисто отцеплять прицеп, а четверо -- копать щель для укрытия артрасчета. Затем танк, отъехал на десяток саженей вперед и левее, прикрывая позицию от возможной атаки со стороны лагеря или леса, а расчет стал готовить снаряды к залпу.
Закончив подготовку к пуску, расчет забрался в отрытую ранее земляную щель и через минуту рев реактивных пороховых двигателей заглушил гул воды, низвергающейся с полтины. Один за другим мины ушли в направлении лагеря. Первая пошла чуть с перелетом и разорвалась почти у самой северной стены. Кроме дозорных там никого не было, так что особых потерь противник не понес. Вторая и третья упали практически в центре и положили более сотни человек, заодно разметав костры на которых мятежники готовили обед. Последняя, четвертая, разорвалась за спинами основной массы, глазевшей на наше "чудо техники" и пожала свою смертельную жатву в полной мере. Сосчитать потери было сложно, но в этом нужды и не было -- противник сам оценил их как неприемлемые, обратившись в бегство...
...
То, что Али-Акрам попытается уйти, оставив остальных повстанцев на произвол судьбы, я предполагал изначально, однако надежды помешать ему в этом особой не питал. Слишком много вариантов отхода и слишком мало сил, чтобы их все перекрыть. Фактически моих людей едва хватило на одну засаду, поэтому место я выбрал вдумчиво: на стыке двух дорог, одна из которых вела от плотины к вырубкам, а другая к месторождению огнеупорной глины. Расчет был на то что, несмотря на всю осторожность "ногайский сирота" не решиться отказаться от своего главного преимущества -- мобильности.
Путь по берегу Верхневыксунского пруда и вниз по течению к Оке я перекрыл, отправив полдюжины чаек на постоянное дежурство. И хотя теперь моих ребят, полностью заменили выксунские мужики, Али-Акраму это было неведомо, зато на что способны орудия, установленные на этих лодках, он уже знал. После массового дезертирства черемис из северного и западного лагеря, шансы взять Выксу у него стали откровенно призрачными. К тому же с каждым днем росла вероятность подхода поместной конницы из Мурома. Так что бегство мурзы было вопросом времени.
Детали предстоящей операции мы отрабатывали весь день, а с наступлением темноты пять дюжин бойцов погрузились на чайки и стали переправляться на другой берег Верхневыксунского пруда. До утра им предстояло подготовить место засады и хотя бы немного отдохнуть.
Сложность задачи состояла в том, что общий отрезок дороги был достаточно коротким, а ногайская конница в движении могла растянуться на большое расстояние. Поэтому было решено создать рукотворные завалы сразу на нескольких участках: один в пяти саженях от развилки, затем на каждой из дорог на расстоянии двухсот саженей от первого, и еще пару на удалении в шестьсот саженей. Скорее всего, ногайцы не будут передвигаться узкой цепью по довольно широкой дороге, потому как в противном случае их кавалькада растянется более чем на полверсты. Впрочем, и такой вариант учитывался, для чего собственно и были нужны дополнительные завалы. Естественно, что пытаться рубить деревья никто не собирался -- стук топоров наверняка могли услышать в лагере, так что пришлось пожертвовать на этот дело пять дюжин капсюлей-детонаторов и полтора пуда шимозы.
...
Утром шестнадцатого числа, через четверть часа после первых петухов, вдали, за Верхневыксунским прудом глухо застучали частые взрывы -- три серии по восемь штук. Пока трудно судить, но видимо или Али-Акрам пошел растянутой колонной или разделил силы, уводя часть в ложном направлении. Последнее, однако, маловероятно: даже обычный ертаульный полк поместной конницы имеет достаточно сил, чтобы прочесать обе дороги. Впрочем, подмоги из Мурома на горизонте пока не видать и вся надежда, что мои ребята последнего претендента на казанский трон не упустят.
Так и вышло, путь и не по самому желаемому варианту. Неплохо было бы конечно взять его живым и относительно невредимым, как в свое время Мамич-Берды, но видно не судьба. Выслушав доклад Челмата, командира разведгруппы, которая оказалась на пути основной группы ногайцев, я понял, что в целом и это большое везение. Али-Акрам действительно разделил колонну на две части и мало того -- поставил во главе второго отряда самого опытного и преданного своего нукера. Не знаю, как он просчитал то, что я устрою на него засаду, причем именно в этом месте, но факт есть факт -- просчитал и принял меры!
Стоило моим бойцам опознать казанского хана и начать отстреливать его охрану, как отряд, шедший про второй дороге, спешился и попытался нанести им удар в тыл. Сомневаюсь, что это было самодеятельностью, а если так, то командир отряда явно получил подобный приказ от Али-Акрама, что в свою очередь означает, что тот учел такую возможность. Единственное чего он никак не мог ожидать, так это способ, которым мы создали завалы. Одно-два дерева для ногайцев не стало бы непреодолимым препятствием, сумели бы преодолеть, хотя потери при этом конечно понесли, но отнюдь не фатальные. Однако четыре пары деревьев, поваленные друг на друга, практически внахлест -- такое под огнем противника преодолеть очень трудно.
К тому же, если учесть интенсивность огня, шансов уйти у ногайцев не было. И хотя на месте в первый момент оказалось лишь треть бойцов, но даже два десятка стволов, с учетом запасных снаряженных барабанов -- это как минимум шесть сотен выстрелов за минуту. А через минуту подтянулась вторая группа, которая собственно и отбила нападение с тыла. Что примечательно, Али-Акрам еще был жив, когда его ребята Челмата вытащили из-под трупа коня. Но кроме пули в живот, уже гарантировавшей летальный исход, он получил еще пару: в колено и в бедро. Последняя расколола кость, и ее обломками разорвала бедренную артерию. Впрочем, последнее я установил уже позднее, при осмотре и исследовании трупа.
Большая часть черемисов ушла, но кроме тех полутора сотен, что оказались в западне под срезом холма и вполне ожидаемо сдались после недолгих уговоров, полон пополнили еще три сотни, выловленные по лесам касимовскими татарами. Остальным повезло меньше. Поместная конница, подоспевшая на следующий день из Мурома, захватом пленных себя особо не утруждала, так что почти все попавшие в ее руки мятежники без затей украсили местные осины. Исключение было сделано лишь для главарей, которых отправили под надежной охраной в Москву. На следующий день отправились туда и мы. Расшивы до окончания ледохода на Оке вынуждено стояли на приколе, и убывшие в столицу служилые о том непременно проболтаются, так что риск спугнуть Девлет Гирея минимальный, даже если у него хватает своих глаз и ушей на Москве.