Страница 25 из 89
Что самое обидное: знаю я, где можно серу добыть, но пока Иван Васильевич Астрахань брать не пойдет, соваться туда опасно. До Самарской Луки путь по Волге лежит, причем в ближайшие четыре года малыми силами там не пройти -- разграбят караван не далее чем у устья Камы. Англичан кстати и позже грабили, причем наши же казаки. Есть правда один интересный вариант, но вот выгорит ли он большой вопрос. Впрочем, до следующего года о нем думать рано, хотя выйти на Строгановых лучше бы пораньше. С деньгами у них на данный момент уже неплохо, с сотню-другую казаков им нанять вполне по силам, а соль для них дело родное, знакомое. Вот только нужно от государя жалованные грамотки на Эльтон, Булухту и Баскунчак получить, а иначе бывшим новгородским купчишкам я не компаньон, а мальчик на побегушках. Оно мне надо? А будет документ на право добычи, разговор совсем другой пойдет.
Но это пока только планы, так что стоит подстраховаться, на случай если ничего не выйдет. Потому изначально буду рассчитывать на шеддит, пусть даже на основе хлората натрия, а будет сера и селитра -- избыток шимозы в заряде лишним не будет. В крайнем случае, уменьшить заполняемый объем всегда можно. Кстати, он выходит немалый -- диаметр шара получиться как минимум в четырнадцать вершков. Такой, пожалуй, только в ту дуру и влезет, что мастер Каспар готовил к отливке. Посчитал вес самой мины, получилось шестнадцать пудов, а вместе с зарядом все двадцать два. Что-то уж шибко запредельно! Сделать сможем и до места доставить тоже, если зимой по санному ходу. А вот заряжать такую "дуру" в ствол будет тяжко.
Придется обойтись более скромным вариантом. Точность будет чуть хуже, но это вполне компенсируется площадью накрытия. Ограничил вес заряда тремя пудами, а калибр шестью с половиной вершками, в итоге после трехчасовых расчетов стала вырисовываться примерная концепция реактивной мины общим весом в десять пудов. Впрочем, это для варианта с литым корпусом из чугуна. Если делать из кованого железа, можно вес уменьшить, а заряд увеличить. На край можно делать вообще из кожи с горячей масляной пропиткой. Хотя за последний вариант, как-то стыдно перед стариком Густавом -- такой дешевкой его "угощать", да и точность чувствительно ниже будет -- уж больно разброс размеров велик получится.
Впрочем, дальность особая мне не нужна, дистанция пять сотен саженей максимум, может и ближе можно: тут надо смотреть по взрывчатке и по рассеиванию, чтоб своих не контузило при промахах. В целом с ракетами вроде ясно. Запускать их можно будет с железного или с деревянного станка, который, правда, получиться одноразовым, потому как сгорит от выхлопа, но нам это даже на руку -- все следы в воду! По моим прикидкам хватит и двух дюжин, впрочем, точное количество определим после результатов стрельб, когда замерим параметры эллипса рассеивания.
Теперь что касается винтовок -- калибр придется использовать довольно приличный, на это как минимум две причины: во-первых, малый будет сложнее сделать с тем оборудованием и инструментом которые мне по силам на данный момент, а во-вторых, оптимально выводить противника из строя одним выстрелом, даже если на нем доспехи. Так что две седьмых вершка или примерно полдюйма будет самое то. Пуля весом в пять-шесть золотников, и заряд такой, чтобы разгонял ее до четырех с половиной сотен, больше на дымаре не стоит и пытаться. По энергии это практически эквивалент ружья двенадцатого калибра, но точность за счет нарезов будет прилично выше, да и дальность тоже.
Вес пятизарядного снаряженного барабана у меня вышел примерно ста шестидесяти восьми золотников или два фунта без четверти, а само ружье -- порядка семи с полтиной, заряженное -- девять с четвертью или чуть меньше четырех килограмм. С пятью запасными, заранее снаряженными сменными барабанами, и сотней подготовленных зарядов, упакованных в бумагу, общий вес приблизится к двадцати пяти фунтам, что, в общем-то, близко к пределу выше которого перегружать бойца нежелательно. Впрочем, сотню зарядов во время Выборгской операции таскать нет смысла, хватит и половины, а сэкономленный вес позволит добавить к вооружению бойца пару гранат и холодное оружие. Подозреваю, что с запалом для гранаты придется повозиться, потому, как там обычно ставиться спиральная пружина, а я кроме двуперой или ленточной пока ничего другого сделать не смогу -- элементарно нет проволоки, да и пружинной стали для нее. Впрочем, это задача чисто инженерная и мне она вполне по плечу.
...
Заняться разработкой конструкции в этот день у меня не вышло -- к вечеру вернулись посланные за огнеупорной глиной мужики с сопровождающими их татарами. Об этом известил меня Заболоцкий: без приключений там не обошлось, на обратной дороге верховые заметили небольшой отряд бунтовщиков, шедший в сторону Нижнего Новгорода. В азарте обошли их с фланга, обстреляли из луков и погнали прямо в сторону основного отряда.
Ватажники и тут показали себя: встретили противника дружным залпом, чем окончательно деморализовали не ожидавших подобного поворота событий мятежников. В результате большую часть взяли в полон, а за остальными пустились вдогон касимовские татары и изловили ежели не всех, то, по крайней мере, большую часть. Мысленно обматерил неуемных героев: еще одна орава дармоедов мне на шею, но делать было нечего, что сделано, то сделано. Пришлось даже похвалить и выдать по алтыну серебром, а особо отличившимся в деле по пять. Одно радует -- ободрать, как липку пленников не успели, или резонно решили, что гнать их по холоду в исподнем не дело, а уж на месте исправить это упущение я не дал.
В какой-то мере проблема с привлечением к работам пленников решилась. Теперь, благодаря спасенной от продуванивания одежде вновь захваченного полона, стало возможно выводить их на работы посменно. Впрочем, заставлять работать силой я никого не собирался: хочешь усиленное питание -- тачку в руки и вперед, а нет, так и дальше можешь сидеть на постной каше да жидких щах, ожидая выкупа или обмена.
На следующий день, с утра, я навестил узников и озвучил все выше сказанное. Судя по тому, что из сорока шести человек, кроме трех шибко хворых и одного татарина с холеной мордой, согласились работать практически все, "гнилой интеллигенции" среди них явно не наблюдалось. Татарин если и тянул на "цвет нации", то уж скорее в военном плане: больно характерные мозоли у него на руках -- такие зарабатываются исключительно многолетними ежедневными упражнениями с саблей и луком, а никак не с пером или кистью.
Троих раненых велел переместить в один из свободных закутков в землянке с ватажниками, потому как один из них в какой-то мере был сведущ в травах, о чем доложился еще в Нижнем Новгороде, при найме на работы. А вот с татарином я решил поговорить особо, но не сейчас, а ближе к вечеру, под хороший обед. Он ведь явно мурза или что-то в этом роде, так что стоит с ним обстоятельно побеседовать, такой человек немало знать может, да и держится шибко высокомерно, даром что пленник.
...
Разговор состоялся уже ближе к ночи, потому как к обеду вернулся Кичай с сопровождающими, да не один. С ним нагрянула целая делегация местной мокши, в том числе и Овтай. Старейшины хотели обсудить вопрос защиты от набегов, в то время как отец Тумая прибыл в основном повидать сына, не забыв впрочем, и дела торговые. На это раз его интересовали не только топоры, но и лопаты, причем в изрядных количествах. С этим задержки не стало -- большая часть работ была уже окончена и нужды в инструменте, сделанном ранее, не было, так что я продал Кежеватоню сотню лопат и столько же топоров. Моя казна разом пополнилась почти на десять рублей, что впрочем, не сильно утешало, поскольку срок расчета с посохой уже был близок.