Страница 3 из 18
– По снятию блокады подвижки есть?
Максимов скептически покачал головой:
– Почти нет. Гуманитарные грузы они согласились пропускать, но только после их тщательной проверки, а вот военные товары и добровольцев – наотрез отказались. Да вы об этом и сами знаете.
– Знаю. – Я чертыхнулся про себя. Оружие и боеприпасы для нас дороже воздуха, даже несмотря на взятые гигантские трофеи. Но ничего, немцы уже возобновили поставки, да и французы с американцами, через германские территории, подкинут кое-чего. Опять же хороший контракт с папашкой Франсин намечается. Даже царь-батюшка вроде как собирается расщедриться. Но, опять же, загадывать не будем. Вся эта авантюра только на честном слове держится. Вот я, к примеру, ни в чем не уверен. Черт… мнительным каким-то стал.
– Да, кстати, Михаил Александрович, сегодня вечером у нас встреча с представителями посольств. – Максимов постучал по блюдцу своей трубкой, выбивая из нее пепел и привлекая мое внимание.
– На нашем броненосце?
– Смотря какой из них вы, Михаил Александрович, считаете «нашим»… – весело улыбнулся подполковник. – Под категорию «наш» для вас подпадают сразу два: «Олимпия» и «Император Николай I».
– «Наш», Евгений Яковлевич – это наш, – не принял я шутки.
– Полноте вам, Михаил Александрович, – улыбнулся Максимов, – я не сомневаюсь в вашем истинном патриотизме… На «Николае», конечно. У третьего пирса, в девятнадцать ноль-ноль, будет ждать шлюпка. Не опаздывайте. Ну а я пока откланиваюсь.
Подполковник встал и ушел, за ним последовала его свита из трех филеров. Представителям посольств бурских государств разрешили свободное передвижение по городу, но только под тщательным приглядом.
Я допил кофе, расплатился и решил прогуляться по набережной. Воздухом подышать, да и дела кое-какие решить… то есть попытаться решить.
Жара уже вступила в свои права, но с моря дул прохладный ветерок, так что прогуливаться было даже приятно.
Неожиданно пожалел, что со мной нет Лизхен – на набережной расположилась масса дамских магазинчиков, торгующих всякой женской дребеденью по последней парижской моде.
Да, вот захотелось надарить ей подарков… М-да… получается, еще не полностью исчезли чувства. Впрочем, она и так не упустит этот момент, сама купит. Лизавета здесь, в городе, принимает вместе с фон Ранненкампфом медикаменты и оборудование для полевых госпиталей – это гуманитарка от Российской империи и Французской республики. Карл Густавович принял должность начальника военно-полевой медицинской службы армии Оранжевой Республики, ну а Елизавета, по моей протекции, заведует гражданскими медицинскими делами. Между прочим, первая официальная женщина-врач в мире, да при должности, да еще у ортодоксальных буров, что вообще неслыханно. Не так-то просто это было устроить, даже фольксраад собирался на специальное заседание да преподобные старцы-проповедники дискуссии разводили. К счастью, слова авторитетного религиозного патриарха Кооса ван дер Граффа, которого она подлечила от подагры, и удачно принятые тяжелые роды у его невестки сделали свое дело. В общем, все как-то устроилось, тем более что она действительно врач от Бога. А вот с Вениамином у Лизаветы что-то не ладится. Черт… все, надо ее из головы гнать. Она уже отрезанный кусок, так что нечего сердце бередить.
– Мэм… – приподнял я шляпу, приветствуя молоденькую красавицу, фланирующую по набережной в сопровождении грозного вида бонны.
– Мери!.. – грозно зашипела бонна на свою разулыбавшуюся питомицу и потащила ее за рукав дальше.
Э-эх… нравится мне это время! Говорил уже об этом? Ну да, говорил, конечно. И не устану повторять.
Я огляделся, с опаской обошел фотографа с аппаратом на треноге (сами понимаете почему) и направился к оружейному магазину под красноречивой вывеской, изображавшей отчаянно усатого охотника со штуцером, стреляющего в кровожадного льва. Филеры как привязанные потянулись за мной, но в магазин входить не стали, рассредоточившись на улице.
Музыкально брякнул колокольчик на двери.
Гм… антуражненько. Чучела на стенах и полках, манекены с разной охотничьей снарягой, мощные ружья и винтовки на витринах. Ну и, конечно, продавец: как две капли воды похожий на Тартарена из Тараскона. Толстенький и румяный коротыш с браво закрученными усиками и даже в красной феске.
Стоп… не только продавец…
Возле прилавка стоит статная женщина в шикарном летнем платье и замысловатой шляпке, представляющей собой художественную кучу кружев, лент и бантиков, украшенную роскошными перьями. Гм… а хороша-то как! Тоненькая талия, довольно высока ростом, стройна, лицо надменное, изысканной нордической красоты – эдакая скандинавская валькирия в антураже девятнадцатого века. Сколько ей? Сразу и не скажешь, но не больше двадцати пяти. Или меньше?
– Одну минутку… – почтительно поклонился мне продавец. – Одну минутку, и я уделю вам внимание, а пока вы можете изучить наш ассортимент…
Дама небрежно скользнула по мне взглядом, равнодушно отвернулась и опять обратила свой взгляд на разложенные по прилавку пистолеты, пистолетики и револьверчики.
Я изобразил преувеличенное внимание к здоровенной башке буйвола, а сам все косился на посетительницу – больно уж хороша мадама. Беседа шла на африкаанс, но я за это время уже пообвыкся и вполне все понимаю. У-у-у… а голос-то у дамочки какой… Густой, бархатистый, с таким только в опере петь!
Продавец лебезил перед ней и все старался втюхать какую-нибудь разукрашенную никелированную пукалку наподобие велодога.
Но мефрау Бергкамп, так именовалась дама, пукалки решительно отвергла и приобрела изящный дерринджер под мощный патрон. А в придачу к пистолету обзавелась коротким «Винчестером» модели 1894 года штучного изготовления и двумя сотнями патронов калибра .30-30 к нему.
Потом расплатилась, приказала доставить покупки в ее имение и, цокая каблучками, отправилась на выход. По пути опять окинув меня взглядом. Уже с капелькой интереса.
– Мэм… – Я приподнял шляпу и затем повернулся к продавцу: – Герр Шмайссер?
– Именно он! – четко кивнул толстячок и даже клацнул каблуками. – Чем обязан, минхер…
– Вест, – коротко отрекомендовался я. – Майкл Вест. Меня интересует динамитный пистолет Иоанна Крестителя…
И про себя выругался. Нет, ну это надо же было старому хрычу Папаше Мюллерутакой идиотский пароль выдумать…
В глазах хозяина магазина плеснулось недоумение, тут же сменившееся пониманием.
– К сожалению, динамитного пистолета сейчас нет, но могу предложить гарпунную пушку Иисуса Навина в хорошем состоянии, – отчеканил он в ответ и показал глазами на дверцу позади прилавка.
– Не сейчас, – отрицательно качнул я головой. – За мной ходят по пятам. Побеседуем у стойки, так сказать, в процессе торговли. Покажите мне вот тот штуцер. Кстати, у вас нет родственников в Дойчланде? А точнее, в славном городе Зуле?
– Да, герр Вест, – Шмайссер встал на цыпочки и снял с подставки тяжеленную «слоновую» двустволку, – есть двоюродный брат. Между прочим, оружейник от Бога!
– Думаю, да, – машинально сказал я, клацнув рычагом перелома стволов. – И его сынишки Хуго и Ханс – тоже…
– Есть у него сыновья. – Продавец недоуменно уставился на меня. – И зовут их именно так. Минхер Вест, а вы что…
– Не обращайте внимания, – поспешил я перевести разговор. – Я просто слышал о вашем брате. Итак, меня интересуют грузчики. А точнее, именно те бригады, которые грузят уголь на суда, доставляющие сюда британских солдат из метрополии. Понятно? А это у вас ружье Перде? Покажите…
Беседа затянулась на целый час. Я за это время выяснил, что требовалось, пересмотрел все оружие в магазине и купил три пачки патронов для своего браунинга. Филеры все жданки прождали, не постеснялись даже заглянуть в лавку, а потом тщательно обыскали посыльного, который потащил мою покупку в особняк торгового представительства Оранжевой Республики, где квартировало посольство.
Вот к чему такое недоверие? Я же еще ничего плохого не сделал. Здесь не сделал. Пока не сделал. Ну и ладно. Парни просто свою работу делают…