Страница 29 из 39
В эллинских полисах внимательно следили за прогрессивными веяниями в военном деле. И не только присматривались к ним, но и старательно внедряли различные передовые новшества. Особенно спартанцы, которые, можно сказать, только этим и занимались. Боевой единицей у эллинов стал гоплит: тяжеловооруженный пеший воин. Основное оружие: длинное трехметровое копье и короткий меч, для ближнего боя. Большое внимание уделялось защите. Здесь и металлический шлем, и кираса, поножи и поручи. В дополнение к этому, от стрел и мечей противника, гоплита оберегал большой, тяжелый, но надежный щит.
Главное достижение военной науки тех времен, которое эллины взяли на вооружение – это строй. В сражение вступали не одиночные воины, каждый сам по себе, а сплоченный коллектив. Ощетинившись пятью рядами трехметровых копий, такой коллектив стал мощным механизмом и в наступлении, и в обороне. У эллинов появился зародыш фаланги, той самой фаланги, с которой Александр Македонский потом сумеет дойти до Индии.
… Два дня многотысячное войско персов пыталось пробиться сквозь копья фаланги… Никакого эффекта. И перспективы никакой не предвиделось. Даже хуже… Полисы должны были подослать гоплитам подкрепление. А что будет тогда? И что делать с огромной армией, которая застряла в горах и не может продвигаться вперед? Ее, ведь, кормить надо. И поить, и все остальное… Не поворачивать же обратно, в Персию… Само имя Ксеркс, означало «Царь Герой» или «Герой среди Царей»… И надо было оправдывать это звание. Времена были суровые, и с таким «успехами» в битве можно было потерять не только авторитет, но и царство, и жизнь…
Ксеркс делал все, что мог. А что он мог? Снова и снова гнать в наступление войско, грозить репрессиями своим полководцам и просить срочной помощи у богов. Он и гнал, и грозил, и просил… Но войско снова и снова откатывалось от копий гоплитов, полководцы падали на колени, просили пощады и клялись, что уничтожат эллинов, но у них это не получалось. А боги почему-то не слышали молитв «Героя среди Царей». Или, не торопились помочь Ксерксу: раз он Герой, пусть, мол, сам покажет, на что способен…
На третий день этой позорной попытки пробиться через Фермопилы, к персам явился местный житель, некий Эпиальд сын Евридема, малиец. Он сообщил, что хорошо знает местность и предложил помочь, оказавшимся в сложном положении завоевателям. Герой среди Царей принял это как должное, он понял, что боги, наконец, вмешались и пришли на помощь своему любимцу. Персы дождались темноты, а ночью 20 тысяч воинов двинулись горными тропами, чтобы зайти в тыл грекам, обороняющим ущелье.
Дозор эллинов заметил вражеский отряд и предупредил Леонида. На коротком совещании командиров групп, большинство проголосовало за то, чтобы отступить. Спартанцы же отказались покинуть поле боя. Такое у них, у спартанцев, было правило, такая традиция: спартанцы не отступали. Отряд феспийцев, под предводительством Демофила сына Диадарома, также решил остаться.
Чем закончилось сражение в Фермопилах хорошо известно. Спартанцы и феспийцы сражались отчаянно и все, в этом бою, погибли. Дадим опять слово Геродоту. «… А потом Ксеркс пошел между мертвыми телами. Он искал труп Леонида, а найдя его, приказал отрубить голову и посадить ее на кол. Ксеркс ненавидел спартанского царя, даже мертвого, так, как никого из своих врагов, иначе он не учинил бы такого надругательства над телом павшего героя». (Геродот. «Греко-персидские войны». М.: ТЕРРА, 203-204)
И еще нам известно, что когда многолетняя и жестокая война с персами закончилась, греки воздвигли на месте битвы памятник в честь погибших здесь спартанцев, с надписью:
«Путник, пойди, возвести нашим гражданам в Лакедемоне,
Что, их завет сохраняя, здесь мы костьми полегли».
Слава о подвиге спартанцев в Фермопилах пережила века, стала символом мужества, беззаветного служения Родине.
Но как-то так получилось, что о феспийцах забыли, а их было здесь 700 человек, и они все, до единого, погибли в этом сражении. Неужели, эллины не посчитали их мужество и самоотверженность столь же доблестными, как мужество и самоотверженность спартанцев?..
Чтобы понять, почему так произошло, небольшая справка об этом городе…
Феспии – один из древнейших городов Беотии. Он располагался у подножья горы Геликон, невдалеке от моря, на плодородных землях. Один из культурных центров того времени. В городе имелись театр, агора и несколько святилищ. Здесь родился жил и работал великий Пракситель. В городе находились созданные им статуи Эрота, Афродиты и Фрины. Население, в основном, занималось рыболовством, земледелием и торговлей.
К своему несчастью, город был основан невдалеке от Фив, и все годы своего существования вынужден был прилагать усилия, чтобы не попасть в зависимость от богатого и могущественного соседа. В годы греко-персидских войн, Феспии отказался дать персидскому послу «воды и земли». За участие феспийцев в Фермопильском сражении, город был разрушен Ксерксом. Оставшиеся в живых жители переселились на Пелопонес.
Итак, не стало города, который мог бы отметить мужество своих сыновей… А другие-то греки?.. Ведь феспийцы сражались не только за свой город, а за всю Элладу. Да и спартанцы могли бы высечь на граните памяти несколько слов, в честь тех, кто сражался плечом к плечу с их братьями, и рядом с ними погибал… К сожалению, листая страницы истории мы нередко убеждаемся, что люди склонны забывать о героях.
Далекие потомки все же вспомнили о них. В 1997 году, почти через две с половиной тысячи лет, мужественно сражавшимся в Фермопильском ущелье феспийцам, наконец, поставили памятник. Памятник изображает Эроса, одного из древних богов-покровителей Феспии. Эрос лишен головы и обнажен. Одно крыло застыло во взмахе, другое сломано. Каждая деталь здесь имеет определенный смысл. Отсутствие головы – многолетнее забвение героев феспийцев. Обнаженное тело – храбрость и самопожертвование, взмах открытого крыла – победу, славу и свободу, сломанное крыло – невозможность насладиться своей славой и свободой.
Прекрасный монумент мужеству, забвению и вечной памяти…
И еще с одной проблемой хотелось бы разобраться. Что не позволило эллинским полисам послать сразу значительные отряды для сражения с персами? Геродот сообщает, что Флиунт направил сражаться с персами 200 человек, Орхомен – 120, Микены, великолепные и могущественные Микены – 120 гоплитов. Какие, в это время, у греческих городов, появились особо срочные дела.
Нам известно только о спартанцах. О том, почему они послали столь малый отряд, объясняет Геродот. «Дело происходило в канун праздника Корнеи, и спартанцы собирались, как только завершатся торжества, объединиться с союзниками. Все не сомневались, что бой у Фермопил будет долгим, поэтому отправили пока только передовой отряд». (Геродот. «Греко-персидские войны». М.: ТЕРРА, с. 193)
Что это за «Праздник Корнеи», и почему он так важен для спартанцев? Но начать следует несколько издалека, со статуса богов в древней Спарте.
Спартанцы, как и все эллины, поддерживали постоянный контакт с богами. В те доисторические времена, не заручившись поддержкой богов, нельзя было браться ни за одно серьезное дело. И за мелкие, обыденные дела, тоже… Но на верховного бога, Зевса, спартанцы не очень рассчитывали и обращались к нему редко. Зевс, конечно, был всемогущ, но уж очень своенравен и непредсказуем. Занимался, в основном, не столько обязанностями верховного Бога, сколько своими личными проблемами и прихотям: то наводил порядок среди непослушных титанов, то закатывал на Олимпе такие пиры, что гора дрожала от песен и плясок. И постоянно ухаживал за девицами и дамами, как божественного, так и далеко не божественного происхождения. Если коротко: делал что хотел и когда хотел. Богами своими управлял твердой рукой и, как правило, совершенно не обращал внимания на просьбы народных масс: как трудящихся, так и активных представителей жреческого сословия.
Спартанскому государству, с его милитаристским уклоном, больше подходил Арес. С ним общались постоянно. Но Арес был богом весьма узкой ориентации, зацикленным на военном деле. Ко всему остальному он оставался совершенно равнодушным, и ни в какие другие проблемы вникать не желал. Вполне возможно, что он, кроме военных действий и оружия, ни в чем, толком, и не разбирался. Попросить Ареса сохранить от падежа стадо овец, или помочь построить дом, было бессмысленно. Бог тут же переводил разговор на то, что молодежь следует заставлять ходить строем с раннего детства, или начинал занудно поучать опытных воинов, как им следует действовать копьем в обороне, и как при наступлении… Даже на просьбу вылечить раненого, Арес не откликался, отправлял к Асклепию. Или еще куда-нибудь подальше.