Страница 6 из 61
Многие годы я прикрывал свои страхи и уязвимость компенсациями. Я был вовлечен во всепоглощающую программу достижения успеха и совершенства, пытаясь – что, к счастью, редко получалось – быть лучшим во всем, что я только ни делал. Теперь я вижу, что в эти моменты стресса и давления мой Внутренний Ребенок в панике «всплывал» на поверхность. Он выходил наружу каждый раз, когда я думал, что куда-то опаздываю, когда боялся сделать что-то неправильное или чувствовал себя обязанным под давлением «добиться результата». Конечно, я всегда думал, что совершенно незачем паниковать, понятия не имел о том, откуда берется вся эта паника, и изо всех сил пытался подавить страхи (без особого успеха). Страх никогда не приглашался в те круги, где я бывал.
Что вызывает страх?
Теперь я вижу, что такого рода ситуации были лишь верхушкой айсберга; наш страх находится гораздо глубже, и он очень интенсивен. Мы полны глубоких страхов о выживании, о том, чтобы заработать достаточно денег и быть в состоянии себя поддерживать. В нас живут страхи стать сексуально неполноценными или бессильными, глубокие страхи перед вовлеченностью и самоотдачей, страх быть отвергнутыми или нежеланными, страхи перед неуважением, насилием, пренебрежением, унижением, страх столкновения с кем-то, страх незнания того, кто мы такие. Нас заполняют страхи оказаться неспособными выразить себя и быть незначительными. На более глубоком уровне всегда остается страх пустоты и смерти, который, наверное, подспудно пронизывает все остальные страхи.
У нашего существа и Внутреннего Ребенка – страхи разные. Страхи нашего существа касаются смерти и небытия, в то время как страхи Внутреннего Ребенка более связаны с миром, выходом в жизнь и столкновением с ней. В медитации мы работаем с четырьмя основными страхами Внутреннего Ребенка, каждый из которых тем или иным образом возвращает к истокам травм, полученных в раннем детстве.
Вот четыре Больших Страха Раненого Внутреннего Ребенка:
1. страх перед давлением и ожиданиями;
2. страх быть отвергнутым и покинутым;
3. страх не иметь достаточно пространства, быть непонятым или проигнорированным;
4. страхи физического или энергетического насилия или вторжения.
Я заметил, что когда исследую страх, препятствующий открытости и доверию, то всегда нахожу один из этих четырех базовых страхов. Люди, с которыми я работаю, тоже замечают это. Четыре основных страха проявляются во всех важных областях нашей жизни – в сексуальности, в творчестве, в самоутверждении, в способности чувствовать и в том, как мы себя ведем с любимыми, друзьями, знакомыми и должностными лицами. Но вместо того, чтобы оставаться со страхами и позволить себе прочувствовать их, мы бежим от них любым путем. Образ жизни людей в мире во многих аспектах – сплошная компенсация чувства страха. Мы избегаем столкновения со смертью, окружая себя роскошью и усиленно заботясь о собственной безопасности, только чтобы не чувствовать свою уязвимость и зависимость от любых неожиданностей. Это заложено в нашей культуре и передано нам нашими родителями, учителями, священниками, политиками – всеми и каждым, на кого мы только смотрели снизу вверх. Если бы мы были воспитаны в атмосфере полного доверия к жизни, то у нас не было бы внутри такого Паникующего Ребенка. Могу себе представить, каким бы я был, если бы воспитывался в духовной, гармоничной среде. Возможно, тогда моя обусловленность была бы глубоко связана с существованием и людьми, и я не носил бы в себе столько страхов. Но это не то, что я получил, и, предполагаю, не то, что получило большинство из вас. Если мы хотим исцеления, нам необходимо столкнуться с нашими страхами – с каждым из страхов. И место, с которого нужно начать, – это раненый Ребенок.
Наши страхи окутывает отрицание
Как бы то ни было, чтобы столкнуться со страхами, прежде всего мы должны признать их существующими. Мы должны принять, что они есть, и посмотреть, откуда они берутся. В нашем представлении о себе нет места страхам – нас учили, что страх нужно скрывать. Наша культура ценит честное выражение страха, но не понимает, как глубоко он внедрен. Задумайтесь, как мы можем честно выражать то, о чем даже не подозреваем? То, что заслоняем защитами, отрицанием и бессознательностью, скрывая уязвимость под маской, необходимой для выживания? До сих пор нам удавалось притворяться, и все было в порядке; мы научились «справляться». Мы пребываем, как зачарованные, в трансе «Нужно– Справиться», не признавая того, как много страха скрываем внутри. И, оставаясь в этом трансе, ложно убеждаем себя, что отрицать страх не так болезненно, как позволить ему всплыть на поверхность.
Страх вводит нас глубже и глубже в изоляцию, и обычно мы даже сами этого не осознаем. Мы себя изолируем, потому что Ребенок внутри живет в страхе. Часто мы так отчуждены от этого испуганного Ребенка, что движемся в режиме выживания, где нет – или очень мало – места для мягкости и близости. Недавно на вступительной встрече перед одним из семинаров я проводил вводное упражнение, чтобы помочь людям коснуться страхов близости. Я предложил каждому, представляя, что перед ним любимый или близкий друг, высказать сидящему напротив человеку какой-либо невыраженный страх, с тем чтобы стать ближе друг с другом. Через некоторое время одна женщина подняла руку и сказала, что не смогла найти ничего, что бы ее пугало.
Я задал несколько наводящих вопросов, и она призналась, что муж ее редко слушает, обычно он занят чтением газеты или еще чем-то. Оказалось, что в детстве ее никто не слушал. Эта женщина даже не могла вообразить кого-то, кто уделил бы ей достаточно времени или хотел бы ее выслушать. Никто никогда ее настолько не любил. Лишенная поддержки и признания, она просто потеряла контакт со своим Внутренним Ребенком и приспособилась к жизни без всякой близости в общении. Она прикрывала свои страхи тем способом выживания, который основан на ранней утрате. И такого рода явление очень распространено.
Другой пример: один человек на одном из моих семинаров не имел никакого понятия о том, что может чего-то бояться; он признавал, что можно испытывать страх перед требующими храбрости действиями на природе, но не находил в себе никакого страха в отношениях с людьми. Я считаю, что это распространенная форма отрицания (не так много лет назад на его месте мог быть я сам). Он говорил о разных сторонах своей жизни механически, испытав в жизни так мало близости, что у него не было никакого понимания того, как вообще откровенно разговаривать с кем-то другим. Он пришел на семинар, потому что у него были проблемы в браке, и он не понимал, почему. Его Ребенок внутри был совершенно скрыт, а он сам пребывал в полном отрицании своего эмоционального мира Медленно и осторожно, по мере того как продолжался семинар, он устанавливал больший и больший контакт с болью и страданием внутри, болью Ребенка, которому было отказано в нежности и принятии, и который вырос в среде, где никто не выражал чувств.
Существование внутри более глубоких и скрытых страхов открывают не только те, кто начинает исследовать сферу своих чувств и совершает внутреннюю работу. У меня, как и у многих моих близких друзей, первое соприкосновение со всей громадой наших внутренних страхов случилось, когда я оказался отделенным от тех, кого любил. Один мой очень близкий друг, прошедший миллионы семинаров и активно медитировавший на протяжении двадцати лет, сейчас переживает разрыв четырнадцатилетних отношений и соприкасается с первобытным ужасом, о существовании которого в себе никогда не подозревал.
Страх и уязвимость лежат под самой поверхностью сознательного ума, всегда готовые всплыть. Они могут проснуться в тот момент, когда мы позволяем кому-то к себе приблизиться, когда отваживаемся на творчество или как-то по-другому обнажаем свою уязвимость. Они появляются каждый раз, когда мы делаем то, что уводит нас прочь от знакомого, безопасного и известного.- Близость – это, может быть, самая распространенная и обширная территория, на которой мы сталкиваемся с Ребенком в панике, и именно поэтому мы ее избегаем.