Страница 18 из 42
Мы сидели на маленькой кухне, оклеенной советскими моющимися обоями, на маленьком старом диванчике и пили чай с конфетами «Мишка в лесу». Всё это возвращало меня в прошлое, когда я была уверена в завтрашнем дне и увлечена своей работой. Слава с особой нежностью обращался с Настей, и она доверчиво перебралась ему на колени. Наверно, мы утомили её своими взрослыми разговорами, и Настя, положив головку ему на плечо, так и заснула у него на руках. Слава бережно отнёс её на диван в комнату и посмотрел на меня:
— Наташа, может, останетесь? Зачем будить ребёнка?
— Нет, нам надо домой, — я улыбнулась. — Я уже один раз осталась у тебя, чтобы помочь после вечеринки и не знала, как смотреть в глаза твоей маме, которая застала меня на кухне, где я по-хозяйски перемывала тарелки.
Он рассмеялся:
— Ты ей понравилась, она часто спрашивает о тебе. Интересно, о чём это вы с ней тогда говорили?
— Это наш маленький женский секрет. А мне твоя мама тоже понравилась, она такая добрая и светлая.
— Да, она у меня молодец. Ведь одна меня вырастила: отец погиб, когда мне было четыре года. Больше замуж не вышла. У нас с ней всегда были хорошие отношения. Только последнее время… — он остановился.
— И что в последнее время? — спросила я, уже зная ответ.
— Мы ссоримся из-за Лады, — сказал он грустно. — Мама её почему-то невзлюбила, даже не выходит из своей комнаты, когда Лада здесь. Как ты думаешь почему?
— Наверно, ревнует, — предположила я. Не могла же я назвать ему истинной причины.
— Да ладно, она, наоборот, хочет, чтобы я снова женился. Только, наверно, я не женюсь.
— Это ещё почему?
— Лада ясно дала мне понять, что не выйдет за меня замуж. А я не могу без неё, — серьёзно добавил он.
Я с трудом удержалась, чтобы не погладить его по кудрявым волосам. Когда Лада его бросит, для него это будет настоящей трагедией.
— Да перестань. Всё проходит. Неужели Лада единственная на свете?
— Для меня — да, — сказал он твёрдо, и мне стало совсем грустно.
Я засобиралась домой, но Слава не дал мне разбудить Настю и всю дорогу до нашего дома нёс её на руках. Дочка даже не проснулась, когда я раздевала её, чтобы положить в кроватку.
Глава 16
ГЛАВА 16
Ночью меня разбудил телефонный звонок. Я включила свет: без пяти минут два.
— Наташа, я не знаю, что мне делать? Ваш Сергей только что приходил ко мне и стучал в дверь, — услышала я отчаянный женский голос.
Спросонья я никак не могла ничего понять.
— Кто это? Какой Сергей?
— Ну ваш клиент, вы с ним приходили вчера.
Я стряхнула остатки сна и начала соображать. Накануне мы внесли аванс за квартиру, которая понравилась нашему алкоголику Сергею. Хозяйкой квартиры и была эта молодая женщина, Надя, которая звонила мне.
— Надя, успокойтесь и расскажите, что произошло.
— Сегодня вечером он пришёл ко мне и попросил ещё раз посмотреть квартиру. Я открыла ему дверь, он сидел у меня часа два, уверяя, что вы сказали, что эта квартира уже принадлежит ему.
— Всё было не так. Я сказала, что мы внесли только аванс, и он может быть уверен, в том, что квартира останется за ним. Но он, видно, понял это по-своему.
— Потом он ушёл и дал мне время на сборы, сказав, что вернётся позже. И вернулся. Он пьян в стельку и с ним двое его дружков, таких же, как он. Что мне делать? — её голос дрожал от страха. — У меня маленький ребёнок, дверь трещит от их ударов.
Я чуть не застонала, так и знала, что не стоило связываться с этой квартиркой.
— Не бойтесь его, он просто глупый пьяный мальчишка, и вам ничего не угрожает. Если он ещё раз придёт — припугните его милицией.
— Наташа, я не знаю, как дальше иметь дело с вами. Вы представляете, он так может приходить каждый день: да я с ума сойду.
— Надюша, — я старалась её успокоить. — Завтра с ним будет проведена соответствующая работа, и я обещаю, что больше этого не повторится, — твёрдо сказала я, хотя в душе чувствовала, что вряд ли Сергей будет меня слушать после такой весёленькой ночки, но как только протрезвеет, я напущу на него сестру.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я, выключив свет, долго пыталась уснуть, взбудораженная разговором.
Рано утром я опять проснулась от телефонного звонка. На этот раз звонил Филипп Васильевич из квартиры в доме ЦК.
— Наталья Владимировна, мы нашли квартиру, в которую хотели бы переехать, — сообщил он строгим голосом.
Я села в постели и посмотрела на будильник: семь тридцать утра. Да что же ему, не спится что ли?!
— Это несколько преждевременно, у нас ещё нет покупателя на вашу квартиру, — сонно ответила я.
— Но мы хотели бы сначала видеть квартиру, в которую мы будем переезжать, а потом уже продавать свою — сказал он с нажимом. — Просмотр назначен на десять часов. Ваше дело достать машину, так как я очень плохо передвигаюсь. Мы вас ждем, — в трубке раздался щелчок и короткие гудки.
Я бросила трубку на рычаг и задумалась. Конечно, можно было послать его к чёрту, но тогда не будет продажи этой квартиры, а комиссионные агентства около десяти тысяч долларов, соответственно, моя зарплата составляла никак не меньше трёх тысяч долларов, а для меня это была астрономическая сумма. Да я никогда даже не держала таких денег в руках. Нет, я не могу потерять эту квартиру. Значит, надо где-то искать машину. Я позвонила Максиму и собиралась уже рассыпаться в извинениях за свой ранний звонок, но в трубке послышалось его бодрый голос. К своему удивлению, я узнала, что Максим каждый день встаёт в семь, так как возит дочку в спортивную школу, которая далеко от дома. Выслушав меня, он спокойно сказал:
— Ничего не поделаешь, деда надо везти. Я отвезу Дашу в школу и заеду за дедом, а ты спокойно собирайся и подъезжай к его дому.
Отчаянно зевая, я влезла под холодный душ, размышляя, что моя жизнь превращается в ад и совершенно не удивительно, что многие из агентов по недвижимости не состоят в браке. Вторая половина вряд ли сможет вынести эти совершенно неконтролируемые звонки клиентов в любое время дня и ночи.
Квартира, которую выбрал Филипп Васильевич, находилась тоже в доме ЦК на Олимпийском проспекте. Построенный буквой «П» из светлого кирпича, дом, хотя и не был огорожен, имел уютный маленький дворик внутри. Широкий, светлый подъезд с цветами и консьержкой удивил Максима. Он выбрал момент и шепнул мне, что тоже хотел бы здесь жить. Дверь нам открыла девушка с крашеными светлыми волосами, назвавшаяся Людмилой. Молодой человек, позже оказалось, что это её муж, выехал на инвалидном кресле в прихожую. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не смотреть на него с жалостью. Он был ещё так молод, лет двадцать пять, не больше.
Эта планировка не была такой бесполезной, как в квартире, принадлежавшей моим клиентам. Метров здесь было всего семьдесят пять, что по моим понятиям всё равно было слишком много для двухкомнатной квартиры. Две комнаты разделены кухней, что давало возможность спокойно спать в спальне, если в гостиной веселились гости и небольшая кладовка, в которую можно было складывать ненужные вещи. Кухня обладала просторной лоджией.
— Конечно, маловато метров, — сказал капризно Филипп Васильевич, когда мы закончили осмотр.
Я даже не нашлась, что сказать, а Людмила переспросила:
— Вы считаете, что семьдесят пять метров мало для двухкомнатной квартиры?
— Но, видите ли, у нас двухкомнатная — сто двадцать метров, — сказал он с достоинством и посмотрел на жену: — Как ты думаешь, мы сможем здесь разместиться?
За этот год работы я перевидало многое, в основном люди живут очень плохо, в одной комнате по несколько человек, да и не все ещё выехали из коммуналок и честно говоря, мне было странно слышать этот разговор: смогут ли два старика разместиться в двух комнатах.
После того, как Людмила спросила большая ли у них семья и, узнав, что их только двое, она только развела руками, не найдя, что сказать.