Страница 16 из 42
— Ну какую-нибудь маленькую квартирку мы ему тут найдем, — мечтательно сказала Лена. — Так что все очень даже хорошо, не зря я тебя вызвала.
Я вышла и, жадно глотая свежий осенний воздух, выбросила рыбину в урну. Всю дорогу до дома я была под впечатлением от проведённого времени и серьёзно думала о том, чтобы отказаться от продажи. Если бы только у меня были деньги, но маленький запас таял с каждым днем.
На следующий день я пришла на работу в мрачном расположении духа и долго пыталась переубедить Тамару отказаться.
— Давай вернём аванс покупателю и дело с концом, — предложила я.
— Ни за что! — твёрдо заявила Тамара. — Если ты это бросишь, я буду продолжать одна, но мне будет трудно.
— Тамарочка, они вымотают нам все нервы. — Мы будем рисковать, прокладывая авансы за выбранные ими квартиры. Они же не будут подписывать никаких документов, а если и подпишут, то для них это ничего не значит. Сегодня подписались — завтра заявили, что передумали, и мы будем возвращать деньги из своего кармана.
— Ты не представляешь, сколько раз я ездила показывать эту квартиру, прежде чем объявился покупатель, мне жаль потраченных усилий. Это у тебя клиенты бывшие партийные работники, а для меня эта квартира единственная возможность заработать на данный момент.
Дорогими квартирами я решила заняться недавно. Эти симпатичные кирпичные домики, выстроенные в восьмидесятых годах для членов ЦК и их семей, привлекли моё внимание тем, что всегда пользовались спросом. В этих домах в подъезде всегда сидела консьержка, которая следила за порядком и не пускала чужих, а двор был огорожен забором. На территории можно поставить машину, не волнуясь за её сохранность. Но самое главное, почему люди готовы платить большие деньги за квартиру в этом доме, был, конечно, престиж. На нашем языке это называлось солидным окружением. Хотя лично я ничего солидного в этих замшелых бабушках, дедушках и их детях с большими амбициями, не замечала. К концу девяностых им жилось также плохо, как и обычным пенсионерам, поэтому многие их них хотели переехать в меньшие квартиры, получив солидную доплату на жизнь.
Началось все так. Как-то устав от безделья и отсутствия вариантов, я распечатала телефоны всех квартир дома под номером пятьдесят четыре, находившемся по улице Вторая Тверская-Ямская и стала прозванивать каждую, предлагая свои услуги, как представителя агентства «Ваш дом». Все коллеги, затаив дыхание, следили за мной. Большинство из них считало это пустой тратой времени, но я знала, что шанс есть всегда и не обращала внимания на их мнение. И в очередной раз, услышав старушечий голосок, я произнесла уже без должного энтузиазма:
— Здравствуйте! Агентство «Ваш дом» предлагает услуги по продаже, обмену и расселению квартир.
— Я много думала об этом, — слабым голоском сказала в ответ старушка. — У нас с мужем очень большая квартира: сто двадцать квадратных метров, а нам столько не надо. Хотелось бы переехать в меньшую с доплатой. Только обязательно в доме такого же уровня, мы не можем жить в обычных домах.
— Мы готовы помочь вам в этом, — сказала я, затаив дыхание. — Как к вам удобно обращаться?
— Мария Ивановна. Если вас не затруднит подъехать, мы можем побеседовать, — предложила она. — Меня зовут Мария Ивановна. Я предупрежу консьержку, что вы придёте.
Договорившись о встрече и положив трубку, я сорвалась с места, как будто мне предстояло, побить рекорд скорости в марафоне. По дороге я чуть не сбила Александра Ивановича, степенно поднимавшегося по лестнице.
— Куда ты так несёшься? — спросил он, поймав меня за руку.
— У меня встреча со старушкой в цковском доме.
— Здорово, я буду ждать тебя с нетерпением, — проговорил он, и я увидела знакомый огонёк интереса в его глазках. — На этих квартирках можно хорошо заработать.
Дверь открыла сама хозяйка, пожилая массивная женщина лет семидесяти, но ещё довольно крепкая. Её муж, стуча палкой, с трудом вышел мне навстречу в огромный холл.
— Филипп Васильевич, — сухо представился он.
Сначала они держались настороженно, но мне удалось несколькими фразами расположить их к себе.
— Как вам наш дом? — спросила Мария Ивановна, явно ожидая восхищения.
— Лучше, чем другие дома такого же класса, — на всякий случай сказала я, хотя была первый раз в таком доме. — Особенно мне понравились цветы в холле.
— Наша консьержка, ухаживает за ними, — прошелестела Мария Ивановна, и я подумала о странном несоответствии её слабого голоса и комплекции. Когда я разговаривала с ней по телефону, представляла её сухонькой старушкой.
— Давайте мы покажем квартиру, а вы скажете, на что мы можем рассчитывать, — вмешался муж. — Квартира двухкомнатная.
— Двухкомнатная? — удивилась я. — Сто двадцать квадратных метров?
— Верно, — улыбнулся он. — Поэтому мы и хотим поменяться тоже на двухкомнатную только поменьше, метров семьдесят пять, наверно, нам хватит.
На протяжении осмотра я не переставала удивляться. В квартире была чудесная большая кухня с лоджией, две квадратные комнаты по двадцать пять метров, два санузла: один большой, а другой очень большой и две кладовки, одна из которых напоминала кабинет без окон.
— Боря Ельцин, — он жил во втором подъезде нашего дома, — превратил эту кладовку в кабинет, — сказал Филипп Васильевич.
— У нас здесь вообще солидное окружение, — добавила Мария Ивановна. — Во втором подъезде живёт Зюганов с семьёй, в третьем…
Мария Ивановна долго перечисляла фамилии, которые должны произвести на меня впечатление, но я плохо слушала её, поражённая необъятностью и несуразностью квартиры. Несмотря на её внушительные размеры, жилая площадь составляла всего пятьдесят метров, всё остальное принадлежало холлам и вспомогательным помещениям.
— Хватит, Маша, — остановил Филипп Васильевич поток фамилий, который продолжала извергать его жена. — Давай расскажем Наталье, — он остановился и спросил: — как ваше отчество?
— Владимировна, но можно просто Наташа.
— Нет, — он строго покачал головой. — Я так не привык. Наталья Владимировна, как вы обратили внимание, в нашей квартире очень много бесполезных помещений, поэтому если бы нашли нам квартирку поменьше, но обязательно двухкомнатную и тоже в доме ЦК, я не могу позволить себе жить в других условиях, мы согласились бы переехать. Но, — он поднял палец — доплата должна быть достаточно солидной.
— Хорошо, давайте подпишем договор и начнем работать, — подошла я к самому важному.
— Договор? — он нахмурился. — Когда я могу подъехать в ваше агентство со своим юристом? — Филипп Васильевич принял важный вид, и я невольно представила как он, сидя в удобном кресле в отдельном кабинете в строгом костюме и галстуке отдавал распоряжения своим подчинённым.
— В любое удобное вам время, — мягко сказала я, подумав про себя, что сработаться с ним будет очень трудно.
Видимо, что-то промелькнуло у меня на лице, и Мария Ивановна, провожая меня, шепнула мне на ухо:
— Ты не обращай внимания на моего старика: бывший министр привык командовать.
После её слов многое стало понятно. Люди, занимавшие ранее определённое положение, никак не могли смириться, что, во-первых, они вышли на пенсию и остались не у дел, а во-вторых, после перестройки даже пенсии министра не хватало, чтобы нормально питаться и поддерживать привычный образ жизни.
Глава 15
Максим прижился в нашем агентстве и сделал первую сделку, и помогло ему в этом, как ни странно, знание истории Москвы. Как-то раз, когда мы с ним шли пешком к метро через Александровский сад, я спросила, как ему удалось уговорить клиентку, которая хотела купить квартиру в районе Ходынского поля, переехать в район Речного вокзала.
— Расскажу с удовольствием, — Максим улыбнулся. — Ты же знаешь, что с Верой, так звали клиентку, никто не хотел работать: денег на покупку двухкомнатной квартиры в районе Ходынки у неё не хватало.
— Знаю, я видела её заявку и то же не взялась.