Страница 26 из 149
Раздражает, когда мяукаешь кошке, а она не мяукает в ответ. Так грубо с ее стороны.
Автор неизвестен
Глава 19
Глеб недовольно смотрел на друга, лежащего на кровати лицом вниз. Он уже полчаса не мог добиться ни одного вразумительного ответа на свои вопросы.
— Ты можешь толком объяснить, что с тобой происходит? Послушай, из-за твоих выкрутасов попадает ребятам, которые пытаются тебя прикрыть. Что, в конце концов, случилось?
Но Борис, даже не пошевелился. Он уткнулся лицом в подушку и делал вид, будто оглох.
— Капитан Смолин, встать! — рявкнул Твердохлебов.
Борис на автомате вскочил, выпрямился, но когда сообразил, в чём дело, скривился, и хотел было уже снова рухнуть на кровать.
— Команды вольно не было.
— Слушай, Глеб, отвали. Без тебя тошно.
— Молчать! Как вы смеете подобным образом разговаривать со старшим по званию.
— Знаете что, майор Твердохлебов, а не шли бы вы…
Глеб сделал молниеносное движение. Борис, не успевший среагировать и сгруппироваться, перелетел через всю комнату, со всей дури шмякнулся о стену и сполз на пол.
— Встать! Смирно! — снова проорал Глеб.
Смолин, тряхнув головой, опираясь рукой о стенку встал. Его слегка пошатывало, но он вытянулся согласно приказу.
— Десять минут на то, чтобы привести себя в порядок! Выполнять!
Глаза майора полыхнули холодной яростью, а в голосе прозвучал такой металл, что ослушаться приказа, было невозможно. Смолин понял, что на этот раз, перегнул палку и довёл Глеба до бешенства. Таким он его ещё не видел и немного струхнул.
Борис, метнулся к ванной комнате, не вписавшись в проём, задел плечом по пути косяк, зашипел от боли, но не остановился. Спустя десять минут, молодой офицер чисто вымытый, выбритый, одетый в тщательно выглаженную форму в струнку вытянулся перед майором. Бравый вид немного портили глубоко запавшие, как после тяжёлой болезни, глаза и рот, искривлённый в презрительной усмешке.
— Ваше приказание выполнено, какие будут дальнейшие распоряжения? ― громко отрапортовал он, с лёгкой издёвкой в голосе.
Майор сделал вид, что не заметил.
— Отправляйтесь на кухню завтракать, как только закончите, жду вас здесь для разбора полётов. Одна нога здесь, другая там.
— Впервые жалею, что не одноногий, — буркнул Смолин.
— Закрыл варежку. Бегом, марш!
Борис, будто робот послушный приказу хозяина, ломанулся на кухню. Он мгновенно проглотил тарелку холодной картошки, запил чашкой крепкого чая и вернулся в комнату.
— Разрешите сесть? — обратился он к майору.
— Садитесь. И теперь ясно, чётко и понятно излагаете, какого чёрта вы вытворяете… Ты что, капитан, совсем офонарел, или все свои мозги протрахал?
— Глеб, зачем ты так….
— А по-другому ты не понимаешь. Я с тобой и так и этак, а ты ломаешься, как примадонна, а не офицер. Ребята устали прикрывать твоё раздолбайство. Что, твою мать, происходит?! Хочешь вылететь из армии? Так это легко можно устроить. Пиши рапорт и скатертью дорога.
— Я не знаю…
— Что не знаю?
— Обрыдло всё, всех на хрен послать хочется…. Может, мне и вправду уволиться…
— Ты что, серьёзно? — оторопел Глеб.
У Смолина нервно дёрнулась щека.
— Спать не могу, есть не могу, она меня с ума сводит. Со мной такого никогда не было. Ты понимаешь, закрою глаза и сразу её вижу презрение в её глазах. Оно прямо убивает меня!
— Так это всё из-за бабы?! Ты окончательно охренел!
Борис дёрнулся, как от пощёчины.
— Глеб, я сам не понимаю, что со мной творится. Сначала, думал, подумаешь, взбрыкнула, мир полон дурёх. А нет, всё, как отрезало.
— Смолин влюбился… Надо же, не подозревал, что ты на такое способен.
— Иди к чёрту, ― отмахнулся Борис и передёрнул плечами. ― Любовь, … хм, ― это больше на какую-то болезнь похоже. Понимаешь, она мне каждую ночь снится. Стоит мне с женщиной заговорить, с любой женщиной, даже моей столетней соседкой, тут же её лицо вижу и от презрения, горящего в её глазах, у меня горло перехватывает, удавиться хочется от омерзения к самому себе.
— М-да, скрутило же тебя, однако.
— Глеб, я забыл, когда нормально спал. Только закрою глаза и она тут как тут. Смеётся надо мной… Прямо наваждение какое-то.
— Чушь собачья. Просто, она первая женщина, которая оказалась тебе не по зубам.
— Думал, лань беззащитная…
— Угу, а лань возьми и окажись тигром.
— Одного не могу понять, почему зная, что обманываю, она всё равно пришла…
— Любой обманывать бы рад, но обманув, ― бывает тошно… Ладно, что ты дальше делать собираешься? Может, отпуск возьмёшь? Съездишь к родителям, отдохнёшь, глядишь, и всё потихоньку забудется.
— Не работает. Я брал уже неделю за свой счёт.
— Поговорить с ней, рассказать всё, как есть, и извиниться не пробовал?
— Галя не подпускает меня к себе. Что я ни делал — слушать меня не хочет. Не будет мне больше покоя. Представляешь, пару дней назад пришёл с докладом к Лисницкому, он поднимает голову, а я её перед собой вижу. Чуть не рухнул.
— Во Вселенной не бывает ничего просто так, и ничего просто так не проходит. Это тебе возмездие, за всех тех, кого обманул и обидел.
— Чья бы мычала…
— Я не завлекаю женщин, чтобы попользоваться и бросить, наоборот, всегда стараюсь быть предельно честным. Давно наблюдаю, как ты «охотишься» и иногда удивляюсь, почему ты ещё жив. Удивительно, что после всех твоих фокусов, ни одна из жертв не достала ружьё и не пристрелила тебя, как бешеную собаку.