Продавец

Когда я была маленькая, часто слышала: «Вот выйдешь замуж — тогда узнаешь», и я часто думала над тем, что же я узнаю, когда выйду замуж. О том же я думала, уже будучи женой продавца. Ведь никаких особенных знаний я так и не приобрела.

Мне нравилось быть женой продавца, нравились его серые глаза и то, как он готовит. Нравилось, что в нашем холодильнике всегда было много еды, и мне не нужно было нести пять остановок тяжёлые пакеты с этой едой. Нравилось, что в выходной я могу спать до обеда, а будят меня всегда поцелуями. И засыпала я тоже под поцелуи своего сероглазого продавца. И ещё Пегаса. И Васи. И даже Мани.

А ещё говорили: «Вот будут у тебя дети — тогда узнаешь». Теперь у меня была Вася. Конечно, формально, она не была моим ребёнком, и я, конечно же, узнала много о детях и, главное, о Василисе и даже Мане, но всё же, наверняка, я должна была узнать ещё что-то. Важное. И многозначительное.

Мой ручной Пегас тоже пребывал в поисках чего-то важного и многозначительного, ведь только этот факт может объяснить, почему он залез в грязь и сидел там, довольно почёсывая себя за ухом.

— Пегас, — позвала я.

Пегас покосился на меня и сделал вид, что он не слышит. Он всегда так делает, так же делает Вася и иногда Маня.

— Пегасик, — позвала ещё раз. Он махнул хвостом и посмотрел в мою сторону.

— Вылезай, и пойдём домой, — я погрозила ему пальцем, но мифические существа не очень-то слушаются. Так что я зашла прямо в центр грязной лужи и вытащила Пегаса. Надела на него поводок и мы пошли домой. Вернее, я пошла, а он побежал, как всегда.

Стоя перед дверью двухкомнатной квартиры по цене однокомнатной, я посмотрела на себя и на своего ручного Пегаса. Мне стало жаль Пегаса. Себя. И особенно чистоту в прихожей и кухне, где уже были переклеены обои и куплена новая обувница.

— Проходи, — я широким жестом, как и полагается радушной хозяйке, пригласила своего Пегаса в квартиру-гардеробную и смотрела, как Пегас оставляет грязные следы в том месте, в котором предполагается прихожая.

Быстро подхватив своего волшебного мини-пони, я закрыла его в ванной и быстренько разделась. До белой футболки, ведь не станешь отмывать от грязи мифическое существо, стоя прямо в шубе.

Пегас стоял почти послушно, когда я мылила ему спину, мягонький животик и шейку. Он разрешил помыть себе лапы и послушно поднимал каждую по очереди, потом позволил вымыть себе мордочку. И снова стал белым. С особой тщательностью я помыла ему места, где должны вот-вот вырасти крылья. А потом Пегасу надоело, ведь он был ещё маленьким, а у маленьких детей, как я уже знала, не самое лучшее терпение. И он начал вертеться, прыгать, пытаться меня поцеловать, что было приятно. И вырывать из моих рук лейку душа, что уже не было приятно.

В итоге я стояла в луже воды. Облитая с ног до головы этой же водой, а рядом носился Пегас и не собирался проявлять благоразумие.

— Будь благоразумным, — говорила я.

— Будь хорошим мальчиком, — повторила ещё раз. Строго.

— Пегас! — взвизгнула, и этот звук смешался со звуком звонка входной двери.

За дверью стоял мой продавец, обладатель шикарной задницы и серых глаз, что не удивило меня, он уже должен был прийти с работы. А вот то, что он позвонил — удивляло.

— Забыл ключи, — сказал Егор и как-то странно на меня посмотрел, — тут вода, — и посмотрел под ноги. На воду, которая бежала из ванной.

— Ага, — сказала я и посмотрела на Егора.

А потом на себя.

Конечно, я не была похожа на Айседору Дункан, и это мой продавец знал, но выглядела я прилично. Без мусорного пакета на голове и даже в футболке, я имею в виду, что она была настолько приличная, что прикрывала мою пятую точку.

Футболка была облита водой и прилипла к телу. Я провела пару раз по ней руками и побежала выключать в воду. Егор подхватил Пегаса и поставил под воду ещё раз, чтобы смыть с него мыло.

Всё это время он молчал. Егор. Пегас не молчал, он лаял, поскуливал и пытался вырваться. У него ничего не получилось. В итоге его даже вытерли полотенцем и отправили в комнату со словами: «Веди себя хорошо».

Потом мой продавец посмотрел на меня ещё раз. И ещё разок. И сказал:

— Вася, у нас есть тридцать минут.

Я моргнула.

— Василина, двадцать девять, — видимо, я очень долго моргала.

— Васенька, — горячие руки прошлись по моей влажной футболке. Остановились у груди. Потом там же оказались губы. А потом губы уже были у моей шеи, и я была рада подставлять её под поцелуи. Как и ключицы, уши, губы, снова шею, грудь, уже без футболки, живот и то, что ниже живота.

Егор поставил меня в душ, и я подумала, что не вешу почти ничего, потому что никаких усилий он не прикладывал. Потом встал рядом. В одежде. Что было странно. Но я не стала удивляться этому. В конце концов — он мой муж, и может находиться со мной в душе в любом виде. Под струями воды одежда снималась плохо. Мне было смешно, а потом жарко, а потом я уже не могла думать, а только держаться за шею или плечи Егора и сцеловывать с его губ тёплую воду. Когда я открыла глаза и кашлянула, потому что иногда я бываю громкой, а под струями воды это оказалось не очень удобно, Егор уже, тяжело дыша, сидел на дне ванной и придерживал меня на себе. Вокруг плескалась вода и убегала куда-то, кружась у слива.

— Вася, я люблю тебя, — это сказал продавец, и я согласилась с ним и подтвердила, что тоже люблю его.

— Ты чуть с ума меня не свела своим видом, — Егор широко улыбнулся, и я почувствовала себя королевой красоты.

Знаете, приятно ощущать себя королевой красоты и Айседорой Дункан в одном лице, несмотря на то, что сидишь не в самой изящной позе, обхватив ногами продавца, и по твоему лицу наверняка размазана косметика. А Егор всегда смотрел на меня так.

— Я скучал, — добавил Егор и поцеловал меня ещё раз. И ещё. А потом ещё немножко. И не только поцеловал. А потом тридцать минут закончились. И мы быстро одевались в сухое, ведь многие вещи хранились в нашей гардеробной квартире, и поспешили в свою двухкомнатную по цене однокомнатной.

— Я не использовал презервативы, — сказал ночью Егор, и я кивнула и задумалась.

Существует масса способов избежать беременности, но так только кажется. В итоге тебе не подходит то одно средство, то другое, а третье ты постоянно забываешь. Так я забывала принимать таблетки. Через несколько месяцев приёма, когда я в очередной раз забыла принять таблетку, Егор задумчиво посмотрел на упаковку и выбросил её в мусорное ведро.

— Это защита от беременности, — напомнила я.

— Я знаю, — спокойно ответил продавец. Он очень осведомлён.

— Дети — это ответственность, — заявила я, и украсила стопку блинчиков смешной мордочкой из сгущёнки. Как нравилось Васе. И Мане.

— Ты хотя бы представляешь, сколько сил и времени занимает ребёнок? — продолжила я, собирая рюкзачок с Васиными принадлежностями для танцев, пока Егор доглаживал бельё — была его очередь. Мы поделили обязанности поровну, ведь я работающая и занятая женщина.

— Подумать только, ребёнок, это же… — я не нашла слов, молча собирая Васины игрушки на полку и расставляя там книги. — Сегодня же танцы на полчаса переносят, — напомнила я. И Егор улыбнулся.

— И надо купить чешки, — ещё напомнила. И снова Егор улыбнулся.

А в дверях сказал.

— Если бы ты не была готова к детям, ты бы не забывала пить таблетки, — и ушёл за Васей, чтобы отвести её на танцы. Василиса очень красивая девочка и красиво танцует.

Я немного подумала и решила, что Егор, конечно, прав. Но на презервативах всё-таки настояла, на всякий случай. Егор со мной не спорил.

В тот день, когда мы отмывали своё мифическое существо, мы забыли о средствах контрацепции, и теперь я шла уже не пять, а семь остановок от метро. Ведь Пегас творит чудеса.

Через пару месяцев Егор задумчиво смотрел в экран ноутбука и с любовью — на меня. И ещё через пару мы переехали в большую трёхкомнатную квартиру с видом на прекрасные котлованы и краешек леса.