Страница 119 из 124
Осознание того, что его не было рядом, когда мать узнала горькую весть, больно кольнуло молодого виконта. Он так хотел поддержать её в этот тяжёлый час...
– В повозке есть два бочонка пива, – сказал Адам, принимая душистый хлеб из рук местной красавицы. – Выпейте сегодня в память об отце.
Кмет кивнул и отправил за подарком двух крепких парней. Из повозки тут же раздалось недовольное рычание.
– Уголёк, нельзя, – успокоил маленького стража Адам.
Распростившись с селянами, они двинулись дальше. К вечеру повозка уже свернула на дорогу, ведущую в сторону поместья Олдри.
– Всегда так бывает, учитель?
– О чём вы, молодой господин?
– Мне так тепло от этих мест. – Адам прикоснулся рукой к груди. – Здесь.
Локвуд поглядел на него с той нежностью, с какой старики смотрят на детей своих детей... Он очень гордился своим воспитанником. Даже пройдя через утрату, испытав страдания и заглянув в лик смерти, юный Адам Олдри не утратил доброты и искренности мальчика, которым был когда-то.
– Это и называется «вернуться домой», милорд.
Повернув у старого дуба, который посадил здесь ещё прадед Адама, они увидели впереди поместье.
– Это ещё что? – спросил Адам, указывая на дорожную карету, стоящую у ворот.
– Не имею ни малейшего понятия, – честно признался ключник.
Когда Локвуд остановил повозку у въезда, они обнаружили двух воинов, стороживших вход. Изнывая от безделья, они упражнялись в метании кинжала, используя в качестве мишени растущий неподалёку клён.
– Кто такие? Зачем пожаловали? – небрежно спросил один из охранников.
– Мне следует задать тебе тот же вопрос, страж, – твёрдо ответил Адам.
– Дерзишь, малец?
– Я настоятельно рекомендую вам следить за своим языком, – холодно предупредил их Локвуд. – Вы имеете честь говорить с виконтом Олдри, хозяином этих земель.
Особое чутьё, свойственное слугам, желающим задержаться на своей работе подольше, подсказало стражникам, что старик не шутит.
– Прошу простить нас, ваша светлость, не признали. – Они выпрямились, как положено, приняв оружие на плечо. – О вашем прибытии немедленно доложат.
– В этом нет необходимости. – Адам спрыгнул с кучерской скамьи на землю. – Я у себя дома и сам о себе доложу.
За хозяином последовал чёрный щенок. Проходя мимо стражников, маленький варг сердито тявкнул на одного из них, вызвав в том лёгкое смятение.
Пересекая двор по старой заросшей дорожке, Адам пытался сохранить твёрдость и неторопливость шага, ведь теперь он был виконтом, лордом Олдри! Несмотря на все его старания, ноги предательски срывались на бег. Они помнили, как весело носился он по этим владениям, играя с Рональдом или прячась от старого наставника. Теперь всё это осталось в прошлом. Детство закончилось, словно его обрубили топором.
Одолев каменные ступени крыльца, Адам решительно вошёл в дом.
На улице было по-весеннему тепло, но в камине главного зала потрескивали горящие поленья. Это было ещё одним свидетельством того, что поместье принимало гостей.
Адам сразу увидел мать. Она сидела на массивном старом кресле, покрытом звериной шкурой. Отец в шутку называл его «дубовым троном».
За столом, напротив неё, сидели два незнакомца.
Один из них – гладковыбритый загорелый брюнет, облачённый в дорогой, шитый серебром костюм из тёмно-пурпурной парчи. Его голову покрывал шёлковый берет, украшенный заколкой с изображением конской головы. Этого человека, пожалуй, нельзя было упрекнуть в излишней роскоши, но весь его вид как бы кричал о состоятельности.
Второй гость был человеком военным. На нём хорошо сидело кавалерийское облачение, дополненное красивой, но не новой пластинчатой бронёй, изготовленной на восточный манер. На поясе висел длинный меч с изумрудно-зелёной рукояткой, а из голенища высокого сапога выглядывал кинжал. Его усатое бесхитростное лицо почему-то показалось Адаму знакомым.
Увидев сына, леди Олдри вскочила с места и бросилась к нему, заключив в юношу в крепкие объятия. Слова здесь были не нужны.
– Я вернулся к тебе, матушка, – произнёс Адам с той искренней теплотой, на которую способны лишь любящие и любимые дети.
Виконтесса отстранила от себя сына, но её пальцы всё ещё сжимали его плечи. Она словно опасалась, что юноша растает в воздухе, как видение.
– Дай хоть посмотреть на тебя, мальчик мой. – В её глазах блестела влага.
В такие моменты Адам думал, что его мать – самая красивая женщина во всём мире. Он так много хотел сказать ей... Слова утешения и любви готовы были сорваться с его уст, но смущало присутствие незнакомцев, неожиданно посетивших поместье.