Страница 5 из 9
– Генрих, ты хочешь показать мне, как у вас работает медсанчасть?
– Нет, Гюнтер, я хочу познакомить тебя с Эммой, ты должен помнить ее сестру, она часто в детстве играла с нами.
– А что стало с ее сестрой?
– Она умерла, Гюнтер, отец всегда собирал клетки горожан, когда те приходили к нему на прием и консервировал их. А когда те умирали, он делал их клоны. Так наш город никогда не пустел, а наоборот пополнялся молодыми и более талантливыми их сестрами и братьями. Я поступаю так же. Сейчас увидишь.
Братья вошли в большой светлый вестибюль военной санитарной части, навстречу им вышла молодая, высокая красивая русоволосая женщина в белом халате.
– О, Генрих, какая радость видеть тебя у нас? Это твой брат Гюнтер?
Помню его, я тогда была маленькой девочкой, когда он прибегал к нам в детский сад и раздавал всем конфеты. Мы всегда его так ждали. А я даже была в него влюблена.
– Сколько же тебе лет, Эмма?– спросил Гюнтер.
– Скоро исполнится 45, а что не похожа на такую почтенную даму?– и Эмма заулыбалась, подавая руку Генриху, а потом Гюнтеру.
– Я бы тебе больше 25 ни за что не дал!– воскликнул Гюнтер.
– Это все, Гюнтер, благодаря твоим родителям, я не старею, да еще новым процедурам Генриха. Его невестка Эми привезла удивительные пилюли, что изготавливают японцы, мы провели химический анализ этих таблеток, и решили для наших нужд изготавливать их у себя. Могу и с тобой поделиться , Гюнтер, чтобы ты не старел.
– Буду очень тебе благодарен , Эмма, если ты не только поделишься со мной этими пилюлями, но научишь, как их изготавливать.
– А ты приходи к нам в санчасть почаще, я тебя всему научу,– засмеялась врач,– а ты женат, Гюнтер?
– Был женат, да жена умерла два года назад. Так что на сегодня я как бы вдовец. Сын уже взрослый. Одному, Эмма, скучновато и трудно с хозяйством управляться.
А как у тебя дела?
– Понимаешь, Гюнтер, я тоже вдова, год назад моего мужа– капитана убили в Африке, дочка выросла, учится в консерватории. А я вот все больше на работе с девочками пропадаю. Домой не хочется идти, пусто там.
Генрих наблюдал за братом и усмехался. Он видел, что тот всему очень удивляется, восхищается и расстраивается. Скорее всего уже жалеет, что уехал тогда в Берлин, а не остался с ним в Аргентине, в их городе, продолжать дело родителей.
– Эмма, а можно мне сегодня вечером придти к тебе в гости?– спросил Гюнтер.
– Я думаю, что мы с вами встретимся сегодня вечером у мэра, он приглашает гостей по случаю вашего приезда, Гюнтер. А там посмотрим, пойдете вы меня провожать или нет?—кокетливо проговорила Эмма.
– Ну что, Гюнтер, на сегодня экскурсий хватит, или еще куда хочешь заглянуть?
– Думаю, что на сегодня с меня впечатлений от всего увиденного хватит, пойду пройдусь по городу, детство и юность вспомню. Выходит, пока я в своем Берлине лечил плебеев, ты продолжал выводить новую расу людей, не стареющих, не болеющих, красивых, умных, талантливых, не таких, какие окружают меня каждый день в Европе.
– Да, Гюнтер, выходит так, ты свои годы разменял не на то, о чем просили нас отец с матерью.
– Мне очень жаль, Генрих, что я тебя не послушал тогда и не остался дома. Теперь я вижу, насколько я был не прав. Но время ушло, назад уже ничего не вернуть. У меня в Берлине клиника, дом, сын.
– А что, Гюнтер, не прихватить ли тебе с собой в Берлин Эмму, такая женщина пропадает!
– Да я бы с радостью, Генрих, взял ее с собой, да только согласится ли она поехать со мной?
– А ты сделай так, чтобы она согласилась. Эми попроси, она поможет тебе уговорить Эмму поехать с тобой в Берлин. Она у нас замечательный психолог. Все конфликты в городе за полчаса устраняет.
– Ну вот мы и пришли, я пойду в свою клинику, а ты иди город осмотри, он вырос и преобразился . Не узнаешь. Озеро только таким же и осталось, каким было. К вечеру не опаздывай, мэр в твою честь вечеринку устраивает. Друзей приглашает. Не опоздай.
– Постараюсь не опоздать.
Эми за завтраком и в кабинете успела сфотографировать Гюнтера несколько раз и послать фото Полковнику.
«Адам, посмотри внимательно на этого человека, твои пути когда-нибудь с ним пересекались или нет?»– написала она ему под фотографией. И получила ответ через полчаса: « Никогда его не видел». Эми облегченно вздохнула, значит опасности нет, даже, если встретятся на вилле. Это ее успокоило и приободрило. Она знала, что вечером надо идти в гости к мэру и ушла с работы пораньше. Занятия с детьми японским языком она начала с самого их рождения. Все свои колыбельные песни она им пела на японском языке. Рудольф укачивал всех четверых малышей и пел им свои песни на немецком и, при очень хорошем настроении, – на испанском. Не смотря на то, что мальчики были на полгода младше девочек, они уже перегоняли их в весе и росте.
Как только Эми вошла в дом, Гретта позвала ее к себе.
– Эми, это, конечно, очень хорошо, что у нас уже четверо малышей, два твои клона,– а значит две твои сестры, и два клона Рудольфа, то есть еще два маленьких сына мои и Генриха, братья Рудольфа, а ты собственного ребенка не хотела бы иметь от Рудольфа ?
– Гретта, очень хотела бы иметь нашего с Рудиком ребенка, но я вряд ли смогу выносить плод.
– Когда-то, Эми, и я так думала, но отец Генриха, прописал мне пилюли, велел принимать перед сном две недели, и как видишь, у меня трое детей. Я дам тебе это лекарство, постарайся принимать его перед сном, и может быть вам с Рудольфом повезет и у меня будет внук, а у вас ваш собственный малыш.
– Попробую, Гретта, а вдруг действительно эти чудо – пилюли и мне помогут.
Гретта принесла Эми таблетки. Та их взяла и сунула в карман халата.
« А что, можно и попробовать,– подумала Эми,– возможно и рожу, как все нормальные женщины».
Вечером вся Семья Краузе в полном сборе и принаряженная была готова идти в гости к Петерсу. Больше всех нервничал Гюнтер. Ему казалось, что все друзья юности начнут его укорять и жалеть. «Вот мол, сбежал, а мы тут без тебя видишь каких высот достигли, город преобразили, не позволили уйти в небытие нашим любимым предкам и женщинам, а теперь новую расу людей выводим. А ты там в Берлине выше своей частной клиники так и «не прыгнул»,– думал Гюнтер и все больше хмурился.
– Ты чего такой напряженный?– спросил Генрих брата,– не переживай, тебя все помнят и будут рады встречи с тобой.
Семья Краузе к мэру города пришла первой. Петерс пригласил всех в дом, на улице в саду прислуга накрывала длинные столы и расставляла скамейки. Как только Гюнтер вошел в комнату, навстречу ему поднялась с ребенком на руках Мэри, девочка обнимала женщину за шею и что-то шептала ей на ухо.
–Мэри, чей это ребенок?—спросил Гюнтер.
– Не удивляйся, Гюнтер, что точно такие две девочки есть у Эми, а это наша Чио, наша доченька, клон Эми. Наши дети с Петерсем выросли и уехали, а мы вот на старости лет решили себя побаловать такою дочкою.
В комнату вошел Петерс.
– Ну, здравствуй, бродяга – Гюнтер, долго же ты не появлялся в наших краях. Что там нового в твоем Берлине? По – прежнему всем заправляет мадам Меркель?
– А меня, Петерс, больше интересует сегодня не Берлин, а все вы и ваш, то есть наш город,– подавая руку мэру, проговорил Гюнтер.
–Какая славная у тебя девочка, одно загляденье, только смахивает очень сильно на японку, а не на немку. Тебя это не тревожит?
–Нисколько, Гюнтер, наша дочка просто ангелочек, еще года нет, а уже говорит, бегает, поет, а когда я долго заснуть не могу, она по моему животу приползет к моему лицу, погладит меня по глазам и скажет: « «Спи, папа, спи, спокойной тебе ночи», – не поверишь, моментально засыпаю, Мэри потом ее уносит в кроватку. Я очень благодарен Эми за такой нам подарок».
– Вижу, вы тут все даром время не теряли, видел городские казармы, солдат много?
– Присаживайся на диван, Гюнтер, пока все гости не собрались, я тебе сейчас наш парад покажу. Мэри, принеси наш новый компьютер.