Правда (ЛП)

Его глаза вновь сосредоточились на ней.

- Я хотел бы купить её.

Легче совершать продажи ей еще не приходилось.

- Вам не нужно этого делать, только потому, что мы только что обнаружили, что у нас есть нечто общее.

- О, мисс Бёрк, есть нечто большее. Могли бы мы обсудить всё за ужином?

София посмотрела на часы.

- Сейчас десять утра.

Он улыбнулся.

- Тогда за ланчем? Не могли бы мы встретиться в бистро в начале улицы Бредфорд, скажем, в час?

- Они не подают еду до 17:30.

Тони выдохнул.

- Что ж, я играю не на своём поле. Я остановился в отеле «Инн» в Краун-Поинте, поэтому, ещё одна попытка… ужин… скажем, в шесть?

- Вы хотите узнать стоимость картины?

- Вы сможете сказать мне это во время ужина. Я выпишу вам чек. - Он улыбнулся. - Если вы посчитаете, что я её стою?

Вопреки абсурдности этой встречи, Дерек отзывался хорошо об Энтони Роулингсе.

- Я принимаю предложение. Увидимся в шесть.

Тони галантно поклонился.

- Миссис Бёрк, это удовольствие, наконец-то, поговорить с вами лично. Жду с нетерпением нашей беседы.

Она смотрела, как он вышел в прохладное осеннее утро. Ммм, сегодняшний вечерний разговор с Дереком будет интересным, думала она, когда колокольчик над дверью звякнул, оповещая, что мистер Роулингс вышел за дверь. София быстро подошла к дверной ручке и повернула ключ. С неё достаточно странных визитёров для одного дня.

***

Тони расхаживал в своем люксе, размышляя о Софии. Он задавался вопросом, какой бы она стала, если бы выросла в семействе Роулз, вместо Росси. В действительности, она была Лондон; однако это не играло большой роли.

Натаниэль Роулз хотел забрать Софию в семью, как только нашёл её. Поначалу, Тони не был уверен; хотя, он никогда не осмеливался озвучить своё мнение дедушке. Тем не менее, с прошествием времени, когда намерение Натаниэля осталось неизменным, Антон согласился. С талантом Софии, дорогостоящее обучение и влияние могли бы поспособствовать её развитию.

Несмотря на то, что удочерение Софии было абсолютно законным, настоящая причина, почему желание Натаниэля так никогда и не материализовалось, заключалась в Мэри/ Кэтрин. Даже в 2013 она не хотела ничего выяснить или даже что-то знать о своей дочери. Кэтрин не знала имени Софии, чем та занималась, ничего…

Кэтрин знала, что Тони знал. Тони даже подозревал, что Кэтрин знала, что он присматривал за ней. До смерти приёмных родителей Софии, они никогда не обсуждали эту тему. Тони не был уверен, как поднять этот вопрос, особенно сейчас, когда София вышла замуж за члена рода, связанного с Джонатоном Бёрком. Хотя, он доказывал себе, что Кэтрин поддерживала его и Клэр; может быть, она также поддержит выбор Софии.

Бог свидетель, что первоначально Тони не одобрял Дерека Бёрка. Однако , со временем этот мужчина успешно прошёл каждое испытание, которые проводил ему Тони. Тони хотел убедиться, что Дерек – правильный выбор. После трёх лет искушения, Дерек и София всё ещё были вместе.

Тони меланхолично подумал о Клэр. Если бы он мог сказать то же самое о них.

Стук в дверь заставил его вздрогнуть. Его первоначальная мысль проигнорировать его испарилась, когда стук стал громче.

- Мистер Роулингс, это ФБР. Если вы не откроете дверь, с нами рядом представитель отеля, чтобы помочь в этом вопросе.

Его тёмные глаза смотрели в удивлении, когда он потянул дверь на себя.

- ФБР… это связано с Клэр?

Мужчина в тёмном костюме показал значок.

- Да, сэр.

- Вы нашли её?

- Мистер Роулингс, нам необходимо задержать вас для допроса.

Послесловие

- Слабые никогда не прощают. Умение прощать – свойство сильных.

Махатма Ганди

Клэр свернулась в клубочек на большой кровати, наслаждаясь ощущением мягких простыней на коже. Улыбаясь, она потянулась к мужчине, чьё тепло согревало её дни и ночи. Вместо него, её прикосновение натолкнулось на прохладный атлас. Дав себе время ещё немного побыть в своём коконе, она получила удовольствие от нежного ветерка от потолочного вентилятора, в то время как тот приводил в движение влажный воздух по большой спальне. Когда она закрыла глаза, запах его одеколона проник в её чувства. За пределами своего блаженства, она услышала звуки утра: птицы пели свои утренние пробуждающие песни и вечно присутствующий шум прибой.

Заставив себя выбраться из своего неземного кокона, она накинула халат и направилась в сторону веранды. Покров тропической растительности сдерживал проникновение знойного солнца. Обойдя пахучие цветы и раскидистые большие листья, она окуналась в великолепный вид. Даже после более двух месяцев здесь, он всё ещё приводил её в неописуемый восторг. Прислонившись к складывающейся стене, той, которая из-за её настойчивости, оставалась в большинстве случаев открытой, позволяя внутреннее пространство перенести на свежий воздух; она наслаждалась океаном. Воистину, океан не мог описать панораму: бесконечное голубое небо с облаками белого заполняло пространство над горизонтом. Ниже линии горизонта, цвета художественного бренда «Крайола» потерялись бы, не в состоянии передать всех оттенков. По утрам по большей части преобладал бирюзовый. Иногда, когда солнце было в самом зените, волны сверкали флуоресцентными оттенками. Простираясь дальше от берега и её рая, вода становилась темнее. Голубой переходил в индиго, пурпурный или серый, часто напоминая ей туман, покрывающий горы вблизи Пало-Альто.

Надев белое бикини и белую кружевную накидку, она отправилась к передней веранде. Пока её босые ноги мягко ступали по гладкому бамбуковому полу, дружелюбный звучный голос Мадлен вернул её к реальности.

- Мадам, могу я принести вам чаю?

Клэр улыбнулась: - Да, Мадлен, спасибо. Но, пожалуйста, не надо еды… Я не голодна.

Увеличивающийся рост ребёнка уменьшил её желудок на малую долю от своего прежнего размера. Ей так легко было насытиться эти дни.

Тридцать пять лет назад богатый работодатель привёз Мадлен и Френсиса на этот островной рай. Он умер, а они остались. С тех пор они работали и заботились об этом райском доме для многочисленных владельцев в другом конце мира от их родного Гаити. Когда Клэр приобрела это райское убежище, пара шла как часть приобретения. Они были бесценны, особенно в течение первых нескольких недель, пока она была одна.

Она не могла представить себя без них.

Они делали всё возможное и невозможное, чтобы Клэр чувствовала себя желанной здесь и в безопасности. Темная сияющая кожа Мадлен и весёлая улыбка освещали каждую комнату. Будучи женатыми более сорока лет и не в состоянии иметь детей, они неустанно заботились о каждой семье, которая приобретала этот дом. На самом деле, как только они узнали, что дом, остров, убежище были куплены одинокой женщиной, они безуспешно пытались скрыть своё разочарование. Однако, как только Мадлен увидела живот Клэр, она воздала молитвы Богу за то, что дал им ещё одного ребёнка, чтобы заботиться.

Со временем стандартный протокол ‘персонал – хозяйка дома’ был забыт. Клэр провела часы с Мадлен на современной кухне, учась готовить еду, которую она никогда до этого не пробовала. Она также проводила время с Френсисом, заботясь о тропических растениях и фруктовых деревьях. Они втроём усаживались вместе ели. По настоянию Мадлен каждый приём пищи начинался с молитвы. Это был ритуал, в котором Клэр не участвовала с тех пор, как выросла. После стольких перемен и неразберихи в своей жизни, она обнаружила, что это очень успокаивало.

Конечно, как это всегда бывает, всё изменилось. Клэр больше не была одна. У её мужа заняло немного больше времени, чтобы добраться до острова. Слишком много исчезновений за раз вызвали бы больше гипотез у критиков. С момента, как он приехал, Мадлен и Френсис самоустранились – в какой-то степени. Клэр отказалась позволить им раствориться в архаичном протоколе. Они может и были её наёмным персоналом, но они также были её друзьями. Благодаря настойчивости Клэр, они вчетвером вместе обедали. Хотя завтрак оставался непринуждённым временем для Клэр, для Френсиса и Мадлен это было не так; у них было много дел. Режим её мужа был разным; иногда он составлял ей компанию за кофе и за завтраком; иногда гулял. Ему нравилось исследовать территорию, читать новости по интернету или брать лодку, чтобы добраться до местного деревенского центра. Время ужина принадлежало только им двоим. Всё же, официально они только стали молодожёнами и, являясь таковыми, им нужно было время для того, чтобы побыть наедине.