Я не полукровка!

Никогда прежде он не поднимал руки на сына. С самого рождения тот всегда лишь радовал успехами и послушанием. И если маленький щенок в чем-то сомневался, то отец-волк обнимал его, чтобы поддержать и придать уверенности в собственных силах. Всегда с большим удовольствием делился с ним все своими знаниями, гордясь его достижениями. А сейчас ударил практически не за что, и раскаивался, что погорячился с ним. Волчонок чуть не погиб, а он еще и злится на него. Внутри все похолодело от мысли, что они могли его потерять, но и одновременно злило то, что он не признавался.

— Прости… — повторил Таннари, стараясь успокоить сына.

Рэйм прекратил вырываться и замер в его руках. Он ощутил, что получил то, чего так не хватало все это время. Родные надежные объятья, обещающие утешение, поддержку и защиту в любых обстоятельствах. Захотелось жалобно заскулить, пожаловаться на все свои беды. Родной запах успокоил и расслабил, и Рэйм сам прижался к отцу. Открыв зажмуренные глаза, почувствовал, как по щекам побежали предательские слезы. Но это уже были слезы не обиды, как прежде, а облегчения. Теперь семье все известно, и его непременно поддержат и защитят. Захотелось немедленно уехать домой.

— Прости, малыш, — Таннари поглаживал сына по волосам. — Прости, что тебе пришлось из-за нас так страдать.

Обнявшись, они просидели несколько минут, пока Рэйм успокоился окончательно.

— Как ты узнал? — поинтересовался Рэйм, сидя на кровати и скрестив ноги, когда отец отпустил его. — Иллар с Нортом пожаловались?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Таннари. — Парни здесь ни при чем. Не нужно на них злиться. Мне позвонил ректор и сообщил, что у тебя проблемы, хотя я не хотел в это верить. Ты же не признавался. И я приехал, чтобы узнать, в чём дело. Тогда он и рассказал, что тебя пытались убить. Они обязаны были присматривать за тобой, но, похоже, делали это очень плохо.

— Они не виноваты, это я им приказал молчать, — виновато признался Рэйм. — Не наказывай их.

— Хороший же ты им пример подаешь, как врать родителям, — хмуро проворчал отец. — Но они достойные друзья, раз все это время молчали, хотя я им строго приказал: в случае чего докладывать.

— А мама? — сглотнув, спросил Рэйм. — Она знает?

— Нет, конечно, — ответил Таннари. — Если бы знала, примчалась бы сюда со скоростью света. Но я попытаюсь найти решение всему без ее уведомления. Ну, теперь-то ты поведаешь, что здесь происходит?

Рэйм кратко рассказал, что с ним произошло, начиная с инцидента с приковыванием, и как он выяснил, что не может принять звероформу.

— Ты точно не можешь трансформироваться? — спросил Таннари с беспокойством, выслушав его.

— Не могу, — буркнул Рэйм, понуро опустив голову.

— И как давно?

— Почти месяц, — нехотя ответил парень. — Сколько не пытался, ничего не выходит. Она даже не откликается. И…

— Что?

— И такое чувство, будто вырвали кусок души, — поделился Рэйм.

— Проклятье, — Таннари глухо зарычал, поражаясь глупости сына, — ты целый месяц не может принять звериный облик, и никому не сказал? Кто-то еще об это знает?

— Только Иллар и Норт, — поведал Рэйм. — Они все это время прикрывают меня. Точнее им я тоже не сразу признался.

— Может ты под воздействием заклинания? — предположил Таннари, вспоминая свое прошлое.

— Разве может заклинание так долго действовать? — засомневался Рэйм. — Не похоже это на заклинание. Когда попал в магический капкан все прошло через несколько часов. А в этот раз…

Он умолк, и отец смотрел на него выжидающе, давая время набраться храбрости и все рассказать.

— Я умер, — выдохнул Рэйм.

Таннари шумно вздохнул, пытаясь представить, что пришлось пережить сыну.

— Я был мертв несколько минут, сердце остановилось, но меня оживили, — поведал Рэйм подробности. — И, возможно, моя связь с волчьим духом прервалась…

— Рэйм… — с болью проговорил Таннари, пытаясь найти слова поддержки.

— С тех пор я теряю силы, — продолжил сознаваться сын. — Кроме того, что не могу обращаться, регенерация и скорость реакции замедлились, сила убавилась… Я становлюсь человеком, да?

Он обреченно посмотрел на отца.

— Не говори ерунды, — сердито проговорил Таннари, протянув руку и потрепав сына по волосам. — Такое невозможно.

Обратного хода нет, мы можем, в крайнем случае, стать зверем. Наши души принадлежат Звериному Богу и с самого рождения связаны с ним. Волк не может стать человеком. Это у тебя какое-то самовнушение.

— Тогда, что со мной? — Рэйм рукавом вытер глаза.

— Не знаю, я о таком никогда не слышал, — признался Таннари. — Со мной было наоборот — не мог возвратиться в человеческий облик. И будучи человеком, страдал от попыток моей звериной сущности брать вверх над человеческой.

— А может у меня наоборот… — мрачно проговорил Рэйм. — Может, мой волчий дух отделился, оказавшись в смертельной ловушке.

— Ну, скажи, почему ты ничего не рассказал? — с упреком спросил Таннари, начиная все больше волноваться сам.

— Считал, что смогу справиться со всем, — признался сын. — Хотел быть достойным своего рода, способным постоять за себя и свою честь… Разве не так должен действовать наследник?

Волчонок посмотрел на отца в поисках понимания своих поступков.

— Мертвый наследник не может быть достойным своего рода, — тяжко вздохнув, проговорил Таннари. И наставническим тоном продолжил: — Наследники способны на многое, но не тогда, когда тебя пытаются так подло убить. Такие проблемы в одиночку не решают. Ты еще ребенок и не в состоянии противостоять такому.

— Я не… — хотел возразить Рэйм, обижено глядя на отца.

— Ты ребенок, — с нажимом повторил Таннари, глядя на него строго, — точнее щенок несмышленый. Высокий рост и сила еще не делает тебя взрослым. Тебе не под силу справиться с такой проблемой. То, что ты не признался, уже говорит о твоей щенячьей незрелости в принятии решений. Мы в ответе за тебя, и ты должен делиться с нами всеми своими трудностями.

Рэйм виновато опустил глаза, осознавая, что отец прав.

— Ты представляешь, что было бы, если бы ты погиб? — с горечью спросил отец. — Твоя мать этого бы не пережила. Ее сердце не выдержало бы. Померла вслед за тобой, и остался бы я один. И что тогда — конец нашему роду? Теперь ты осознаешь всю серьезность ситуации?

Он помолчал, давая сыну возможность осмыслить сказанное. Рэйм, поникнув еще более, сгорбился, осознавая всю правоту рассуждений отца. Перед ним ему не требовалось поддерживать подобающий вид сильного наследника, как перед остальными членами стаи. Родители были единственными, кому он мог показать, что нуждается в защите и опеке.

— На данном этапе опасность для тебя — прямая угроза стае, — добавил Таннари. — Кто-то целенаправленно хочет от тебя избавиться, и ты, наверняка, знаешь, кто это.

Рэйм молчал, не спеша признаваться отцу, кто так поступил с ним.

— Что ты сделаешь с ними, если я скажу? — решил он сначала расспросить.

— То уже мое дело, что я с ними сделаю, — сердито ответил Таннари.

Рэйм уже хотел назвать виновника покушавшегося на него, когда Таннари вдруг вскинул руку в предупреждающем жесте:

— Хотя нет, не говори, — Рэйм удивленно заморгал, не понимая такой перемены в требованиях. — Если ты скажешь, я тут же пойду отрывать ему голову, — пояснил Таннари. — А сейчас перво-наперво нужно решить твою проблему.

— А это вообще возможно? — пессимистично спросил волчонок.

— Я не раз слышал, что звериная сущность обретала власть над волками. Сам едва не стал зверем неразумным. Но никогда не слышал, чтобы теряли связь с ней и становились людьми. Мы больше волки, чем люди. Так что, нужно узнать более подробно об этом.

— Тогда что с моей? — Рэйм совсем поник.

— Ты еще очень юн, — отец старался успокоить сына, как мог, — нет еще и двух лет, как смог принимать звериное обличье. Возможно, это как-то связано с этим. Нестабильность магической связи, спонтанность обращения и все такое. Поэтому я сейчас возвращаюсь домой и переговорю со старейшинами, чтобы узнать, в чём причина и возможно ли это исправить. Продержишься еще немного?