Земля счастья

Андрей, как и все вокруг, был уверен, что устоявшийся порядок в целом если и будет изменен, то фундаментальные положения Империи непоколебимы. Друзья вокруг начинали «крутиться», это такое новое слово, обозначавшее делать все, что угодно, но по-новому. Они все звали его в свой бизнес, это, кстати, тоже было новое слово, действующее, как заклинание на всех людей старой Империи, а жителям блистательного в прошлом, но сейчас захолустного Мангерыма, и вообще бывшее синонимом жизни миллионеров из американских фильмах на видеокассетах. Бизнес был по сути простой торговлей, но с налетом успешности и флера грядущих пачек долларов. Надо было ездить в приграничные города по ту сторону забора, скупать там все, что продают в магазинчиках, покупать секонд-хэнд, на полностью завитых хламом грузовичках привозить сюда и продавать это внутри умирающей старой Империи, где люди, обалдевшие от цветастых этикеток с неродными буквами, сметали все.

Однако, Андрей решил, что пока не суетиться не стоит. Он поступил в военное училище в надежде сделать карьеру в армии. Ведь, рассуждал он, как бы не трясло старую Империю, армия – это основа любой власти, правители приходят и уходят, а защищать Родину надо всегда.

Как только он начал учиться, где ему очень нравилось, ведь не надо думать, на все есть приказ вышестоящего начальства или Устав, Альфа и Омега служащего, а чего нет в Уставе, то и не существенно для жизни. Но как назло, на втором курсе, как только он осмотрелся и понял, что к чему, старая Империя, еще пару лет назад наводившая ужас на всю планету, взяла и развалилась на несколько маленьких частей. Все случилось настолько внезапно и обыденно, что казалось каким-то дурным сном, хотя люди, которые очумело переходили от мировоззрения «Мир! Труд! Май!» к бессмертному «Homo homini lupus est» почти и не заметили разницы.

Так случилось по невообразимому кульбиту истории, что Мангерым очутился не в составе наследника старой, новой тоже Империи, невероятно более слабой, но признававшейся всеми, как законный правопрееник, а в другой стране, нелепой и искуственной, как драки в старых индийских фильмах. Эта страна называлась Бабуина, и с самого начала она возвела в государствунную политику противодействие новой Империи. В Бабуине жил тот же самый народ, что и раньше, однако, та, старая Империя, основанная на принципах дружды народов, искуственно создавала различия. Она создала на территории Бабуины свою культуру, свои традиции и свои особенности, такие же смешные и глупые, как и язык этой страны. Ведь, если родители имеют двух сыновей, старшему из которых постоянно говорят, что он всем должен, а младшему все должны, то когда они вырастут, можно будет заметить четкие различия. Если новая Империя говорила, что снег белый, то Бабуина утверждала, что он белый только для грязных варваров, а для всех цивилизованных стран он благородно черный с синим отливом. Когда новая Империя давала ресурсы просто так, в память о совместном прошлом и братском происхождении, то Бабуина брала деньги, но возмущалась, почему так мало, ведь ее все прежние годы притесняли и выкачивали жизненную силу. Доходило до смешного. Когда новая Империя отговаривали Бабуину есть дерьмо, что это неэстетично, вредно и вообще, никто этого не делает, то последняя радостно отвечала, что так может говорить только несостоявшеяся страна, которая тоскует о своем прошлом, в развитых странах это считается верхом изыска, и вообще, почему еще не дали денег?!

Новая империя печально вздыхала и давала последние деньги, наивно надеясь на то, что Бабуина перерастет свои детские комплексы, и скоро они снова станут одной дружной семьей.

Вот как раз в Бабуине и оказался Мангерым. В те сложные годы люди Мангерыма не раз предпринимали попытки уйти домой, в новую Империю, но сначала одно мешало, потом другое, затем третье. Бабуина сама не особо влезала в дела острова, прекрасно понимая его особое положение и представляя себе, что если начнутся какие-то движения, то вялотекущее желание вернуться у островитян легко может вылиться в военные действия, тем более, что новая Империя оставила в Мангерыме своего троянского коня, город-Базу, которая была прославленной даже по Имперским меркам.

Так и жили. Бабуина не лезла в дела Мангерыма, Мангерым не заявлял громко о своем особом статусе, новая Империя присматривала за всеми. Все были при деле и все были довольны.

Со временем те люди, которые звали Андрея в бизнес, изрядно поднялись и купили вишневые девятки, а те, кто сделал головокружительную карьеру, и вовсе обзавелись дряхлыми черными BMW и считались королями тихого и сонного Мангерыма. Но он все так же упорно учился и хотел сделать карьеру военного. Как грибы после дождя возникали настоящие дворцы даже у тех людей, которые при старой Империи были на особом учете, как бездельники и тунеядцы. Так бы и продолжил Андрей свой путь, но однажды его судьба сделала первый резкий поворот. Учась на последнем курсе, он случайно увидел, как его преподаватель, полковник в отставке, торгует на рынке какими-то эксклюзивными торговыми порошками и женсиким прокладками из самой Светочи демократии. После этого Андрей понял, что с армией ему не по пути и решил сойти с этой колеи.

Cперва он начинал, как и все его знакомые несколько лет назад – крышевал рынки и собирал дань с торговцев. Да, он немного задержался на старте, но теперь делал карьеру с впечатляющей скоростью. В этом ему сильно помогали две вещи: то, что он раньше активно занимался борьбой и вырос в здоровенного амбала (кличка Бугай была дана не просто так), и то, что благодаря особенностям внешности, как когда-то Данте, им пугали детей, да и взрослые мужчины нередко вздрагивали, когда к ним подходил такой шкаф с плотоядным лицом.

Как бы там ни было, то, где ему была суждена пыльная нищета, было заменено на дело, где как легко зарабатывались капиталы, так же легко и расставались с жизнью. Сначала он был в одной структуре, которая контролировала рынки, что считалось низшей ступенью бизнесмена. Затем, не поделив деньги, он ушел, как ни странно, живым и здоровым, к другой группе. Она занималась уже более солидным бизнесом и собирала дань со всех грузоперевозок, которые проходили через Мангерым. Это было уже немного лучше и почетнее, чем рынок, и Андрей смог купить свою первую машину, которой страшно гордился. Однако, вскоре, этой почетной жизни пришел конец. На одной из трасс из автомата была расстрелена машина с руководителем этого бизнеса, и их сфера деятельности перешла к другим людям.

Страсти и события раздирали новую Империю, которая еще не поняла, зачем она в принципе существует и каково ее место в мире, да и людям, честно говоря, было не до того. Кто более ловкий, тот делал деньги из воздуха, большинство же ждало руководящей и направляющей роли государства и не могло поверить, что теперь они могут положиться только на себя. В Бабуине же, в силу исторической местечковости и провинциальности, тоже кипела жизнь, но интенсивность была на порядок ниже. Там сразу определились со стратегией, и почти сразу после образования страны новые командиры, которые еще пару лет назад драли горло во славу мировой идеалогии всеобщего равентсва и справедливости, теперь выступали на митингах и шествиях с мудрым и неприклонным видом и убедительно вещали, что именно они, бабуинцы, являются вершиной творения Господа, что именно в их песнях и национальных одеждах записана вся мудрость вселенского мира, и что их предки основали все религии и построили пирамиды, а старые времена, когда им дурили головы, наконец, закончились.

Жители страны с радостью воспринимали эти речи и совсем не замечали, когда мучные изделия под своей тяжестью начинали ломать их ушные хрящи. Ведь каждому приятно осознать, что он и его кум являются Особенным и Избранным, совсем как Нео, только с правильной наследственностью и великими предками, чьи достижения гнусно замалчивала старая Империя. Выступающие говорили, что надо потерпеть еще пять лет и начнут жить, как владельцы плантаций из мексиканских сериалов, ходить на балы и ухаживать за прекрасными дамами с большой грудью, пока на сборе хлопка или пшеницы работают жители новой Империи.