Страница 3 из 4
Папа не мог согласиться на это, поскольку он попадал в полную зависимость от общего союза, а, скорее всего, от главы союзной армии, на посту которого Подебрад, вероятно, видел себя самого. «Чешская армия могла быть направлена на борьбу против турок. Для этого ее талантливый военный руководитель должен был быть поставлен во главе похода», – писал советский исследователь В.М. Корецкий. Но в Европе еще не забыли т. н. «прекрасные» походы гуситского войска в соседние земли (в Силезию, 1427–1428 гг.; Саксонию, Верхнюю Франконию и Баварию, 1429–1430 гг.; в Восточную Словакию и к Балтийскому морю, 1433 г.), вызвавшие у местного населения не меньший ужас, чем турецкое нашествие. Призрак очередного такого похода встает перед глазами, когда читаешь ст. 14: общее собрание готовит всю военную операцию и называет ее сроки; разрабатывает маршрут движения; устанавливает цены на провиант, места его закупки и расквартирования войск; порядок ввода единой монеты на время войны (что может быть удобнее серебряного чешского гроша?); наконец, определяет, в чьи руки попадут освобожденные от турок христианские земли. На самом деле, автор проекта в предыдущей статье уже решил: война против врага будет идти «…до тех пор, пока он не будет изгнан с территории христиан или пока по совместному решению не будет постановлено заключить мир, который может быть заключен лишь при условии, что безопасность соседних христиан будет обеспеченной». Сколько же продлится война? И все это время ее должны оплачивать европейские государи, римский папа и церковные иерархи? Что станет с их валютами, когда полновесные гроши, попавшие в солдатские руки, опять получат хождение в Европе? Стоит задаться такими вопросами и понимаешь, почему, судя по рассказу одного из участников чешского посольства ко двору Людовика XI, французские епископы яростно «… кричали… противодействуя заключению предлагавшегося союза».
Финансовые соображения должны были оказать серьезное воздействие на решение французского короля уклониться от поддержки Подебрада. Людовик XI, как известно, прекрасно осознавал власть денег и поэтому распоряжался ими весьма скупо. В то же время были и другие, не менее важные, причины для подобного решения. И тут мы подходим к главной проблеме: действительно ли чешский проект отстаивал принципы независимости и суверенитета появляющихся национальных государств? Мог ли он помочь французскому королю в его борьбе с аристократами, в 1465 г. соединившимися в «Лигу общественного блага» (Ligue du bien public) во главе с «наибольшими врагами национального объединения Франции» – бургундскими герцогами? Корецкому французский король представляется «наиболее желанным для Подебрада союзником… <…> Казалось, что и Людовик должен был отнестись благожелательно к союзу, предложенному Подебрадом». В подтверждение своей идеи ученый указывает на враждебную обоим королям деятельность бургундского герцога Карла Смелого (1465–1477). Кажущийся нелогичным фактический отказ Людовика от вхождения в общий союз Корецкий объясняет нежеланием осложнять и без того запутанные отношения с римским папой, а также боязнью разжечь революционные («гуситские») настроения в среде французского крестьянства.
Эти объяснения неубедительны и противоречивы. Ослабление власти папы было крайне выгодно для Людовика, т. к. Пий II всячески препятствовал становлению национальных церквей не только в Чехии, но и во Франции и в Германии, лишая королей возможности полностью или частично пользоваться церковными доходами. В отношении революционных настроений крестьянства Корецкий сам чуть выше писал: «Подебрад не мог, подобно Генриху IV французскому, сказать: “Париж стоит обедни”. Во Франции протестантизм был распространен среди части дворянства и верхушечной части буржуазии, крестьянство было католическим». Так в чем же заключаются причины, заставившие «скрытного» и «хитрого» Людовика в присущей ему манере не отвергнуть и не принять предложенный документ, хотя он внимательнейшим образом изучил его статьи?
2. Основные идейные положения «Трактата…»
2.1. Религиозные принципы объединения
Как нам представляется, этот проект нельзя назвать, говоря словами советского исследователя Н.Н. Ульяновой, «…первой попыткой создания союза равноправных и независимых государств с целью обеспечения мира». Он зовет европейцев не вперед, а, скорее, назад, во времена расцвета рыцарских добродетелей в XI–XIII вв. Обратим внимание на преамбулу трактата, где содержится основной идейный посыл документа. «…Некогда процветало христианство, и было одарено людьми и земными благами; царство его так вдаль и ширь простиралось, что было в лоне его сто семнадцать пребогатых королевств…». И вот это царство унижено. «…Ныне христианство разрознено, раздроблено, разбито и лишено всего былого великолепия и блеска». Среди христиан возникли раздоры. «Препоганейшие турки» разоряют их страны. Автор задается вопросом: почему так быстро земное величие (империи, королевства, власти) сменяется полным упадком? Господь не отказал в плодородии полям, садам, виноградникам, не оскудели золотые и серебряные рудники. Природа человека осталась неизменной: «…люди разумны, прилежны, мужественны, во многих делах искусны, науки процветают как никогда». А христианские государства одно за другим падают под напором турок. Из 117 осталось только 16. Ответ таков: Господь пожелал наказать христиан за их грехи. Он допустил появление «коварного Магомета», который «…смутил сначала малый народ арабов; когда же его первым попыткам не был дан отпор, он вскоре склонил на свою сторону такое множество погибших людей, что подчинил своей власти обширные области Африки и Азии, и подбил их на гнусную измену».
Мысль автора ясна: государство слабо, если в нем нет религиозной идеи. Магомет соединил «погибших людей» религией вседозволенности, потакающей человеческим порокам. Христиане не могут вести себя подобным образом. Они должны вспомнить о том, что религиозные ценности выше всех земных богатств. «Жалка ныне судьба греков», которым остается только громко оплакивать «погром Константинополя». Успехи мусульман – страшный и поучительный урок христианам. Следует хорошо выучить этот урок и в дальнейшем избегать пороков, следуя заветам Господа. Тут же указаны и способы устранения ошибок. Силы добра (они названы в соответствии со средневековой «трехчастной» картиной мира: «молящиеся» [прелаты, доктора божеского и человеческого права], «воюющие» [короли, князья, вельможи, дворяне], «трудящиеся» – хотя и не названы прямо, но крестьянские занятия упоминались выше) добьются прекращения и полного искоренения междоусобных войн и смогут «…создать такой союз единения, мира, братства и согласия, который… стоял бы непоколебимо и… на вечные времена сохранялся бы». Государям останется только охранять и защищать этот союз. Перечисляя их обязанности, автор в точности повторяет пункты рыцарского кодекса чести, сформулированного еще в VIII–IX в.: укреплять положение христианства, вести войны против его врагов (бусурман), охранять и расширять границы христианского мира.
2.2. Организационные принципы общего союза христианских государств
В статьях трактата содержится требование введения в действие принципов арбитража и третейского посредничества (ст. 4), говорится о необходимости создания международного суда (общей консистории), функционирующего не как феодальный суд, а на правилах судоговорения (ст. 9). Участникам союза предложено от своего имени и от имени подданных отказаться от применения оружия. Им следует поддерживать других правителей против враждебных действий, начинаемых не по эдикту, основанному на праве (ст. 1). Не вступать в сговор против другого (ст. 2). Не поддерживать и не укрывать на своей территории преступников, а в случае нарушения – кара должна постигнуть и преступника и укрывателя (ст. 3, ее положения конкретизируются в ст. 6–8). Жертва агрессии, «даже если подвергшийся нападению друг того и не просит», может рассчитывать на материальную помощь союза (ст. 4). Арбитраж предлагается и тем христианским князьям и магнатам, которые не участвуют в общем собрании. В случае отказа одной из противоборствующих сторон от мирного посредничества, собрание принимает меры, указанные в ст. 4 (ст. 5).