Трое в штатском

Мне вдруг представилось, как грузного великана Матвея тащит хрупкая Сашка, а он хнычет и отбивается. Улыбка сама вылезла на лицо, о чем я тут же пожалела.

– Я не могу с ней говорить, – окончательно взбесилась Сашка. – Ржет сидит.

Женька села боком, повернулась ко мне.

– Вась, что ты, правда, сегодня! Может ты влюбилась?

– Девочки, да не злитесь, – мне вдруг стало безумно жалко двух этих неисправимых романтиков. – Но я никогда не занималась бизнесом. И при чем здесь в нашем бизнесе, твой Матвей?

– Среди нас предатель, – после некоторого молчания изрекла Сашка. – Она уже говорит словами Матвея.

– Что ж, – я пожала плечами, выкинула сигарету, мысленно, не в первый раз отдав должное Матвею. – Он правильно говорит. Если хотим завести свое дело, то самим и надо заводить…

– А еще он говорит, – резко перебила Сашка, – что настоящий делец не принюхивается к деньгам и всегда берет, когда и где берется. Так, что нам мешает взять у него на раскрутку? Ну, давай, поспорь теперь с ним.

– Не буду. Дает, надо брать, но потом отдать. – Сказала и осеклась. Все-таки у Сашки есть деловая хватка. Хитро она выудила из меня согласие.

– С этим никто и не спорит, – Сашка упивалась победой. – Вернуть мы ему вернем, тем более, что он купил только здание и оборудование, причем очень дешево, сумел улучить момент. Наше дело реклама и оборот.

– Оборот чего?

– Покойников, разумеется.

– Ой, Саш, я же просила, – Женька поежилась и отвернулась к окну. В салоне пару минут не было слышно ни единого звука. Умеют все же в Германии делать машины, ну ровным счетом ни единого звука, если конечно не предположить, что у меня слуховые галлюцинации. И почему-то именно это мне и хотелось предположить.

– Оборот, – по слогам повторила я, – че-го?!

– Трупов оборот, – с тоской выдохнула Сашка и вновь замолчала.

– Девчонки, шутки шутками, но мне домой надо, – я крутила головой. Машина тем временем миновала пост ГАИ, окружную дорогу и, набрав скорость, полетела в загородную неизвестность.

– Девки, куда мы едем? – я начала беспокоиться. Им хорошо, у одной муж дома с сыном, у другой дочь уехала отдыхать, свободны как вороны, а мне надо домой ужин готовить.

– Мы едем к новому месту работы, – простенько и со вкусом объяснила Сашка.

– Какой работы? – Похоже, я слишком расслабилась, а в их руках это не позволительная роскошь. – Мне домой надо, у меня сын дома один.

– С сыном все нормально, его Матвей взял в комплекс отдыха, они все равно с Костиком собирались, ну и твоего прихватили.

– А почему мне никто не сказал? – Я негодовала, как никогда.

– Не первый день знакомы, – деловито шипела Сашка. – Заранее с тобой о чем-то договариваться бесполезно. Тебя надо перед фактом ставить, тогда от тебя и толк будет и полная самоотдача.

– Спасибо за комплимент. – Ярость клокотала у меня в груди. – Дайте сигарету, мерзавки.

– Ну вот, – Сашка посмотрела на Женьку, кивнула в мою сторону. – По-твоему мы смогли бы запихать ее в машину? Да еще если бы все обговорили и она знала куда едет.

– Ну, Саш, – качнула головой Женька. – Все равно так тоже плохо. Теперь она будет злая, как фурия. – Она подала мне сигарету.

– А иначе ее вообще бы не было!

– Простите что перебиваю, – плохо контролируя голос прошипела я. – Но остановите машину немедленно и катитесь дальше к черту одни.

– Прямо как будто знает, куда едем, – удивленно покачала головой Сашка.

– Ужас, – опять поежилась Женька. – Мне что-то неуютно. Вы хоть слова выбирайте, дурочки.

– Я говорю, остановите машину. – Устало повторила я, понимая, что и сопротивляться-то глупо и бешенство это мне ни к чему. Не конструктивное это чувство. – Я хочу вам сказать, – добавила я уже без особых эмоций, – это похищение человека. Вас посадят, я вам передачи таскать не буду. Я буду требовать самого строгого наказания.

– Ну, что же, – улыбнулась Сашка. – А мы и так уже приехали. Она обернулась и растеклась в такой широкой и искренней улыбке, что я вмиг оттаяла. Мы вышли на раскаленную дневным жаром улицу…

Глава 2

На несколько долгих минут, я забыла о зажатой губами сигарете. Так и не сделав ни одной затяжки, вынула ее изо рта и уронила к ногам. Мозг отказывался верить в происходящее. Я стояла в широком поле старой, заброшенной свалки, плавно переходящей в не менее широкое кладбище. На тонкой границе двух этих противоположных по смыслу, но идентичных по сути миров, торчали серыми бородавками редкие постройки. Напротив одного таких строений, сейчас я и оказалась, и надо признаться при всем своем опыте общения с этими двумя авантюристками, сегодняшнее событие было из ряда вон. И по-моему я сейчас просто-напросто начну их колотить, вне зависимости от того, что они придумали и какого черта мы вообще тут делаем. Я вновь начала закипать. Видимо это было заметно, потому что девчонки хором набросились на меня.

– Вась, помогай, – заявила Сашка, кивая на машину.

– Я все не возьму, – вторила ей Женька, копаясь у раскрытого багажника.

У меня вдруг не стало сил, и желания говорить. К тому же катящееся к закату солнце все еще умудрялось жечь мое обугленное за день тело нещадно. Бешенство клокотало теперь где-то глубоко подстать обманчиво дремлющим вулканам. Девчонки меньше бы удивились, начни я плеваться ядом, выстреливая в их сторону раздвоенным языком, но моя вялая покорность выбила их из колеи. Сашка замерла с открытым ртом, когда я молча направилась к багажнику на помощь Женьке. Та в свою очередь уже успела закрыть крышку, дефилируя в мою сторону с двумя пакетами. Помощь ей особенно не требовалась и она вдруг уличенная во лжи, замерла, глядя на меня своим прозрачно-тупым взором, открыла рот и устремила молящий о помощи взгляд на Сашку. Та сориентировалась быстро.

– А, все взяли, ну я же говорила там немного, я много не стала брать, мы же тут не на всю ночь…

Женька глупо хихикнула.

– Всю ночь, – теперь с мольбой она смотрела на нас обеих, кидая зрачками как кошка на пинг-понге, еще секунда и они разъехались бы у нее в разные стороны. Это могло бы придать ей неповторимый шарм.

– Девчонки, полчасика и по домам, – пискнула она. – ну или куда-нибудь, может сходим… да?

– Конечно, – вновь уцепилась за новую тему для отвлекающей болтовни Сашка, сама схватила у Женьки один пакет и устремилась к железной двери двухэтажного, похожего на огромный кубик, бетонного дома. Женька припустила за ней, не забывая кидать в мою сторону цепкие и довольные от того, что и я бреду по их стопам, взгляды. У двери Сашка завозилась с пакетами и ключами, я решительно выдернула у нее пакет. Дверь открылась, я кинула последний, тоскливый взгляд в сторону пыльного, пыхтящего, удавленного раскаленным маревом города и шагнула в темноту.

Скрипнул рубильник, Сашка хлопнула входной дверью. Лестничный марш вел вниз, откуда приятно веяло вечной сырой прохладой подвальных помещений и вверх. Дверь на нашем уровне украшала табличка с лаконичной надписью: «Зал прощания». Женька поежилась и не дожидаясь приглашения устремилась вверх по лестнице. Мы с Сашкой пошли следом.

– Я жду объяснений, – вырвалось у меня само собой.

– Сейчас сядем и спокойно поговорим, – Сашка прибавила шагу, ясно что она оттягивает момент объяснения. Что ж, я готова была подождать, но сами знают, что чем дольше будут тянуть, тем им будет хуже. Еще чуть чуть и мой внутренний вулкан начнет делать первые выбросы.

Верхний этаж предстал перед нами узким, длинным коридором с несколькими дверями по обе стороны, в одну из которых и вплыла наша пестрая, цокающая каблуками процессия. Просторный кабинет с широким окном, производил вполне цивильное впечатление. Портили его только отслоившиеся обои, небрежно покрашенная тумбочка в углу и тяжелый несгораемый шкаф. В остальном все терпимо.

Но целиком истребить хаос централизованного снабжения невозможно. Уж это-то мне известно как никому.