Страница 103 из 117
– Ты не хочешь больше спать со мной? – Спокойно спросил Драко.
– Да, не вижу в этом смысла, у тебя есть проститутки, – холодно произнесла я.
– А ребёнка мне тоже должна проститутка рожать? – Зло спросил Малфой.
– Я знаю мистер Малфой хочет, чтобы я родила тебе сына, – сказала я сильно удивив своего мужа. – Я не специально подслушала ваш разговор, – быстро добавила я, – но я поняла, что тебе просто была нужна женщина, которая рожала бы тебе детей каждый год. Сразу говорю, я этого делать не буду, я родила троих детей, с меня достаточно. А что ты собираешь делать с проститутками меня не волнует, мне главное, чтобы об этом никто не узнал. Не хочу, чтобы о нас ходили грязные слухи.
– Хорошо, если ты так хочешь, я больше не буду спать в твоей комнате, – согласился Драко. – Сегодня я перееду в другую спальню и ты сможешь наслаждаться одиночеством.
– У меня трое детей, какое тут одиночество, – усмехнулась я. – Хорошо, что мы быстро поняли друг друга, надеюсь мы сможем сохранить подобие семьи.
Малфой ничего не сказал, я быстро встала и вышла из кабинета. Мне надо было ещё поработать с зельем, я поднялась в лабораторию. Когда через два часа я вошла в спальню, вещей моего мужа там уже не было. Я вздохнула с облегчением, мне было так хорошо, я наконец почувствовала, что снова принадлежу себе, теперь смогу спокойно наслаждаться мыслями о Рональде.
Драко.
После дня рождения жены, у меня было много дел на работе, я брал с собой домой чертежи, чтобы показать Гермионе, что я дома, а не иду в бордель, куда она меня всё время посылает. Я так надеялся, что смогу заслужить её прощения. Может быть я веду себя наивно, но мне казалось, если Миона так обиделась на меня, хотя делает вид, что ей всё равно, значит всё-таки хоть каплю симпатии она ко мне испытывает.
Все мои надежды на прощение рухнули, когда Гермиона пришла ко мне в кабинет и прямо сказала, что теперь мы только для виду будем мужем и женой, а на самом деле между нами не будет ни каких отношений. Я бы поспорил, но оказалось, что моя жена слышала слова отца, что ей надо родить мне сына, после этого я не стал ничего говорить, а согласился переехать в другую спальню. Миона была рада, что мы всё так быстро решили, она встала и ушла.
После того, как я остался один в кабинете, я ещё минут десять смотрел на дверь, за который скрылась моя жена, а потом встал и налил себя огневиски и осушил бокал. Я позвал эльфа и велел приготовить мне другую комнату и перенести туда все мои вещи. Мне захотелось пойти в бордель и заняться сексом с первой попавшейся проституткой, но если я так поступлю, то только подтвержу слова Гермионы. Я заставил себя сесть за стол и продолжить заниматься работой, через три часа я пошёл в свою новую комнату, она была почти такая же, как наша спальня с женой. Переодевшись я лёг спать, настроение у меня было кошмарное.
Начина с того дня, моя жизнь кружилась только вокруг детей и работы. Я всего себя отдавал на воспитание Александра, Моники Эйлин и Андромеды. Гермиона тоже заботилась о детях, но и магазином она успешно занималась, всё так хорошо пошло, что моя жена открыла ещё два таких магазина в Алабаме и Северной Каролине. В городе Шарлота помочь найти помещение вызвался Рональд. Меня удивило, но Гермиона не просила у меня денег на магазины. Спустя год после того, как мы разъехались по разным спальням, Миона пришла ко мне и сказала, что может вернуть мне долг. Я понятное дело не взял его, тогда на эти деньги, моя жена открыла магазин в Алабаме, а ещё через полгода в Северной Каролине. Я никогда не лез в финансовые дела жены, но я честно говоря не ожидал, что у неё появилась такая большая сумма денег. В долг Гермиона точно ни у кого не брала, значит сама заработала. Интуиция мне подсказывала, что здесь не обошлось без запрещенных зелий, которые я был уверен, готовила Миона, но раз её до сих пор не поймали и не оштрафовали, значит она готовит зелья на подобие оборотного и сыворотки правды, от этого ничего плохого не случится.
Моя жизнь была спокойной: я работал, занимался детьми и ходил в бордель, как мне и говорила моя жена. Бел много раз советовала мне поговорить с Гермионой, быть с ней откровенным и наконец сказать ей, что я люблю её не смотря ни на что. Но я не делал этого, просто знал, что Мионе моя любовь не нужна. Ей до сих пор нужен Уизли, чтобы я не делал, в её мыслях всегда будет Рональд и больше никто, для меня в её сердце нет места. Я ведь не слепой и видел, как Гермиона сблизилась с Уизли, она даже с Флёр стала дружить и миссис Уизли со своим мужем, стали частыми гостями у нас в доме. В одном я был уверен, что моя жена и Рональд не любовники, у Уизли может быть много недостатков, но он порядочный человек и никогда не изменит своей жене, уж тем более с замужней женщиной.
Мы с Гермионой научились на людях притворяться, что у нас всё просто замечательно, что мы идеальная семья, а на деле всё было совсем наоборот. Стоило нам вернуться домой с праздника или проводить последних гостей из нашего дома, как Миона тут же отворачивалась от меня и быстро уходила к себе в спальню, даже не взглянув. А мне потом оставалось только наслаждаться запахом её духов. Я не заходил в спальню жены, просто знал, что если вернусь туда снова, то больше не смогу уйти.
Моей отдушиной стала Андромеда, она была так похожа на Гермиону:, внешностью, характером, была такая же умная, но ещё и смелая, не боялась высоты. Всю свою любовь я отдавал сыну и дочерям, а жене не мог, Миона просто не смотрела на меня, она даже в гостиную не выходила, если я был дома. Нет ничего больнее, чем безразличие любимой женщины. Я думал, что получил её, когда взял в жёны, но оказалось, что не достаточно быть женатым на ней. Даже получив тело Гермионы, я не смог его удержать, что уж говорить о том, чтобы получить её сердце и душу. Так проходил день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем, так прошло четыре с половиной года.
Мы уже отпраздновали седьмой день рождения Моники Эйлин, Гермиона устроила для дочери прекрасный праздник. У меня в этот день, как назло было много работы, когда я вернулся домой, праздник ещё не закончился, в доме было много детей, все веселились. Я немного пообщался с родителями детей, пока они не ушли домой. Как только в особняке стало тихо, Миона отправила детей в комнату к Монике, что бы они могли посмотреть подарки, сама она сразу ушла в свою лабораторию, чтобы закончить готовить зелье. А я снова остался один.
Я поднялся к себе в комнату, налил в бокал огневиски, сел около камина и стал медленно пить. Я часто задавался вопросами, когда моя жизнь стала такой ужасной? Когда она превратилась в существование? Что я сделал не так? Чем я заслужил такую ужасную жизнь?
Мне на ум всегда приходило сравнение с Блейзом, он так же как и я влюбился в девушку, которая вроде никак ему не подходила, но не смотря на это, он счастлив с Джинни. Три года назад у них родился сын, миссис Забини быстро набрала форму и вернулась в команду. Блейз был так рад, он постоянно говорит, что чувствует себя абсолютно счастливым человеком. Я часто обсуждаю жизнь друга с Бел, Уотлинг говорит, что у Джинни и Блейза всё так хорошо, потому что между ними нет тайн, нет никаких секретов, у них в отношениях всё ясно. Этим Красотка всегда намекает, чтобы я был откровенен со своей женой. Последние полгода, мне не раз хотелось поговорить с Гермионой, но каждый раз когда я хотел это сделать, Миона была особенно холодна со мной, у меня быстро пропадало всё желание открывать перед ней душу.
Прошёл месяц, приближалось день рождения Уизли. У нас дома стала ещё чаще бывать Флёр вместе с сыном, Александр и Хьюго прекрасно ладили, а ещё мне казалось, что маленький Уизли засматривается на Монику Эйлин или мне это только кажется? Гермиона с большим энтузиазмом готовилась к празднику для Рональда. Во мне всё больше закипала ревность и зависть, для меня моя жена так никогда не старалась. Всем обычно занималась моя мама, а Миона просто находилась рядом. Мне всё тяжелее было находиться в особняке по вечерам и слышать, как Гермиона и Флёр весело говорят, как будет доволен Рон своим праздником. Я каждый день стал уходить из дома и просто сидел в борделе играл в карты и пил. Бел смотрела на меня, с каждым днём в её взгляде было всё больше сочувствия и жалости. После полуночи я возвращался домой пьяный, всё чаще стал засыпать прямо в одежде. Хорошее настроение моей жены в честь дня рожденья Уизли, всё больше добивало меня. Меня радовали только дети.