Страница 93 из 93
- Руки, б%я, кому говорю!
Пономарев усмехнулся и сказал Шуре:
- Видишь, это тоже по ее вине, - а затем замахнулся на Ваню своим кнутом.
И Ваня выстрелил. Не тратя слов на очередное предупреждение, он просто нажал на курок - точно и однозначно с перепугу.
Шура не понял, что происходит, и почему время застыло снова. Кнут вывалился из безвольно разжавшейся руки Пономарева, а сам он замер с натурально отпавшей от изумления челюстью. Ваня смотрел на пистолет с подлинным ужасом, словно не понимал, как это штука попала к нему и что он только что сотворил. Где-то далеко-далеко вскрикнула Лиза, а Шура только и успел подумать, что сегодня явно не его день и рухнул в траву, чувствуя во рту кровь.
Боль была такой, что на мгновение весь мир исчез, затянутый алым, сжался в пульсирующую точку невыразимого словами мучения. Но потом багровая пелена разошлась, и Шура увидел легкомысленное летнее небо, распахнутый купол синего зонта с нарисованными кучеряшками облаков.
На него нахлынул покой, подобного которому Шура не испытывал раньше, и это чувство было настолько красивым, настолько завершенным, настолько его собственным, что ему захотелось плакать от облегчения. Артур Ключевский исчез, он снова был собой, спокойным и беззаботным пареньком, танцующим румбу на оттаявшем весеннем асфальте... Где-то Ваня трясся в истерике, содрогаясь от рыданий, где-то Пономарев выстраивал дрожащими руками новую рамку, силясь спасти бесценное существо, умирающее перед ним - все это было неважно, кроме...
- Лиза... - прохрипел Шура. Имя вздулось на его губах кровавым пузырем, лопнуло, протекло алой лаковой струйкой по подбородку, но Шура не заметил этого, он не чувствовал теперь боли в простреленном легком, повторяя ее имя, словно молитву: - Лиза...
- Я здесь, Шура, - услышал он ее голос, и на его лоб и щеку, одна за другой, упали две теплые капли. - Я здесь.
Его накрыло снова: абсолютный и чистый покой, хотя Ваня, Пономарев, Лиза - все они испытывали подлинный водоворот эмоций, но теперь Шура мог отделить чужое от своего окончательно: он был озером, чью ровную гладь не тревожили волны, это было так хорошо, что он заплакал снова, но не понял что плачет.
Со стороны города донеслось завывание сирены. Ехала "скорая".
[1] Тело без души есть труп
Конец