Страница 4 из 18
На пары в этот день пришлось забить: Лиза осталась в общежитии и посвятила утро подбору одежды и макияжу. Спустя два часа сборов из зеркала на нее смотрела стройная высокая девушка с огненной шевелюрой, заплетенной в косу. Черная водолазка и обтягивающие джинсы выглядели вполне прилично, придавая Лизе определенный кокетливый шарм, которого у студентки-заучки, не видящей дальше учебников, не могло быть по определению. К одежде подошли бы туфли-лодочки, но лодочек у Лизы не было. Пришлось довольствоваться старыми ботинками и надеяться, что они не развалятся в самый неподходящий момент.
Закончив приготовления, Лиза села на кровать и подумала, что ведет себя как дура. Эльдар сказал, что она по природе своей ведьма и при грамотном подходе сможет очень хорошо зарабатывать – если не махнет рукой на свой талант. Ага, держи карман шире. Ведьм не бывает, и об этом Лиза знала абсолютно точно. Даже то, что в их деревне на отшибе жила бабка, промышлявшая чем-то вроде простенького колдовства, не могло поколебать Лизиного материализма. Эльдар, конечно, псих. Самый настоящий. Если прочие люди клеят девушек по-другому, то он выбрал вот такой способ – ну а что, имеет право. Эта чушь ничем не хуже других.
Про то, что вчера зеркало в душе вчера показало ей кабинет Эльдара, и владелец кабинета назначил встречу на сегодня, Лиза предпочитала не думать. Перегрелась, померещилось – так она решила и менять решения не собиралась.
Когда с улицы раздался призывный сигнал автомобиля, то Лиза некоторое время сидела неподвижно. Внутренний дискомфорт, с которым она боролась всю ночь и утро, снова сжал сердце.
Подойдя к окну, Лиза увидела знакомый серебристый джип. Эльдар стоял рядом, небрежно дымил сигаретой. Компания студенток, курившая поодаль, натуральным образом строила ему глазки. Лиза почувствовала, как в горле забарахтался влажный тяжелый ком. Вон сколько дур так и рвутся на ее место, а она все ломается и думает о какой-то мифической порядочности…
Сейчас она выйдет из комнаты, и жизнь переменится окончательно.
- А это не твой брат, Голицынская, - поспешил уличить ее вахтер, когда Лиза, надев курточку и подхватив рюкзак, покинула комнату и спустилась по лестнице к выходу. Ехидно так, словно Лиза что-то задолжала ему лично, он простил долг, но при случае не забывал напомнить и о долге, и о прощении. – Кирюха-то весной приезжал, я его помню.
Лиза на минутку остановилась возле стеклянной будки вахты. Смерила вахтера – лысоватого тощего мужичка ростом едва ли ей по плечо – самым презрительным взглядом, на который была способна.
- Кому Кирюха, - сказала она сквозь зубы, - а тебе, гнусу, Кирилл Анатольевич, и только так. Понял, гниль?
И вышла на улицу, пытаясь игнорировать вопли в спину, которыми разразился вахтер. Были там и обещания нажаловаться в деканат и выселить, был там и просто мат по адресу молодых понаехавших шалашовок, много чего было. Лиза шла с нарочито прямой спиной и ощущала, как горят щеки.
- Привет, - сказал Эльдар и швырнул сигарету в лужу. Курильщицы натурально раскрыли рты: того, что новый русский на роскошной машине ожидает именно Лизу, они и вообразить не могли. – Что такая смурная?
Лиза растянула губы в улыбке.
- Привет. Неважно.
- Садись, - Эльдар распахнул перед ней дверцу машины и, когда Лиза устроилась на мягком кожаном кресле, произнес: - И смотри.
Жест его правой руки был легким и очень красивым, почти танцевальным. Из раскрытой двери общежития внезапно долетел грохот разбитого стекла, моментально сменившийся воем вахтера. «Стекло на вахте упало, - подумала Лиза, - и его посекло осколками. Крепко так посекло…»
Мысль была удивительно отстраненной и спокойной. Лиза сама удивилась этому спокойствию. Эльдар сел на водительское место, включил радио и сказал:
- А пусть рот не разевает, когда не надо.
Машина выехала за ворота и плавно двинулась по улице в сторону Ленинского проспекта. Лиза молчала, с преувеличенным вниманием рассматривая свои руки. Эльдар тоже не заговаривал с ней, мурлыча что-то себе под нос. Пластырь на носу он снял, обнажив заживающую ссадину, расчесать волосы так и не додумался и сегодня выглядел еще большим сумасшедшим, чем вчера. «Я еду с каким-то странным мужиком неведомо куда, - подумала Лиза, - и надеюсь, что вернусь живой. Мне в самом деле нечего терять».
Она снова начала ругать себя за неосмотрительность и глупость, но быстро прекратила безнадежное занятие.
- Это вы обрушили стекло? – спросила она, когда молчание сгустилось окончательно, а машина проехала по проспекту и свернула в сторону улицы Щорса. То еще местечко – Лиза не отправилась бы сюда даже в сопровождении конной милиции. Жили тут маргиналы, наркоманы и прочий опустившийся сброд. Машину Эльдара прохожие самого затрапезного вида несколько раз провожали такими взглядами, что Лиза вздрагивала.
- Я, а кто ж еще. Давай на «ты», что ли.
«Интересно, почему я не удивляюсь», - подумала Лиза.
- Зачем? Он, наверно, поранился. Сильно поранился.
Эльдар машинально провел пальцем по ссадине на носу и свернул в направлении более спокойного Нижнего Подьячева. Вдоль дороги вместо бараков потянулись желто-бурые хрущевки, и Лиза невольно вздохнула с облегчением.
- Так ему и надо, - бросил Эльдар, выуживая из кармана портсигар и отправляя в рот тонкую темную сигарету. – Тех, кто не умеет быть вежливым, надо наказывать. Правильно?
- Не знаю, - пожала плечами Лиза. – Он ведь не со зла. Просто…
Шоколадный дым мазнул по ноздрям.