Страница 2 из 18
- Пойдем-ка, - сказал незнакомец и повлек ее к лестнице.
За дверью с табличкой «Администрация» был совсем другой мир. Если на полу основных помещений центра красовалась обколотая плитка и линолеум чуть ли не со времен советской власти, если краска на стенах безбожно облезала, а перила были уродливо согнуты, то здесь царила небрежная спокойная роскошь: светлые дорогие обои, хороший ковер и мебель, которую Лиза видела только на картинках в журналах. Секретарша, сидевшая за столом и с ужасно деловым видом стучавшая по клавиатуре, на миг оторвалась от дел, посмотрела на Лизу и вернулась к своей работе. Безмятежный гладкий лоб женщины даже морщинка не перечеркнула. Человек с тростью провел Лизу через приемную и, почти втолкнув в кабинет, бросил через плечо:
- Света, ужин нам огадай.
- Хорошо, Эльдар Сергеевич, - ответила секретарша.
Эльдар закрыл дверь кабинета и произнес:
- Присаживайся, побеседуем.
Лиза послушно опустилась на краешек кожаного дивана. Почему-то ей сейчас и в голову не пришло ослушаться или съязвить по поводу того, что своими дешевыми джинсами она запачкает дорогущую мебель кабинета и продаст почку, чтобы рассчитаться. Здесь и сейчас ей было понятно, что именно неправильно: обеспеченные люди не поднимают студенток с грязного пола и не уводят к себе. У них иные правила игры.
Эльдар вынул из кармана портсигар и сказал:
- Когда-то император Петр вынул из-под солдатской телеги проститутку и сделал ее императрицей. Так что правила игры у обеспеченных людей иногда не играют никакой роли.
Лиза натуральным образом вылупила на него глаза: сказанное Эльдаром было самым настоящим откликом на ее мысли. Эльдар улыбнулся и спросил:
- Куришь?
- Нет, - испуганно откликнулась Лиза.
Хозяин кабинета убрал портсигар и сказал:
- Тогда и я не буду. Представляешь, недавно в аварию попал, - и в подтверждение своих слов постучал себя по носу.
- Сочувствую, - сказала Лиза. Что еще можно было сказать?
В кабинет вошла секретарша Света с подносом: ужин, сервированный на нем, явно принесли не из кафешки на втором этаже. Мяса с грибами под сырной корочкой там отроду не готовилось. Лиза почувствовала, как рот наполняется слюной и подумала, что не может вспомнить, когда в последний раз ела мясо.
- Ты кушай, кушай, - сказал Эльдар и вынул из кармана сотовый телефон. Сотовые Лиза тоже видела только в журналах и в кино; Эльдар набрал номер и, дождавшись ответа, произнес:
- Геворг? Ты никогда не угадаешь, кого я нашел.
Он скользнул по Лизе веселым оценивающим взглядом и сказал:
- И ведь рыжая, как по канону.
***
В общагу Лиза вернулась сытой. Она почти не помнила, как это бывает, когда желудок не ноет от голода.
Эльдар подвез ее на своем серебристом джипе, огромном и вызывающе нахальном. Вахтер, который вышел на крыльцо общежития покурить, чуть было сигарету не проглотил. Забросив рюкзачок на плечо, Лиза прошла мимо, стараясь делать вид, что все в порядке и ничего особенного не происходит. Таких, как она – унылых и никому не интересных девчонок из дальних выселок - на подобных машинах возят ежедневно.
- Парня нашла, Голицынская? – осведомился вахтер. Лизе показалось, что он пританцовывает от нетерпения побежать и рассказать каждому встречному и поперечному о том, что на угрюмую ботаншу-нищебродку скинулся богатенький буратино.
- Брат из Питера приехал, - буркнула Лиза.
Сейчас ей как никогда хотелось позвонить Кириллу. Набрать номер и сказать: «Привет… представляешь, я встретила человека, и он говорит, что я уникум».
В общаге было холодно, пахло сигаретным дымом и подгорелой гречневой кашей. На лестнице Лиза никого не встретила, даже заядлого курильщика Антона с матфака, и невольно этому обрадовалась. В тесной кухоньке двое первокурсников пытались сообразить, как готовить ужин; Лиза подумала, что надо бы попить чаю и ложиться спать – сегодня у нее не было никакого настроения заниматься курсовой. Видавший виды чайник с цветком на исцарапанном боку – общий на ее с соседками комнату - вовсю плевался на плите водой и паром, как сердитый маленький дракон; Лиза сняла с батареи тряпку и, подхватив чайник, чтоб не обжечься, отправилась в свою комнату.
В комнате стоял брех до неба – второкурсница Ануш и вечная прогульщица Мася пытались выяснить, кто упер прокладки. Лиза поставила чайник на стол и принялась разуваться. Высокие ботинки на толстой подошве и с тугой шнуровкой выглядели очень стильно, однако стиль с разгромным счетом проиграл турьевским мостовым и вечным лужам. Иногда Лизе казалось, что дождь в Турьевске не прекращается – он вечен, как вечны унылые деревья в институтском дворе, старые дома, отстроенные еще пленными немцами, склочные пенсионеры в транспорте и хроническое безденежье.
- От же ж дрянь ты чернож*пая!
- Я чернож*пая?! Ты на себя-то посмотри, тварь! Свою ж*пу поди подмой!
- Шалава! Еще раз в мою тумбочку полезешь – башку сверну!
Лиза подумала, что начинает привыкать к этой ругани. В общежитии Турьевского педагогического такие номера программы входили в стоимость обслуживания. Бросив в чашку щепотку заварки и налив кипятку, она забралась с ногами на кровать и достала из-под подушки «Крошку Цахеса» - не ради подготовки к завтрашнему семинару, просто для того, чтоб сделать вид, что скандал соседок ей безразличен. Если Ануш и Мася ловили Лизу на минимальном интересе к себе, то сразу же прекращали грызню и выступали единым фронтом.