Страница 76 из 119
Порт внизу горел, пока там продолжали идти бои, сломленные, прижатые к стенке и лишенные поддержки, войска Вассария все еще сопротивлялись, цепляясь за какую-то отчаянную, лишенную всякой опоры надежду, что что-то еще может произойти и измениться. Наверное, Эдвард бы и сам так себя вел, окажись в подобной ситуации, сражаясь до последнего патрона в отчаянном желании перебить как можно больше врагов, прежде чем доберутся до него самого, но сейчас он был с другой стороны, методично и хладнокровно уничтожая одно за другим скопления вражеских войск, опорные точки и огневые позиции. Туда, куда войскам не получалось пробиться сразу, направлялись штурмовики, пушечным огнем и бомбовыми ударами подавляя последнее сопротивление, оставляя после себя лишь обгорелые руины, куда следом входили десантные отряды, добивая тех, кто еще подавал признаки жизни.
При этом же старались избегать ненужных потерь и среди мирного населения, оставляя эвакуационные пути открытыми, где через бреши в охваченных боями кварталах уходили рабочие верфей, их семьи, многочисленные служащие, простые обыватели, зашедшие на портовые улицы с желанием пропустить пару кружек в местном кабаке, и многие другие, о ком нельзя даже точно сказать, что именно делал здесь. Через эти же пути уходила и часть дезертиров, на ходу срывавшая с себя форму и бросавшая одежду. Некоторых ловили патрули, расстреливая на месте, другого отношения к людям, изменившим воинской клятве, и быть не должно, других выдавали сами беженцы, боявшиеся, что репрессии могут применить и к ним, но кое-то все же проскальзывал, уходя от боя. Опасности в них уже никакой не было, от своего бывшего сюзерена будут скрываться едва ли не тщательнее, чем от Эдварда, поскольку их осудят и расстреляют за дезертирство, ни о чем не спрашивая. Пусть уж лучше доживают остаток своих дней на Самрии, в тишине и позоре.
Эдвард боялся постареть к тому моменту, когда все закончится, ведь приходилось распылять силы, зачищая квартал за кварталом, дом за домом, в то время как совсем рядом стояла хорошо вооруженная и оснащенная армия Самрийского анклава, а из открытого пространства в любой момент могло подойти вызванное подкрепление, которое Вассарий, несомненно, вышлет, как только получит извещение о том, что его завоевательный поход провалился, не успев даже начаться, чтобы хотя бы отыграться за нанесенное поражение. Де Кастери, стоявший рядом, выглядел гораздо спокойнее, даже уверенно, докладывая о происходящем и указывая на возможные варианты развития событий, напоминая игрока в покер, держащего в руках выигрышную комбинацию и дожидающийся только момента, когда будут открыты карты.
- Господин! К нам приближается одиночный корабль. Не вооружен, посылает запрос на стыковку, - доложил один из связистов, подскочивший со своего места как ужаленный, в то время как внизу, на поверхности Самрии, войска барона добивали последние очаги сопротивления, - Какие будут приказания?
- Кто это? – Эдвард обернулся на голос, оторвавшись от голографического стола, а потом бросив взгляд на один из основных обзорных экранов, куда уже выводилось изображение небольшого пассажирского транспорта, медленно приближающегося к нависшей над портом эскадре. Корабельные орудия уже взяли его на прицел, но даже по первоначальному сканированию было ясно, что никакой угрозы это судно представлять не может, не имея ни сколько-то значительно вооружения или бронирования. Во всяком случае, до того момента, пока не пристыкуется. Ведь внутри может оказаться все, что угодно, от отряда берсеркеров до бомбы планетарной мощности, способной испепелить линкор от носа до кормы.
- Есть запрос на видеосвязь, - повернулся связист, - Разрешите подключение?
- Включите только голосовой канал, - велел Эдвард, - никакого видео. А так разрешите связь, посмотрим, кто же с нами хочет поговорить… - хотя он был практически уверен и так, кто это такой. Самрийцы вряд ли станут так просто наблюдать за всем происходящим, им тоже нужна информация, ради чего все это происходит и что последует дальше. Когда война у тебя перед порогом, не получится так просто отсиживаться в стороне.
- Говорит представитель правительства Самрийского анклава Удтар Ди’Отри, - сразу же ожил динамик, когда связист щелкнул переключателем, - Повторяю, говорит представитель Самрийского анклава… Мы желаем выйти на связь с командующим эскадрой, совершившей нападение на наши верфи и корабли, в тот момент там находившиеся! Немедленно ответьте, иначе мы будем вынуждены принимать меры!
- Мы можем сбить его прямо сейчас, - сказал Де Кастери, глядя на Эдварда, все еще стоявшего молча и выслушивающего попытки выйти на связь посла Самрии, - одного залпа хватит…
- И втянуться в бой с кораблями анклава? – усмехнулся Эдвард, - После только что пережитого боя? Нет, на это нас не хватит. Не с такими силами, - он кивнул связисту, чтобы включил двухсторонний канал, и, прокашлявшись, ответил, - С вами говорит командующий эскадрой. Я готов выслушать ваши предложения, если, конечно, вам вообще есть, что предложить.
- Мы требуем допустить нас на борт и немедленно прекратить эскалацию конфликта на территории Самрийского порта! – ответил посол, чем несколько удивил Эдварда, не ожидавшего подобного резкого тона, как и того, что не было никаких попыток угроз, только прямая констатация своих требований. Возможно, они действительно не представляют, с кем сейчас разговаривают, но это, получается, даже положительный момент, означавший, что долгие часы, потраченные на маскировку кораблей, не прошли даром, принеся кое-какие результаты.
- Как скажете, готовьтесь к стыковке, - усмехнулся Эдвард и отключил связь, не дав послу сказать больше ни одного слова. Заметив удивленное лицо Де Кастери, пожал плечами, - Нам необходимо сохранить добрососедские отношения с Самрией. Может быть, они точно и не уверены, что перед ними барон Тристанский, но это сомнение может выйти нам боком, если Вассарий на них надавит. Пусть знают точно, с кем могут вступить в конфликт, если в открытую выступят на стороне этого недоделанного кандидата на престол, - он скривил презрительную усмешку. Такой король Рейнсвальду не нужен, что боится идти в открытую и действует исподтишка, чужими руками, сам оставаясь в относительной безопасности и непричастности к собственным делам. Необходимо уметь брать ответственность, чтобы в тебе признали настоящего короля, а не ряженую куклу, посаженную на трон.
- Как скажете, - кивнул Де Кастери и следом приказал рулевому перейти в дрейф и подготовить стыковочный шлюз к принятию приближающего транспорта. Одновременно были подготовлены и абордажные команды, на тот случай, если дипломатическая миссия все же окажется ловушкой, придуманной специально для того, чтобы вывести из строя флагман эскадры. Как и в любом другом случае, тристанский барон решил перестраховаться, несмотря на то, что сам не верил в подобный вариант развития событий. У самрийцев достаточно кораблей, чтобы одолеть их в честном бою, нежели чем рисковать подобным образом, а у остатков еще верных Вассарию сил на подобную операцию уже нет никакой возможности.
И все же, решил не встречать послов как принято в подобных случаях, поступить более эффективно и менее культурно, такой подход гораздо больше соответствовал ситуации, сейчас сложившейся над Самрийскими верфями. Посла встретила вооруженная охрана, потребовав ему и его свите сдать все оружие, после чего им завязали глаза и разделили, оставив всех остальных ждать, пока самого посла отвели в тюремный блок корабля, оставив в защищенном изоляторе. Не то, чтобы таким образом Эдвард собирался его унизить или каким-то образом напугать, но сам корабль не принадлежал тристанскому баронату, и раз уж решил открыть свою личность послу, то не стоит привлекать сюда и своих союзников, принуждая их вставать перед выбором. Лучше будет, если сделают это самостоятельно, только в таком случае можно говорить хоть о каком-то подобии доверия. А изоляторы абсолютно неотличимы друг от друга даже на самых различных кораблях, одинаковые металлические стены и решетки, иногда дополненные силовыми полями. Там посла посадили на стул и сняли с глаз повязку, снова пообещав, что ничего плохого с ним не сделают. Он несколько секунд непонимающе крутил головой, не видя ничего, кроме одной единственной лампочки, освещавшей ту часть комнаты, в какой оказался.