Страница 75 из 78
— Валерий Антонович, у меня же специальность другая была, я тактику знаю на уровне взвода, не более того.
— Вот именно поэтому я и хочу предложить поработать вместе с поручиком Дольским. Он — кадровый офицер, училище окончил по первому разряду. Думаю, что разберетесь. Потому, как он вскоре примет под команду полуэскадрон… Не смотри так удивленно, Анатоль! Который будет дислоцироваться вместе с Вашей ротой, господин подпоручик. Вы будете, как и прежде, заниматься диверсионной деятельностью, а господин поручик будет готовить штурмовые группы. Кажется, Вы их так называли? В штабе фронта уже в полный голос болтают о создании партизанских отрядов по примеру Отечественной войны 1812-го года. Поэтому наш Командующий решил выделить для этого в дополнение к роте драгунский полуэскадрон под команду опытного офицера. Я же займусь поиском новых кандидатур и попытаюсь поработать с контрразведчиками…
И еще, Денис Анатольевич, я понимаю, что это будет трудно, но необходимо Ваших казаков хотя бы раз в два-три дня отправлять в разведку. На передовой охотники таскают только тех, кто им в окопах попадется, а нам желательно иметь информацию о том, что творится верст за десять от линии фронта. Иной интендант может дать информации больше, чем штабист.
— Валерий Антонович, я буду отправлять по две группы одновременно в разные места. В задачах только разведка, или разрешается немного пошалить?
— Главная задача, — да, разведка. Кто, куда, откуда. Хотя, если германцы не досчитаются пары-тройки обозов, возражать не стану. А Вы, как я посмотрю, что-то опять задумали?
— Хочу с казаками отправлять по несколько наиболее подготовленных погранцов. Во-первых, пускай набираются опыта, а во-вторых, в роте уже недовольное бурчание идет, мол, сидим без дела и без оружия. В крепости отобрали у всех винтовки, дали взамен несколько берданок, — и воюй, как хочешь. На складах оружия нет и, наверное, еще долго не будет. Пять карабинов из загашника сейчас используем для огневой подготовки. Вот поэтому будем устраивать своеобразный экзамен огнем и кровью. Каждый новичок своего ганса грохнет, винтовку с патронами заберет. И нам хорошо, и германцам — не очень. Потом сможет честно сказать: убил немца, забрал оружие, готов воевать дальше.
— Нет, ну это уже какой-то кровожадный янычар или башибузук получается! Денис, ты моим драгунам тевтонов немножко оставь, а то ведь обидятся. — Анатолю идея пришлась по душе. — Я их с твоими отправлять буду. А то все себе, да себе. Прям, купчина какой-то жадный.
— А вот и не получится, господин поручик! Старший начальник что сказал? Твоя задача — штурмовые группы. Для взлома укрепленной обороны противника. Вот там и резвитесь. И не надо нам конкурентов!
— Вы, Денис Анатольевич, прям-таки каким-то коммерсантом стали. Первый раз сталкиваюсь с тем, чтобы германцев рассматривали не как врага, а как добычу. — Капитан смеется вместе с нами. — Осталось еще расценки установить: сколько рядовой стоит, сколько — фельфебель, сколько — офицер. Мы же с Вами не на Диком Западе в ковбоев играем, за индейцами охотимся.
— Если серьезно, Валерий Антонович, то война у нас какая-то обезличенная. Все — на фронте, с оружием, все воюют. Но никто, за редким исключением, не может сказать — сколько колбасников он положил. А я хочу, чтобы каждый мой солдат смог потом сказать своим родным и односельчанам: «Был на войне, убил столько-то германцев, вот поэтому они и лежат сейчас тихонько под землей, а не топчут нашу землю и не сжигают наши дома!»
— Так, господа офицеры! Время идет, так что заканчиваем разговор, и — за дела!..
— Валерий Антонович, я тут вот еще о чем подумал… Наше отступление очень пагубно сказывается на настроении солдат, да и офицеров чаша сия не миновала.
— Есть какие-то предложения, Денис Анатольевич?
— Наступление германцев можно придерживать точечными болезненными для них уколами. Тогда и солдаты будут видеть не только драп, а, следовательно, и настрой не будет таким пессимистичным. И еще, этим моментом обязательно воспользуются всякие агитаторы от эсеров, социал-демократов и прочей революционно настроенной публики. Нужно как-то организовывать контрпропаганду, да и саму агитацию поприжать.
— Хорошо, попытаюсь выяснить этот вопрос у наших коллег из контрразведки. Но сомневаюсь, что они смогут сказать что-нибудь полезное…
* * *
В воскресение к нам пожаловали «гости» в лице капитана Бойко и отца Александра, который, как и обещал, привез буквари и тетрадки с карандашами. Хватило этого богатства не на всех, около десятка бойцов остались обделенными, но дело все-таки сдвинулось с мертвой точки. И не только в этой области. Вчера после обеда вернулась первая разведгруппа с новичками. Командовал ей, естественно, Михалыч, с которым перед выходом был проведен подробный инструктаж на тему «Как и рыбку съесть, и косточкой не подавиться». В смысле — провести разведку и обкатать стажеров в деле. Вахмистру удалось и одно, и другое. Сначала погранцы ночью вырезали часовых с обоих сторон моста через какую-то речушку, естественно, с подстраховкой казаков, потом вся честная компания, натаскав на деревянный настил каких-то дровишек и перенеся туда же ближайшую скирду сена, стала баловаться спичками. Деревянный мостик, не выдержав подобного издевательства, загорелся как пионерский костер. Все это время мои орлы сидели в засаде на случай если кто-нибудь из гансов задумает испортить им праздник. Таких нашлось немного — парный патруль, посланный от расположившейся в деревеньке пехотной роты. Полюбовавшись разгорающимся пожаром, они улеглись рядышком с часовыми, а все погранцы обзавелись личным оружием. После чего группа затеяла марш-бросок подальше от полыхающего вовсю моста и поднятых по тревоге немцев, которые с радостными воплями «Алярм!» уже неслись на бесплатное шоу. Тут-то, по словам Михалыча, и пропали последние сомнения насчет полезности забегов на длинные дистанции с полной выкладкой.
Весь день после этого бойцы отсиживались в лесочке, перемежая отдых с наблюдением за дорогой и охраной лагеря. А поздно вечером «романтики с большой дороги» с блокнотом, полным данных о германских перевозках к фронту и обратно, двинулись домой. Попутно разорив пару обозных двуколок, застрявших на дороге из-за поломки и подвернувшихся под горячую руку. Отогнав выпряженных лошадей и взяв пару ящиков с патронами, остальное облили керосином из фляги, найденной в одной из повозок и снова чиркнули спичкой… Геростраты, блин!
Сразу по прибытии группы вся рота выстроилась на плацу перед казармой, глядя завистливыми глазами на героев дня с трофейными маузерами, висящими на гордо расправленных плечах. А уж когда после командирской благодарственной речи появилась Ганна с подносом в руках и торжественно поднесла каждому вернувшемуся погранцу чарочку водки, предусмотрительно приготовленной заранее, во взглядах остальных можно было прочесть почти непреодолимое желание немедленно бежать к немцам за трофеями. До самого вечера казарма бурлила от разговоров, шуток, расспросов и прочего радостного шума. А у меня назавтра появилась новая головная боль — выбрать кандидатов в следующий рейд из огромного количества желающих, и постараться никого не обидеть. Потому, что унтеры тоже одновременно попросились «прогуляться» и было достаточно сложно выбрать кого-то одного. В конце концов решили вопрос с помощью двух спичек. А чуть позже Остапец поведал мне причину их соперничества. Оказалось, что они, во-первых, — земляки, из одного местечка, а, во-вторых, оба сватались к одной селянке, которая не нашла ничего лучшего, как на вопрос отца «Кого выберешь?» ответить: «Кто лучше отвоюет, за того и пойду!»… Мне сразу вспомнился фильм «Александр Невский», когда Василий Буслаев и Гаврила Олексич оказались в такой же ситуации. Иногда женскую логику понять не только трудно, но и невозможно… И в XIII — м веке, и в XX-м…
Отец Александр после окончания воскресной службы остался побеседовать с несколькими бойцами, а мы с капитаном Бойко ждали его в канцелярии. Блин, до этого ни разу так не волновался, когда рассказывал о себе. Наверное, потому, что собеседники были другие — Валерий Антонович, Анатоль, доктор… А тут — особа духовного звания. Что-то такое непонятное простым смертным. Хотя в своем будущем успел насмотреться на новых русских бизнесменов от религии. Но то — там, а я теперь — здесь. Вот и маюсь будто школьник, которого застали за исправлением оценок в дневнике.