Страница 60 из 91
Вера не повела и бровью, когда Ольга попросила время на принятие решения до четверга.
— Все девочки уже согласились. Вы не боитесь, что вам, по условиям контракта, придется выполнять всю работу до этого времени? На вашем месте, Оля, я бы и не задумывалась.
— Я не боюсь работы, — Ольга ответила твердо, — нам разрешают звонить домой по средам, вот и я сначала посоветуюсь с семьей.
— У вас же нет семьи как таковой.
— Но у меня есть близкие люди.
Вера протянула свой телефон:
— Звоните сейчас, я разрешаю.
— Нет, я буду ждать до четверга.
— Если решитесь раньше — скажите, — Вера помолчала, оценивая слова и твердый взгляд подопечной.
— Может быть.
На самом деле заупрямившаяся помощница ждала Макса, появлявшегося преимущественно по средам. Она помнила его слова: «Ты должна выиграть», — и все же не могла согласиться на новый поворот событий на Проекте, главной целью которого было образование гламурных семейных пар. А значит, ей, уже влюбленной в рядового сотрудника Проекта, придется наравне с другими золушками, мало того что выполнять глупые задания (присматриваться к молодым людям, приходящим в Дом, в частности, к Артуру) и, даже если не изображать влюбленность, то, в любом случае, тратить драгоценное время на пустые разговоры-знакомства.
Макс, судя по всему, изгнан надолго: о его возвращении даже Виктор ничего не знал. Поэтому пока имелся один выход. Всех непокорных и нарушающих правила контракта отправляли домой. Как-нибудь она потерпит до субботы, если Макс не объявится, а там — жюри не останется ничего, как выбросить вредную участницу за стены и помахать на прощание ручкой. Что ж, Игра так Игра. «Потанцуем?»- усмехнулась про себя Ольга.
…Тяжело было невероятно. Во вторник Вера еще разрешила помочь Ольге, поскольку ее подруги официально становились золушками со среды, но на следующий день всю работу: уборку, приготовление завтраков, обедов и ужинов для золушек участниц и других обитателей Дома — все непокорной девушке пришлось делать самой. Олеся попыталась было помочь, но ее тут же позвали к Вере для приватного разговора. Ольге казалось, что камеры повсюду начинают поворачиваться, как только она проходит рядом. «Не дождетесь!»- думала она ожесточенно и делала вид, что ей вовсе не тяжело.
Макс не появился в среду. Зато Владимирыч принес букет белых лилий:
— Там была записка, — виновато он объяснял, — но я ее где-то обронил.
— А что там было написано?
— Я не знаю, — и охранник смутился, — помню только, что взглянул, кому и от кого.
— Там были буквы «А.К.»?
— Точно были!
Определенно Владимирыч врал, говоря, что не читал и потерял, — все невербальные признаки вранья были на лицо: мужчина не смотрел в глаза, озирался и потирал нос и шею — Ольга вдруг вспомнила о когда-то прочитанных трудах по языку тела. Значит, в записке от таинственного «А. К.» было нечто, что не пропустила цензура Проекта.
Долго думать об этом казусе не оставалось времени. Вечером, от усталости прикорнув на кровати, она, будто провалилась в яму, пришла в себя глубокой ночью от горевшего в комнате света, шатаясь дошла до выключателя, погасила свет и, не раздеваясь, опять легла, моментально вернувшись в сон.
В четверг, как Вера ни убеждала упрямицу, Ольга так и не дала согласие, на ходу придумывая все новые и новые отговорки. Менеджер никак не могла взять в толк, почему девушка, изнемогая от непосильной работы, не меняет решения. Карина предложила на внеплановом совещании по этому поводу устроить очередной тотализатор в Интернете. Стрэн только пожал плечами и предложил подождать до пятницы: к этому дню походы золушек в бутики прекращались, и на проект должны были прийти психологи.
72
Играл в прятки
С находчивым хамелеоном.
И проиграл.
— Мне-то зачем проходить этот тест?
Вера заставила Ольгу подняться из цокольного этажа, где та убиралась, и присоединиться к золушкам в парадной столовой, с которыми беседовали две гостьи, блондинка, с короткой под мальчика стрижкой, лет сорока пяти, и шатенка в очках с черной оправой, выглядевшая немногим старше своей коллеги. Менеджер попросила психологов не начинать тестирование, пока не приведет еще одну, одиннадцатую, девушку.
— А вдруг ты все-таки согласишься? Чтобы нам не приглашать психологов еще раз, выполни, пожалуйста, их задание сегодня, — Вера убеждала Ольгу, как учитель, уставший от выходок непослушного ученика.
Поговорив о настроениях, женщины раздали девушкам по три листа белой бумаги, попросили нарисовать фантастическое чудовище, человека и дом; а также на тетрадном в клетку листе написать, почему для участниц важна победа.
Ольга быстро выполнила задание, в то время как остальные корпели над первым рисунком, и попросила разрешение уйти.
— Вы, кажется, Ольга Николаева? — психолог-шатенка заглянула себе в блокнот, — у вас есть какие-либо проблемы на проекте?
— Есть. Куча камер и глупых заданий. Извините, я пойду: мне еще обед готовить.
— Она у нас такая! — с гордостью сказала Олеся после ухода подруги, — ничем нельзя смутить…
Смущаться пришлось психологам, когда они в кабинете, вместе с Верой, Кариной и Виктором, снимавшем беседу для субботнего выпуска, обсуждали результаты психологического тестирования.
— Ваша Николаева, соглашусь, пожалуй, девушка-сюрприз. Вы только посмотрите, что она нарисовала, — психолог-блондинка отложила в сторону четыре листа.
Шатенка наклонилась к ним, сняла очки и закивала согласно головой, а Виктор тут же подошел с камерой снять изображение крупным планом.
— Я не понимаю, как так получилось, что у вас на проекте задержалась такая девушка, — блондинка удивлялась:- Здесь налицо гипертимно-застревающий тип с ярко выраженным демонстративным акцентом; ненависть к окружающим, повышенная сексуальная и нервная возбудимость и еще много чего, стыдно озвучить.
— Слишком много для одного человека, — шатенка задумчиво покусывала дужку очков.
Вера посмотрела нерешительно на Карину:
— Странно, я не верю, мне казалось, что Николаева всегда была честной и откровенной, по ее лицу можно все прочитать. Тут что-то не так.
Карина Собак взяла в руки тетрадный лист всего с одной строчкой, прочитала вслух:
— «Для меня на этом проекте победа не важна». Понятно? Неужели у нее такой ужасный почерк?
Вера попросила посмотреть и улыбнулась: каждая буква имела залихватскую вычурную закорючку, буквы то наезжали друг на друга, то стояли в стороне. Сама строчка уходила вниз, даже не заканчиваясь стандартным знаком препинания.
— Это не ее почерк, я бы обратила внимание. Сейчас я принесу анкету Николаевой.
— …С остальными все более-менее просто, — психолог-блондинка отложила еще несколько рисунков. — Я бы порекомендовала присмотреться к Виктории Шаповаловой, Жвалевской Олесе и Ирэн Артисян, у них очень твердая жизненная позиция. Они открыты и дружелюбны, вполне готовы к созданию семьи. Адуевская Наталья, Султанова Рамина, Маслова Татьяна и Миюсова Ника несколько замкнуты, но все в пределах допустимой нормы. Меня насторожили рисунки Петровой Арины и Колобовой Нинель. Эти девушки пойдут на все ради победы. Я бы рекомендовала так же обратить внимание и на них.
— А как вы все это узнали? — Карина подалась вся вперед, пытаясь разглядеть причину этих комментариев, — давайте по порядку. Начнем с Виктории Шаповаловой, я вижу, вы ей дали больше всех очков.
— Хорошо, давайте пройдемся по каждой личности.
— Вот! — в кабинете появилась Вера со стопкой тонких файловых папок, — я же говорила: здесь что-то не так. Вот, взгляните, в анкете на первой странице мой почерк, а дальше — Николаевой.
Она протянула психологам папку с досье Николаевой. Женщины склонились над почерком в анкете и фотографиями:
— Значит, ваша золушка намеренно фальсифицировала тест. Здесь и здесь — абсолютно разные люди.
Вера вздохнула с облегчением.
— А давайте пригласим ее сюда, мне бы очень хотелось узнать, зачем она это сделала, — шатенка просительно взглянула на Карину и Веру, — в моей практике это первый подобный случай.