Страница 54 из 91
Блаженство испортила Эта, она тихо вошла с перекинутым через плечо большим полотенцем и с разносом в руках, на котором стоял стакан сока, тарелка с бутербродами, поставила рядом с Леонидом разнос, разулась, села рядом, подложив под себя сухой стороной кусок цветного пенопласта, и тоже опустила ноги в воду:
— Здесь почти два метра с этой стороны, ты умеешь плавать?
— Не бойтесь, не утону.
— А я не умею, поэтому не плаваю здесь, только так прихожу иногда посидеть. Ты жалеешь, что сюда приехал?
— Я? Нет. Здесь классно.
Ольга протянула мальчику стакан сока:
— Я тоже, когда сюда приехала, то решила, что попала в сказку, хотя здесь приходится много работать, почти нет времени побыть одной. Но тебя, конечно, никто заставлять не будет, так что можешь спокойно отдыхать. Дома у тебя есть своя комната?
Мальчик покачал головой.
— Наверное, это тяжело целый день терпеть возню своих братьев и сестер.
— У меня только один брат, Ваня, остальные — приемные, — Леонид с облегчением подумал про себя, что, возможно, общение с Этой будет не таким уж неприятным.
— Да, вы с Ваней похожи, я заметила. Чем он болел в детстве? — Ольга сразу забрала в свою комнату, где пустовали кровати Светы и Леры, малыша лет восьми, неестественно передвигающегося, вместе с другим мальчиком, такого же возраста.
— Его машина сбила. Он чуть не умер, родители ходили в церковь и там решили взять из детдома ребенка, если Ваня выживет… — Леонид подумал секунду, стоит ли откровенничать, не сдержался и добавил ядовито, — а потом понеслось…
— Что ты чувствовал, когда узнал, что твой брат выжил?
Подросток мощной пружиной вскочил на ноги и закричал:
— Что вы все лезете ко мне с этой жалостью? Достали все уже! — стал натягивать штаны.
— Да подожди же! Что случилось? Не уходи, я просто хотела с тобой поговорить!
— А если я не хочу ни с кем разговаривать? — он взмахнул руками, глядя злыми, почти бесцветными глазами на девушку, которая спокойно, будто смеясь над ним, вытаскивала какой-то ремешок из-под воротничка.
— Я дверь на ключ закрыла, чтобы спокойно поговорить с тобой: я же вижу, что тебя что-то беспокоит.
— Ты мне не мать! — Леонид еле сдерживался, чтобы не забраниться.
Мальчик побежал к двери и забарабанил кулаками. Ольга вздохнула, покачала головой, аккуратно положила кожаный ремешок, за сохранность которого так переживала Вера, на отодвинутый от края бассейна разнос.
— Выпустите меня, иначе я сам не знаю, что сделаю! — Леонид повернулся к Ольге.
— Ладно, извини. Я была неправа. Возьми ключ, я обещаю, что больше не полезу к тебе с расспросами! — она, оставаясь сидеть на краю бассейна, криво наклонилась, чтобы достать из кармана ключ, и не удержалась, упала в воду, ушла под воду с головой, вынырнула и неловко захлопала руками по воде. — Я не умею плавать! Помогите!
Мальчик немного постоял, растерянно наблюдая, как Эта то вынырнет, то опять уйдет под воду и все дольше задерживается, не выплывает — очнулся и бросился одетый в бассейн, вытолкнул на поверхность ослабевшую странную девушку, потащил ее к лестнице. Кое-как спаситель и его «добыча» выбрались из воды.
— Спасибо! — откашлявшись и стуча зубами больше от волнения, чем от холода, Ольга поблагодарила бледного Леонида, точно так же выбивающего зубами мелкую дробь, — вот ересь! Я ключ в воду уронила… Как же мы теперь выйдем? Раньше, чем через час, нас не хватятся.
Леонид опять прыгнул в бассейн, уже без мокрой одежды. Вынырнув несколько раз, чтобы набрать в легкие воздуха, он, наконец, нашел ключ. Ольга протянула мальчику руку, помогая подняться:
— Знаешь, если бы я была помоложе лет на семь-восемь, я бы в тебя влюбилась: ты очень мужественный человек.
Подросток улыбнулся посиневшими губами. Ольга накинула ему на плечи широкое махровое полотенце, которое принесла с собой. Пока подросток приходил в себя, она продолжила:
— У меня была сестренка, но она умерла в детстве. Я часто думаю о том, как нам было бы весело вместе сейчас, после смерти мамы.
— У тебя нет мамы? — Леонид с любопытством посмотрел на Эту.
— Отца, фактически, тоже нет, да и не было никогда: слишком много он пьет, и поэтому мы не можем найти с ним общий язык. Зато у меня есть друг, почти такого же возраста, как и ты. В детстве он переболел полиомиелитом — я поэтому и спросила тебя про Ваню, — и теперь вообще не ходит. А его мама, моя крестная, целый день на работе. Я здесь часто думаю о нем, как он там: знаешь, в инвалидной коляске ничего особо не сделаешь. Братьев и сестер у него нет — помочь некому, и целый день он один-одинешенек, — Ольга почувствовала, что немного продвинулась в достижении своей миротворческой цели, подняла с пола разнос. — Так что извини, если что не так сказала… Пошли сушиться, мой спаситель? Надеюсь, нас никто не увидит: твои гешвистеры умотали всех наших.
Так Ольга все-таки добилась своего, пробила брешь и понемногу разговорила мальчика. Внезапное появление в его жизни нескольких братьев и сестер, повышенное внимание к ним родителей испортило всю жизнь Леониду, как он объяснил. Ему пришлось не только терпеть новых родственников, но, для начала, разделить свою личную комнату с родным братом Ваней и усыновленным Лешей.
— Старшим всегда приходится туго, я знаю, — Ольга понимающе кивала, разливая горячий чай по чашкам, — родители начинают вешать на тебя обязанность следить за младшими и помогать им.
— Вот-вот. Мелкопузики начинают драться из-за какой-нибудь мелочи, а я — крайний, если не разнял, — Леонид откровенничал, глядя влажными серо-голубыми глазами на Ольгу, — или бардак в комнате наведут, а мне убирай.
— Младшие к тебя приходят за советом, ну, или попросить что-нибудь починить?
— Постоянно. Запарили уже. Никакого покоя от них нет.
— Тебе сахар положить? — девушка пододвинула сахарницу. — Знаешь, а ведь дружба между братьями и сестрами бывает крепче, чем любовь к родителям. Они, естественно, будут благодарны маме и папе за их любовь, но ты для них все равно будешь стоять выше.
— Почему это?
— Потому что, когда они чуть-чуть повзрослеют, только у тебя смогут спросить совета относительно многих вещей, о которых взрослые, как правило, не любят говорить. Подрастут Ваня или Леша и именно тебя первым познакомят со своими девушками, а сестры будут просить тебя, глазами мужчины, оценить свои платья для свиданий. Тебя, а не отца или мать: ведь родители будут в их глазах ужасно старыми и абсолютно не разбирающимися ни в моде, ни в женихах. Или у тебя современные родители? Кто-нибудь из них объяснил тебе, например, откуда на самом деле берутся дети?
— Нет, родители у меня обычные, только я и без них знаю, — подросток опустил глаза.
— Минус, конечно, есть, — Ольга небрежно пожала плечами:- Подарков меньше достается, вещей. Это факт. Но что бы ты почувствовал, окажись один? Возможно, сначала — радость и облегчение, а потом посмотрел бы на другие семьи и пожалел. Я всегда, когда не знаю, как мне поступить, так делаю — представляю разные варианты ситуации. Иногда пропадает желание делать то, чего мне сначала так страстно хотелось. Не пробовал?
— Нет. Но они же меня совсем не слушаются!
— Значит, пока они считают, что ты можешь и знаешь меньше, чем твои родители, так сказать, ты для них еще не авторитет. Я не имею в виду, что тебе срочно нужно повзрослеть. Зачем? Наслаждайся возрастом, пока есть возможность. Можно сделать по-хитрому.
— Это как? — Леонид неловко усмехнулся.
— А как спас меня. Стань для них самым необходимым человеком, самым лучшим советчиком. Хочешь, я научу тебя правилам первой медицинской помощи, гарантирую, ты будешь знать больше своих родителей? Или танцевать? Ты ходишь куда-нибудь? Я имею в виду спортивную секцию и тому подобное.
— Некогда мне ходить, нужно с баласятами сидеть.
— Отлично! Я научу тебя. Я, хотя и не умею плавать, зато могу многое другое, ты согласен? — Ольга ждала положительного ответа, отрицательный означал бы ее пустые усилия. — Идет?