Страница 4 из 91
— А что так?
— Это подарок моего друга. Он писал стихи специально для меня…
— Да ладно! Из любопытства-то разрешается… — нерешительный отказ только раззадорил таксиста. Он был уже в предвкушении от рассказа своим коллегам о забавной клиентке и, в особенности, сентиментальному дяде Леше.
— Попробуем, только сначала задумайте вопрос, а потом скажите число, — пассажирка, уморительно серьезная в своем ожидании, повернулась к водителю.
— Загадал. Шестьдесят шесть… Ну, что там?
— «Три человека.
Лишний должен уйти -
Женщине решать».
— И что это значит? — хмыкнул таксист.
— Я не знаю, вам виднее. У кого есть…любовник. Или любовница.
Девушка, кажется, окончательно закрыла на замок расшитую бисером сумку, застегнула на замок куртку и теперь рассеянно всматривалась в окно. Плывшая за окном Москва и все ее слои: уличное движение, архитектура, цветные пятна людей — все это было, конечно, интересно, но не «вау!» после усыпляющего покачивания поезда. Да и ночь была тяжелой: снились танцы на сцене перед строгой комиссией, причем постоянно выходили какие-то заминки: то диск с музыкой переставал работать, то Она сама забывала движения. Одним словом, полная чушь, от которой просыпаешься несколько раз за ночь, и мысли от «увиденного» неприятно томят душу.
— Так как насчет еще раз погадать? — таксист повторил вопрос, и в голосе слышалось скрытое смущение.
— Что? — пассажирка словно очнулась, — еще раз?.. А что вы хотели узнать?
— Имя, что ли, — водитель криво улыбнулся, — так, для интереса.
— Цифру говорите, — девушка терпеливо полезла за книжкой, — только я просто первую букву скажу… А вообще, не берите в голову.
— Двадцать четыре.
— …Так… первое слово «серый». Значит, буква «С».
— Надо же! — водитель воскликнул каким-то своим мыслям.
— Мы еще долго будем ехать? — девушка даже не поинтересовалась причиной возгласа водителя, вытащила из сумочки цветной проспект, пробежала его глазами, беззвучно шевеля губами и кивая головой в такт мыслей.
— Подъезжаем, во-о-он ваш телецентр.
Таксист достал из багажника сумки, отсчитал сдачу, рассеянно улыбнулся девушке, пожелал удачи и сел за руль. Когда Приезжая была уже далеко, и мотор мог заглушить слова от прохожих, таксист разжал стиснутые зубы:
— Щас я домой приеду, и мы посмотрим, кому из нас кажется… Коза! Ведь чувствовал же, а «эта» все: «Тебе кажется, тебе кажется…» Ну, Серега, держись, к бабке не ходи!
Такси рвануло с места, оставив на асфальте две черные отметины.
5
Плющ через стену
Учит меня побеждать:
Терпение — Бог.
Она никогда здесь не была, и поэтому несколько улегшаяся паника после знакомства с московским метро воскресла: пространство перед телецентром наводнил хаос бесформенных людских толп вперемешку с огромным количеством машин. Одно успокаивало — была, в основном, одна молодежь, а значит, здесь действительно проходили кастинги на телепроекты.
Кое-где Она увидела операторов с камерами и рядом, очевидно, корреспондентов. Собравшись с духом, Приезжая нырнула в это море, непрерывно гудящее, бормочущее, поющее и иногда выкрикивающее не разбираемые фразы. Она пыталась прислушаться к разговорам: говорили про разные телевизионные программы, звучали имена знаменитостей — и все было не о том, что было нужно Ей.
Наконец, девушка увидела «островок», где звучала музыка. Двое парней танцевали брейк-данс под аккомпанемент длинного пузатого магнитофона, а вокруг собралась, судя по выкрикам, толпа единомышленников. Никто из зрителей не гудел скептично, все поддерживали танцоров.
— Привет! Скажите, здесь собираются на кастинг «Танцуй, пока танцуется»? — она обратилась к одной из стоявших тут девушке.
— Привет. Да, уже начали регистрировать. Вон, тетка стоит, номера раздает. А начало будет только через часа два: еще не все жюри приехало, — собеседница мельком бросила взгляд на спрашивающую и дальше отвечала, уже не поворачивая головы.
— Вы не знаете, Салма Пухова тоже будет в жюри?
— Вроде, как да. Хотя, на самом деле, никто ничего не знает, — собеседница стала продвигаться ближе к танцующим.
Приезжая осмотрелась, увидела женщину, раздающую номера, и направилась к ней.
— Руку давай, номер напишу, — женщина рисовала маркером цифры на запястье рядом стоящего парня.
— Скажите, вы не знаете, Салма Пухова будет в жюри? — девушка повторила вопрос, пока тетка рисовала на ее руке цифры.
— Не знаю, через полтора часа начнется кастинг, спроси у тех, кто пойдет первым. Следующий!
— А где будет проходить кастинг?
— Девушка, не отвлекайте. Ну вот, сбилась с номером. У вас какой был?
— Сейчас… — она засучила снова рукав, — триста сорок пять.
— Так, триста сорок шесть… — пробормотала тетка, рисуя на следующей протянутой руке номер. — Собирайтесь здесь, возле пропускного пункта.
— Спасибо.
Ждать в бездействии целых девяносто минут — это было выше Ее сил. Сейчас, находясь в лихорадочном возбуждении, она согласилась бы даже подметать всю территорию перед заветной дверью в здание. Приезжая вдруг вспомнила, что совершенно ничего сегодня не ела, да и плотностью вчерашней еды можно было не хвастаться — вовсе не из-за экономии, но исключительно от волнения, в горло лез только чай и какая-то мелочь наподобие яблок. Она пошла к Останкинскому пруду с твердым намерением уничтожить сдобную булку, начиненную повидлом, но целиком скормила ее уморительным уткам, приплывшим на подачку даже с другого берега. Итак, булка была уничтожена птицами, а время — убито лишь наполовину. Посидев еще немного на скамейке в окружении наглых голубей и воробьев — девушка выгребла все крошки, а птицы продолжали ее преследовать, — так она чуть было не решилась отдать и пирожки, купленные на всякий случай.
За прудом виднелось какое-то здание, похожее на старинную усадьбу, и церквушка с будто натертыми маслом куполами. Приезжая подумала о том, что было бы неплохо заглянуть туда, пока есть время, но отказалась от идеи, представив себе упреки церковных служек по поводу Ее внешнего вида и, в частности, яркого макияжа, сделанного по привычке, — как перед выступлением.
Она прикрыла глаза, в стремлении прочитать про себя молитву-просьбу простить Ее, находящуюся рядом с храмом, но отказавшуюся зайти внутрь, приложиться к иконам. Состояние медитации прервал какой-то проходящий мимо мужчина лет сорока, пожелавший познакомиться с «привлекательной дамой». Приезжая сослалась на отсутствие свободного времени и покинула разочарованного незнакомца, — вернулась к телецентру.
К этому времени хаос участников танцевального кастинга превратился в более упорядоченную толстую и длинную очередь. Очередь оживленно жужжала, обсуждая возможные варианты заданий от жюри. Еще через десять минут из телецентра вышли организаторы кастинга и стали прохаживаться вдоль толпы, желая всем удачи и раздавая бесплатные советы. А через четверть часа очередь дрогнула и зааплодировала: первая десятка везунчиков влилась в здание. Потянулись бесконечные минуты ожидания. Каждому выбегавшему с криком: «Ура! Я прошел!» — аплодировали, а тех, кому не повезло, обнимали, утешая, даже незнакомые.
— Не переживай ты так, тебя только за твои косички возьмут, — кто-то сказал рядом.
— Спасибо, — она только вздохнула. — Почему же Салмы Пуховой нет? Почему она еще не приехала?
— Может, еще приедет? Хотя, главная все равно не она, — объяснила та же собеседница.
— Я этого и боюсь, — опять вздохнула Приезжая.
— Те, кто прошел, говорили же, что там всем этот балерон крутит.
— Какой «балерон»? — по вопросу было видно, что обладательница двухсот косичек совсем не разбирается в тонких интригах щоу-бизнеса.
— Николай Цискарев.
— Понятно…
Был уже четвертый час, когда, наконец, подошла и ее очередь. Солнце жарило, да и в толпе витал такой горячий воздух, что кое-кому понадобилась скорая помощь. Двоих девушек, не выдержавших проверку высокой температурой, увезла карета скорой помощи. Приезжая, из каких-то внутренних побуждений, каждый раз, оставляя свои сумки под присмотр все той же словоохотливой собеседницы-блондиночки, уходила на вой подъезжавшей кареты скорой помощи, но возвращалась, занимая свой квадрат в очереди: «Все нормально. Хорошо, что рядом были знакомые…»