Страница 12 из 91
— И что это вам даст? — она, наконец, утолила голод, слегка приглушенный трапезой в беседке с оператором, и теперь просто наслаждалась чаем, грея руки о горячий бокал.
Определенно, все девушки ей нравились: все были разные по миловидности, но в чем-то одинаковые — в чем, Ольга никак не могла себе объяснить. Как бы то ни было, находиться в окружении красивых вещей и красивых людей было приятно, — это расслабляло.
Девушки стали рассуждать о блестящей возможности присутствия на проекте: вдруг кто-нибудь из приглашенных знаменитостей заметит, или случайно по телевизору покажут, или даже хотя бы просто посмотреть на всю эту кухню шоу-бизнеса изнутри…
— Вы такие смешные, — Ольга покачала головой, — первое время там, в большой столовой, ну, когда была Карина Собак, я все думала, что вы ничем не хуже этих золушек. Вы такие же элегантные, симпатичные…
— Ты тоже ничего, — поблагодарила ответным комплиментом Ника, до сих пор с улыбкой слушавшая болтовню товарок, — я думаю, что Стрэн не просто так тебе предложение сделал…
— …ерунда, — перебила Ольга, — но послушайте. Я, наверное, многого здесь еще не понимаю. Вот, объясните мне, например, смысл вопросов в анкете. Я тут мельком просмотрела ее… К чему этот дурацкий вопрос: «Вы девственница?» Если я здесь для того, чтобы просто работать, то какое отношение это имеет к мытью посуды? Или — ниже. «Если «нет», насколько регулярно вы ведете половую жизнь?» «Половая жизнь» — это значит частое мытье полов? — Ольга вполне серьезно пыталась перебить хохот девушек. — Надеюсь, я не тупая. За три года в мединституте я такого насмотрелась и начиталась, что меня на десять подобных анкет хватит. Надо было еще спросить про молочницу, хламидиоз, гонококк, которые, между прочим, могут встретиться у девушки, даже не имевшей ни одного настоящего полового контакта.
— Так ты девушка или нет? — хохотушка Лера-Валерия, отсмеявшись, вытерла слезы и будто бы серьезно уставилась выжидательно на Ольгу.
— Ну, если вы ничего со мной такого не сделали, пока я была в отключке…
На громкий смех в столовую заглянула Вера, распрощавшаяся со всеми еще час назад, но ничего говорить не стала, только улыбнулась и опять ушла. Ольга сама была готова рассмеяться, однако смущение сдерживало ее.
— Да ты не волнуйся! — Ника протянула руку к чайнику, чтобы налить себе еще чай, — эта анкета, вообще-то, была составлена для золушек. Мы ее заполняли еще в первом туре. Для тебя ее никто не будет переделывать, так что просто честно пиши ответы.
— Хорошо, отвечу, как смогу. И пусть тот, кто составлял эту анкету, будет шокирован моей честностью без границ.
12
Задернуть штору
Нет желания и сил.
Полнолуние…
Все устроилось как нельзя лучше: общий язык был найден со всеми будущими коллегами по ведру и тряпке, комната оказалась вполне комфортной, впрочем, как и сам чудесный Дом, приютивший проект. Ника, очевидно, взявшая на себя функцию опекуна Ольги, нашла для той ослепительной белизны халат и даже помогла позвонить в родную Усть Лосиху.
А после ванны Ольга была уже почти счастлива лежать в кровати и в полудреме слушать забавные сплетни девушек. Потом были мысли-воспоминания о событиях минувшего дня, его совпадениях и нелепостях; за этими думами поплыли размышления о Стрэне, Вере, девушках-помощницах и даже о любопытном простоватом, но уж очень забавном, операторе Максиме. Дальше мысли переключились на чудесный дом, его рисунки на стенах, бассейн с голубой водой в цокольном этаже, зеркальную комнату, в которой как-нибудь надо будет попробовать позаниматься, без свидетелей… И Ольга окончательно перебила себе сон. Она долго ворочалась, завистливо слушая сопение уснувших соседок по комнате и ругая себя за неумение расслабиться: «Ведь завтра же буду как вареная!»
Сон по-прежнему не шел. Тогда, еще раз мысленно обругав себя, Ольга прибегнула к последнему проверенному средству: ничто так не усыпляет, как любимые мечты на ночь.
Самой действенной мечтой в последнее время была история под придуманным названием «Свалившийся на голову миллиард долларов США». Появляющаяся ниоткуда и ничья эта спасительная сумма денег творила чудеса. Каждый раз, когда Ольга сначала покупала себе заветный, только ее, большой дом, потом «приобретала» роскошную мебель, «развешивала» занавески, «стелила» ковры, приглашала к себе в гости Васю, его маму, тетю Люду, и они втроем у горящего камина располагались для беседы ни о чем, — тут-то, в самый интересный момент, всегда приходил долгожданный сон.
Иногда, когда надоедало «строить» себе и близким дом, Ольга возводила ещё рядом медицинский центр для детишек. Сама она то стояла в операционной и руководила процессом с помощью новейшего компьютерного оборудования, то в огромном зале с множеством зеркал учила детей с ограниченными возможностями танцевать, то она с каким-нибудь маленьким пациентом плавала в бассейне с понимающими дельфинами, и больные малышки вдруг выздоравливали. Затем пациенты своими ногами покидали этот центр, и благодарные родители бросались к ней, директору, с цветами, тортами и благодарностями; а она искренно отказывалась и говорила, что в этом не только ее заслуга. И рядом стоял Василий Петрович, повзрослевший Вася, без инвалидной коляски, и обнимал уезжающих детей.
Была еще одна сказка, впрочем, Ольга считала ее немного постыдно наивной и глупой, имеющей право на существование только потому, что ее хозяйка просто в детстве любила читать волшебные сказки. Разве может студентка медицинского института, видевшая, так сказать, всю изнанку человеческой сути и наслушавшаяся пошлых анекдотов однокурсников, верить не в элементарное влияние гормонов или могущественное либидо, но в существование платонической любви и сладких мук ее неразделенности? Бред, конечно.
Так почти все Ольгины однокурсницы и подруги имели парней, вели модную регулярную половую жизнь, а при случае еще и пытались склонить «упертую» подругу «покинуть монастырь» и «перестать ждать своего принца». Близкая подруга часто шутила по этому поводу и пророчила Ольге непутевого возлюбленного: «Любовь зла — вот как полюбишь козла, что будешь делать?» Но Ольга решила твердо: никаких «козлов»! Как только замечала, что сама засматривается на симпатичного, но ненадежного в некоторых вопросах молодого человека, истязала себя рассуждениями о его несовершенствах или своих недостатках до тех пор, пока не отпадало всякое желание думать о Нем и мечтать о встречах. Чаще, впрочем, было так, что харизматичный и внешне совершенный Принц вдруг оказывался уже занятым. В этом случае было проще: хватало недели терзаний и самоубеждения не строить на чужом несчастье своего счастья. Чистая совесть всегда выигрывала.
Подруги попытались было укротить строптивую Катрину, сталкивая ее на вечеринках с одинокими знакомыми — и Ольга перестала посещать подобные сборища. То назначали свидания вслепую, до которых она либо не доходила, потеряв боевой дух на полдороге, либо исчезала после первых двадцати минут общения под ставшим коронным предлогом: «Мне позвонили с работы — нужно срочно ехать», — и никому никогда не перезванивала, наоборот, заносила случайных знакомых в «черный» список телефона. В результате, подруги устали заниматься сводничеством и даже нашли выгоду в упертости Ольги: любительницы побаловаться гаданием на картах всегда просили свою нецелованную подругу посидеть на колоде, причем было замечено, что пятьдесят две картинки в таких случаях правду говорили го-ораздо чаще.
Итак, устав окончательно от невозможности заснуть, Ольга взялась за спасительные мечты. Дом был «куплен» со всеми сопутствующими приложениями; потом как-то неловко «построился» медицинский центр… Все рассыпалось, и мечты особенно рыхло выглядели в эту ночь, в этом шикарном особняке, имевшем все из Ольгиной мечты. Она даже зло вздохнула от своего бессилия. Да что же это такое! Завтра первый день на Проекте, а она…
Ольга в отчаянии стала читать «Отче наш», «Богородице» и даже «Живый в помощи». Как-то незаметно полегчало, веки стали тяжелеть, но мозг по-прежнему оставался бодрым. Пришлось прибегнуть к последнему шансу, третьему варианту «колыбельной».