Ледяная звезда

– А говорила, хочешь быть пикси самой красивой феи, – поддела Чатта. Амур с достоинством скрестила маленькие ручки.

– Когда я говорю о красоте человека, я имею в виду, прежде всего, прекрасную душу. Так что люди, издевающиеся над окружающими ради корысти и развлечения – для меня совершенно не красивы, вот и все!

– Что? – огорченное лицо Стеллы выглядело совершенно по-детски. – Это ты обо мне, да? Из-за этого воображалы и какой-то ведьмы, да? У них душа, можно подумать, прямо таки прекрасная и возвышенная!

Амур промолчала.

– Тем более, Санстар так или иначе захотел бы за ней приударить!

Молчание.

– Ах так! Ах ты, значит, так? – солнечная фея плотно сжала слегка задрожавшие губы. Флора подняла руку, собираясь коснуться плеча подруги.

– Послушай, она не имела в виду тебя. В смысле, из-за одного только поступка, просто так поступать…

– А вы друг друга, вижу, с полуслова понимаете! Две моралистки! Вот и уматывай к ней, пропалывайте помидоры в оранжерее, раз я тебя не устраиваю! – Стелла легонько шлепнула Флору по руке, одновременно хватая озадаченно пискнувшую Чатту. – Уверена, малышка, тебе с этой ботаничкой до чертиков скучно, по-моему, нам стоит…

– Можешь ты спокойно выслушать? – от досады повысив голос, воскликнула цветочная фея. И тут же сама едва не пискнула не хуже своей – или уже не своей? – маленькой спутницы. Незаметно подруливший к ним Санстар, разумеется, весьма заинтересовался эмоциональным перешептыванием в сторонке и теперь ловко поймал обеих девушек за талии, притянув к себе. Брыкаться особенно активно, все еще стоя на коньках, не рискнула даже Стелла.

– О чем сплетничаете, красавицы мои?

– Фло чертовски беспокоится за твое перспективно разбитое сердце! – ядовито процедила Стелла. – И почему-то считает, что виновата в этом буду я!

– О! – повернувшись к линфейке, Санни с той же артистичностью, как сводная сестрица, округлил глаза. – Я так тронут, леди!

Флора почувствовала, как к щекам предательски приливает краска. Кажется, он понял ее неправильно, но как это объяснить так, чтобы не обидеть… за ней, в отличие от Стеллы и Музы, никогда не таскались поклонники, поэтому мастерству безболезненно останавливать попытки флирта было просто не откуда взяться. Вряд ли Санни так просто обидеть, но это еще не причина говорить ему в принципе обидные вещи.

– Вы не так меня поняли, – почему-то очень тихо пробормотала девушка. К счастью из-за постоянных работ в оранжерее даже зимой ее кожа была, вроде бы, достаточно загорелой, чтобы жгущая лицо краска смущения осталась незаметной. Потому что смущалась Флора часто, по поводу и без, а это тоже зачастую не так понимали…

– Боюсь, это вы меня неправильно поняли! – тоже понизив голос проворковал юноша. – Я просто восхищен Вашей добротой, только и всего…

Лежащая на талии ладонь слегка соскользнула… короче говоря, чуть ниже, заставить Флору, едва сдержав испуганный взвизг, испуганно отпрянуть и, буквально чудом не растянувшись на льду, неуклюже проковылять к ограждению.

– Я что-то устала сегодня, – тихо заявила она обеспокоенно приблизившемуся Хелиа. – тебя не затруднит проводить меня до оранжереи?

В собственном голосе девушки почудились какие-то непривычные нотки. Впрочем, сейчас, готовая провалиться сквозь землю, она была просто не в состоянии следить за тоном.

И обернулась к одиноко зависшим над ледовым полем пикси. Малютки вопросительно переглянулись. Потом Чатта с упрямой гримаской мотнула головой и, развернувшись, полетела в сторону Стеллы и Санстара. Амур с виноватым видом приблизилась.

«А ведь Чатте, наверное, действительно со мной скучно…»

– Не расстраивайся, – подставляя Амур загорелую ладонь, мягко посоветовала Флора. – Ты же знаешь нашу принцессу, пошумит, а потом и не вспомнит, за что и на кого, собственно, обижалась.

– Просто я подумала – а что если она права? – пытаясь ободряюще улыбнуться, печально возразила пикси. – Что если мы просто друг другу не подходим? Мне часто кажется, что я уже научилась ее понимать… и каждый раз я ошибаюсь. Может быть, я ошиблась, когда выбрала хозяйкой Стеллу, а не тебя? Тогда она… всего лишь переживала первую любовь, это с разными по сути своей людьми происходит и все в этот момент кажутся романтичными…

– Прекрати! Я на «самую прекрасную фею» точно не потяну. Да и хлещущей через край романтики мне не светит! – последние слова как-то неприятно прозвучали. Собственный голос горчил, словно с привкусом полыни.

– Флора, что-то случилось? – настороженно спросил Хелиа. Девушка покосилась на него из-за опущенных ресниц.

– Ничего.

– Фло…

– Ровным счетом не произошло ничего стоящего внимания, если меня могут лапать буквально у тебя на глазах, а ты после этого удивленно интересуешься «что случилось»! – понизив голос до шепота, неожиданно резко ответила Флора. Можно даже сказать – огрызнулась, наверное… ее всегда так огорчало, когда другие в разговоре огрызаются – и вот. Сперва обидела Стеллу, потом Чатту, а теперь, наверное, и Хелиа.

– Мне предполагается вести себя, как Ривен? – крайне скептически уточнил почему-то не особенно-то обидевшийся на непривычную резкость юноша. Или просто пытался маскировать огорчение этим скептицизмом? Флора мотнула головой. Ривен этот тоже… позер. Задрал нос и сбежал – неужели думал, что Муза должна в чем-то раскаяться и броситься следом, выбросив из головы и каток и все любезности Санстара? Муза же тоже упрямая… а порой может даже вредной показаться – вроде, давно уже вместе, а понимать друг друга так и не научились!

Цветочная фея тяжело вздохнула. Хелиа мягко приобнял ее за плечи – у него, в отличие от некоторых, никогда не было привычки тянуть руки, куда не надо, притом, что она официально встречались уже около года, а не познакомились полтора часа назад – и коснулся губами виска. Волна шелковистых волос – гораздо более мягких и ухоженных, чем ее собственная шевелюра – коснулась горящей щеки.

– Он просто придуривается. Санстар – я имею в виду. Я, кстати, его вспомнил – пересекались в Школе Изящных Искусств на Мелоди, за год до моего перевода в Фонтароссу. Он тогда на последнем уже курсе учился… и он всегда таким был. Думаю, он совсем не хотел тебя смутить.

– По-твоему, подобное поведение в порядке вещей?

Впрочем, как она слышала, на Мелодии не слишком строгие нравы. В творческой богеме ведь немного таких ершистых особ, как Муза – их подруга скорее исключение…

– Хотя, скорее, ты просто понимаешь, что у меня нет шансов особо ему понравиться, – уже примирительно приняв руку Хелиа и уткнувшись лбом в его плечо, добавила девушка. Санстар действительно считал «довольно миленькими» абсолютно всех женщин и девушек. Но всерьез увлекали его не просто дьявольски красивые, но и, так сказать, яркохарактерные особы.

– Самая красивая фея в Магиксе – это ты. Все эти конкурсы, титулы – мишура. Как правильно сказала пикси – настоящая красота может быть только свойством души. Что касается Санстара… мне не интересно, что нравится ему. Вполне возможно, ты ему очень нравишься – но из-за этого меньше доверять тебе я не стану.

По крайней мере, все то, что Санстар говорил о доверии – правда. Он, в сущности, неглупый и неплохой человек – просто, как и Стелла когда-то, чересчур стремится привлечь к себе внимание. Но как переубедить кого-либо из них…

– Я не знаю, как их в чем-то убедить! Стелла же очень добрый, чуткий человек, просто…

– Просто нуждается в напоминаниях об этих своих замечательных свойствах натуры! – с легкой насмешкой поддакнул Хелиа. – Флора… я не знаю, как сказать, но… Их лучше оставить в покое. Если они действительно хорошие и в чем-то даже умные люди – почему ты думаешь, что они сами не разберутся?

– Я вовсе так не думаю. Просто грустно, когда люди, порой сами того не желая, делают друг другу больно. А особенно – когда понимают, что кому-то будет больно, но… как будто это их даже забавляет!

– Этому типу сложновато разбить сердце… да и задеть его так вот просто нельзя. А если чувства не задеты, только охотничий азарт – в сочувствии он точно не нуждается. Не съедят же его «наши» ведьмы, в конце концов…