Страница 1 из 41
Глава первая,
вкоторой мы решаем, что слишком засиделись на одном месте.
Я стоял на крыльце своего, вернее, нашего с Катей дома и с грустью смотрел на дорогу, уходящую в степь. Дорогу протоптали наши друзья, что иногда навещали нас.
Уже пошёл четвёртый день, как Катя уехала. Осталось ждать целых четыре дня!
Я даже не знал, что это так будет утомительно. Думал, что такого? Отдохнём друг от друга недельку, и всё, потом, с радостью, встретимся. Но нет, как только она уехала, я почувствовал пустоту в груди, стал тосковать по своей жене. На другое же утро я выбежал на веранду, надеясь увидеть скачущего всадника.
Но никого не было, мои друзья тоже не появлялись. Не мог же я каждый день…
Катя отпросилась к Дэну, погостить. Я не мог не отпустить, видя сумасшедшинку в её глазах. Не отпусти я её, и меня ждали бы холодноватые отношения, укор во взглядах, а то и мелочные ссоры.
Я ведь встречался с Росой, и не только, чем она хуже? Не буду я постоянно говорить одно и то же: Катя не рабыня мне. Жена? Так и Дэника она жена, хоть и вторая, а мне Ветерок приходится второй женой. Надо было вызвать её к себе, но мы договорились, что этот дом только для нас двоих.
Я предложил Кате, чтобы Дэн поставил юрту в степи, они там, без помех, провели бы медовую неделю, и всё, успокоилась бы, до следующего раза. Но у Дэна были какие-то неотложные дела. То ли учения подрастающей молодёжи, то ли угроза нападения соседнего Рода. Дэн, как сын вождя, должен был принимать участие в совещаниях, учиться у старших, недалёк тот день, когда ему уже придётся стать Главой Рода. Жизнь у Сахов коротка, я надеюсь, с моей помощью они выживут, а новые члены Рода, гибриды, наверняка будут жить дольше.
Поэтому Катя уехала туда, где было нынче стойбище. Сахи ведь кочевали, на одном месте не могли прокормить свои табуны лошадей. Да и самим нужно прокормиться. Поэтому, съев и вытоптав траву, весь Род снимался с места, и откочёвывал на более тучные выпасы, не тронутые ещё цивилизацией. Так они и кочевали, переходя с места на место. Пока доберутся до того места, где мы впервые с ними встретились, там уже восстановится пастбище.
Так что, Дэн приехал, в сопровождении своих друзей, с которыми мы так славно когда-то провели время, сердечно поздоровались, обнявшись и потёршись носами и щеками.
Ребята сказали, что ждут нас у себя, когда Сашенька встанет на ножки. Тогда снова побродим по степи, съездим на охоту. Да и напряжённость между соседями к тому времени как-нибудь уладится.
Отказавшись остаться у нас и позавтракать, посадили Катю с малышкой на лошадь, и умчались.
А я остался один, в тоскливом ожидании.
Может, надо было тоже уехать с ними? Посмотрел бы на своих детей…
Ну, посмотрел бы, и что дальше? Пока не видишь, как-то легче, а то увидел нашу с Росой дочь, потом долго мучился, хотел увидеть снова и снова, пока не родилась Сашенька.
Теперь ей уже второй месяц, Катя пришла в норму, всё зажило. Но Дэн уже опытный муж, посадил её на женское седло, боком, чтобы не травмировать.
Пока я предавался воспоминаниям, мне показалось какое-то движение в степи: кто-то ехал в моём направлении. За мной? Напрягая зрение, я увидел…, сердце забухало от радостного предчувствия:
неужели Катя?! Так рано? Что у них случилось?
Не доезжая метров сто до ограды, лошадь остановилась, всадник спрыгнул на землю, осторожно снял с седла Катю с ребёнком на руках.
Дэн ласково поцеловал Катю, и хотел было уже вскочить в седло, но Катя взяла его рукой за шею, привлекла к себе, и они слились в долгом страстном поцелуе…
У меня с глаз будто спала пелена. До этого я их не видел, что они там делали, мне было как-то неважно, а здесь, когда увидел, как они прощаются, меня даже затрясло.
Но я не сдвинулся с места.
Наконец они оторвались друг от друга, глядя друг на друга с любовью, затем Дэн вскочил на лошадь и умчался, быстро скрывшись из глаз.
Катя долго смотрела ему вслед, потом повернулась к дому, и увидела меня. Сначала мне показалось, что она смутилась, но через секунду, широко улыбнувшись, поспешила ко мне навстречу.
Подбежав, хотела поцеловать меня, но я подставил щёку, уклонившись от поцелуя.
- Что-то случилось, Катя?
- Почему случилось? – удивилась Катя.
- Никто не напал на Род? Дэн не отправляется на войну?
- Ничего такого, с чего ты взял?
- Да так, показалось. Дэн так быстро умчался назад, как будто там пожар.
- Там дела у него, но войны нет.
- Ладно, Катя, иди, мойся, небось, пропылилась за дорогу, да лошадиным потом пропахла. Дай мне Сашеньку, искупаю тоже.
- Пусть поспит, потом вместе искупаем. Тоник, пойдём вместе мыться?
- Мм…
- Не хочешь? – распахнула свои глазищи Катя, - и вообще, подожди здесь, я сейчас уложу Сашеньку, и вернусь.
Я сел за стол, подумав, что надо было не стоять на крыльце, а совершить пробежку, пришёл бы домой, а там любимая Катя, ждёт, волнуется. Нет же, стоял там, как дурак, причём стоял там каждый день, надеясь на чудо. Ну и что ты не рад? Не знал, зачем твоя любимая уезжала?
Пришла Катя:
- Тоник, давай, я тебя постригу. Тебе не надоели эти космы?
- Надоели, - вздохнул я, - но тебе же нравилось!
- Я хочу видеть своего маленького Тоника! Знаешь, как я по тебе соскучилась?! Еле выдержала эти три дня! Давай, милый, садись. Хорошо, что ты в одной юбочке, сейчас постригу тебя, и переоденешься в свои любимые шортики, хорошо? – Катя поцеловала меня сзади в щёчку, мне стало сладко.
Катя умела стричь, стригла долго, не торопясь, оставила короткий ёжик с чёлкой.
- Посмотри на себя! – весело воскликнула Катя. Я посмотрел в зеркало, с трудом узнав в стриженом мальчишке себя. Когда у меня были волосы до лопаток, да ещё с ремешком, или косичками, я выглядел старше, почти ровесником Дэну, а сейчас можно было дать чуть больше тринадцати лет.
Внимательно приглядевшись, заметил, что косточки всё так же проступают сквозь кожу, как у подростка. Катя счастливо смеялась, глядя на моё замешательство.
- Видишь, Тоник, как полезно иногда менять обстановку, или внешний вид! Пойдём скорее! – Катя потащила мне в ванную, на ходу развязав тесёмки моей юбочки.
- Бросай! Дом сам уберёт и постирает. Кому я это говорю?! – звонко рассмеялась моя Катя. А я понял, что ей пришлось несладко в гостях. Ещё бы! Феодальный строй, всё надо делать своими ручками, несмотря на то, что ты жена сына вождя. Вторая. Значит, и круг обязанностей шире. Наверняка и кормить ребёнка первой жены приходилось. Моего ребёнка, подумалось мне. Первая, девочка, уже большая. Впрочем, мне кажется, Сахи кормят грудью, пока есть молоко, тем более, когда кормят, меньше вероятность забеременеть.
Так что, наверняка Катя кормила своей грудью моего сына.
Катя затащила меня в ванную комнату, быстро разделась, включила воду. Немного обмывшись, она прижалась ко мне, впилась своими губами мне в губы, гладила спину.
- Как же я соскучилась по тебе, Тоник! Просто невероятно! Начала тосковать прямо к вечеру первого же дня! Но Ветерок не отпускала, попросила помочь, я кормила вашего сына, Тоника! Чудесный ребёнок! С хвостиком. Тебе обязательно надо съездить к ним в гости! Ну что ты? Не рад мне, что ли?
А я, как ни странно, не возбудился.
- Кать, потерпим до постели, здесь не очень удобно.
- Да, Тоничек, помой тогда меня! Возьми мочалку, дай, намылю! Везде оттирай. И здесь тоже. Не бойся, всё уже зажило. Если бы ты знал, как больно рожать! Пусть Родовая камера рожает! Шучу, Тоничек, после того, как выносила, и родила, я безумно люблю Сашеньку, а тех, что в камере, и не чувствую. Интересно, почему отцы любят своих детей?
- Не все, Катюш, не все.
- Да, Тон, я заметила, в стойбище отцы начинают заниматься с детьми, когда они достигают пятилетнего возраста, а если после этого ещё питаются материнским молоком, то и позже. Правда, ребята и в тринадцать лет не прочь пососать мамину грудь. Говорят, без их помощи малыш не сможет нормально питаться, силёнок не хватает. А так молоко прибывает быстрее. Ты не хочешь помочь нам? – засмеялась Катя.