Страница 12 из 41
При таком правовом регулировании в случае установления пробелов в российских федеральных законах последние могут быть преодолены судами общей юрисдикции и арбитражными судами в конкретных спорах (ad hoc) посредством прямого применения ч. 1 ст. 15 Конституции РФ. Данный вывод позволяет сделать и ст. 126 Конституции РФ, согласно которой «Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по… административным… делам, подсудным судам…». Следовательно, все спорные национальные правовые акты и действия (бездействие) должностных лиц могут быть обжалованы, соответственно, в суд общей юрисдикции или арбитражный суд. Аналогичная концепция нашла свое закрепление, например, в Венесуэле[106].
Традиционно в специальной литературе весьма условно выделяют два вида «нормоконтроля»: «конкретный» и «абстрактный»[107]. В общей теории права «конкретный нормоконтроль» следует рассматривать как один из способов защиты прав и правовых интересов физических и юридических лиц – неприменение судом в конкретном споре (ad hoc) принципов и норм права, не соответствующих принципам и нормам права, имеющим более высокую юридическую силу. «Конкретный нормоконтроль» точнее возможно относить к преодолению судами иерархических коллизий, а «абстрактный нормоконтроль» – к такому способу защиты прав и правовых интересов физических и юридических лиц, как признание принципов и норм права не соответствующими принципам и нормам права, имеющим более высокую юридическую силу.
Как представляется, в результате приведенного в данном параграфе анализа суда с позиций общей теории систем и разделения властей в рамках системы органов государственной власти можно сделать следующие общие выводы.
1. Исследование суда с общенаучных позиций, в том числе общей теории систем, позволяет не ограничиваться «внутренними» проблемами собственно суда, в результате такого общенаучного подхода суд получает своё «оправдание» как «момент целого» (Г. Гегель) – системы органов государственной власти.
2. Рассмотрение суда в системе органов государственной власти позволяет находить общенаучные ответы на многочисленные современные практические вопросы.
Глава 2
Актуальные общие теоретические и практические проблемы национального и международного права, реализующегося в России
2.1. Правопонимание, правотворчество и правореализация
Традиционно в научной юридической литературе проблемы правопонимания, правотворчества и правореализации исследуются как самостоятельные правовые явления. Вместе с тем, как представляется, правопонимание, правотворчество и правореализация самым непосредственным образом объективно также и взаимосвязаны между собой. Прежде всего, с одной стороны, реальные процессы правотворчества и правореализации зависят от преобладающего понимания права на данном историческом этапе развития конкретного государства. С другой стороны, объективные теоретические и практические проблемы, с неизбежностью возникающие в правотворческой и правореализационной деятельности, не могут не влиять на дальнейшее развитие, а в последующем и на изменение типа понимания права в каждом государстве. В связи с этим в рамках данной монографии рассмотрим лишь некоторые актуальные теоретические и практические вопросы взаимопонимания и взаимозависимости правопонимания, правотворчества и правореализации.
Обычно специалисты в области общей теории права выделяют три основных типа правопонимания. Так, В. В. Лапаева полагает: «При всем обилии обсуждаемых в настоящее время подходов к пониманию права серьезные претензии на статус общедоктринального направления заявляют лишь три основных типа правопонимания: легистский, естественно-правовой и либертарный»[108]. М. В. Немытина также выделяет три, но других типа правопонимания: «естественно-правовой, позитивистский и социологический»[109]. С позиции типологии, – считает она, – право можно изучать в трех измерениях: первое – человек, его права, представления о справедливости, его чувство свободы; второе – согласование общих интересов посредством разного рода регулятивных систем, действующих внутри общества; третье – волеизъявление государства, получившее нормативное выражение[110].
Весьма показательно, что в настоящее время проблемы правопонимания исследуются не только специалистами в области общей теории права, но также и научными работниками – представителями отдельных отраслей права в России. Например, Е. А. Ершова, анализируя спорные теоретические и практические вопросы трудового права в Российской Федерации, пришла к выводу о том, что все существующие типы правопонимания можно классифицировать на две группы. В первую группу Е. А. Ершова предлагает включать типы правопонимания, суть которых состоит в разграничении права и закона, во вторую – отождествляющие право и закон. К первой группе типов правопонимания она относит естественно-правовую, психологическую и юридико-либертарную концепции права, которые в свою очередь подразделяет на дуалистические и монистические. В числе дуалистических типов правопонимания автор рассматривает естественно-правовую и психологическую концепции права, соответственно, разграничивающие естественное и позитивное, интуитивное и позитивное право. К монистическому типу правопонимания – юридико-либертарную концепцию права, в соответствии с которой в единой (монистической) системе права могут находиться в том числе правовые законы и иные формы права, соответствующие основополагающим правовым принципам. Во второй группе типов правопонимания, отождествляющих право и закон, выделяется юридический позитивизм[111].
Юридический позитивизм нередко приводит к грубым нарушениям прав и правовых интересов физических и юридических лиц. Думаю, ярким подтверждением данного вывода является «Дело Шофман против Российской Федерации». Заявитель по данному делу жаловался, в частности, на нарушение ст. 8 Европейской Конвенции, вследствие того, что производство по его иску об оспаривании отцовства было прекращено в связи с истечением сроков в соответствии с действовавшим в рассматриваемое время национальным законодательством[112]. 10 августа 1989 г. Шофман вступил в брак с гражданкой Г. в г. Новосибирске. 12 мая 1995 г. Г. родила сына, отцом которого был зарегистрирован заявитель как муж Г. Заявитель предполагал, что он являлся отцом мальчика и общался с ним как со своим родным сыном. В сентябре 1997 г. родственники заявителя сообщили ему, что он не являлся отцом ребенка Г. 16 декабря 1997 г. заявитель подал заявление о разводе и иск об оспаривании отцовства. 12 апреля 1999 г. брак был расторгнут.
16 ноября 2000 г. Железнодорожный районный суд г. Новосибирска рассмотрел иск об оспаривании отцовства заявителя. В процессе рассмотрения дела суд установил, что согласно анализам ДНК, сделанным 28 июня 1999 г. и 5 июня 2000 г., заявитель не мог быть отцом ребенка. Суд признал доказанным, что заявитель не является отцом ребенка, поскольку объективных сомнений в достоверности результатов экспертизы не имелось. Вместе с тем, суд пришел к выводу о том, что дело должно было быть рассмотрено в соответствии с Кодексом РСФСР о браке и семье от 30 июля 1969 г., поскольку ребенок родился до 1 марта 1996 г. (даты, когда вступил в силу новый Семейный кодекс РФ). Кодекс РСФСР о браке и семье устанавливал срок в один год для оспаривания отцовства, который исчислялся, по мнению суда, с того момента, когда лицо было уведомлено о регистрации отцовства. Суд установил, что заявитель не оспаривал отцовство сразу после рождения ребенка и обратился в суд лишь в декабре 1997 г., когда срок давности для обращения в суд, по его мнению, уже истек. В связи с этим суд отказал заявителю в иске об оспаривании отцовства. Тот факт, что Семейный кодекс Российской Федерации не содержит сроков для оспаривания отцовства, судом не был принят во внимание, поскольку правоотношения между сторонами возникли до 1 марта 1996 г. Последующие судебные инстанции оставили судебный акт без изменения. 12 сентября 2002 г. мировой судья удовлетворил заявление Г. о присуждении ей алиментов и санкционировал наложение ареста на долю заявителя в их квартире.
106
Штатина М. А. Реформирование административной юстиции в условиях проведения административной реформы: опыт Венесуэлы // Сравнительное конституционное обозрение. 2005. № 3. С. 169.
107
Гаджиев Г. А. Указ. соч. С. 166.
108
Лапаева В. В. Типы правопонимания в российской теории права // Российское правосудие. 2008. № 5. С. 22.
109
Немытина М. В. Проблемы современного правопонимания / Современные исследования в правоведении: Сб. научн. ст. Саратов, 2007. С. 103.
110
Та же. С. 105.
111
Ершова Е. А. Источники и формы трудового права в Российской Федерации. Дисс. … д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 28.
112
Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2005. № 1. С. 84–88.