Страница 10 из 39
И вдруг все исчезло. Разочарованно всхлипнула, а потом упала еще раз...прямо на дно, разбиваясь вдребезги, потому что меня сдернули со стула, и я таки открыла глаза.
Со свистом вдохнула и почувствовала, как подкашиваются ноги, но я не могу упасть, я просто смотрю в ЕГО глаза и лечу. Дальше...ниже дна. Прямиком в Ад. Вскинула руки и вцепилась в его волосы пальцами, рывком привлекая к себе. Жадно всматриваясь в резко-очерченные черты лица. Я хочу что-то сказать и …ни звука. Мне кажется я открываю рот, но вместо слов я просто пытаюсь вздохнуть. Впилась в его губы губами снова и тут же оторвалась в какой-то дикой истерике, уже с мучительным стоном. А потом слезы градом покатились по щекам, и я толкнула его кулаками в грудь. Еще и еще. Меня раздирает от болезненной радости и какой-то острой ярости. Я бью его по груди и снова впиваясь в волосы целую его лицо. Быстро, жадно и снова смотрю в глаза. Не молчи, мать твою! Скажи хоть что-то, Николас Мокану, черт тебя раздери?! Где ты был?! Это же ты! Не галлюцинация и не фантазия! Это ты!!! Скажи мне, что это ты! Вместо меня скажи... я не могу...Боже, я не могу сказать ни слова. Рывком обняла его за шею и разрыдалась.
- Нииииик, - получилось хрипло и очень тихо, я наконец-то смогла вдохнуть отчаянно громко, со свистом, судорожно сжимая руки, цепляясь за него с такой силой, что затрещали мои собственные кости.
***
Перехватил ее за запястье, не позволяя наносить удары, глядя, как бьется раненой птицей в моих руках. В бездонных сиреневых глазах просто океан боли и радости. Какого - то странного восторга, так смотрят на дозу наркоманы, неожиданно нашедшие пакетик с дурью. Я знаю это чувство, как никто другой. Когда нечего жрать и нечего пить, но ты готов голодать еще столько же, потому что тебя ломает не от голода, а от отсутствия той самой спасительной дозы, которая не даст загнуться окончательно.
И эта боль...Мать ее, этим потрясающим глазам невероятно сиреневого цвета не шла та боль, которая катилась горячими слезами, оставляя мокрые дорожки на щеках.
Но это всё было второстепенным. Её чувства. Её боль. Её глаза и запах. Всё это казалось настолько неважным сейчас. Когда она произнесла моё имя.
Притянул ее к себе так сильно, что она впечаталась в мою грудь. Встряхнул за плечи и прошипел, глядя в огромные глаза:
- Кто ты такая и откуда знаешь мое имя?
ГЛАВА 4
Я внимательно смотрела на его лицо...Нет, я ничего не понимала, у меня по - прежнему шумело в голове и подкашивались ноги. Сквозь пелену слез я видела только его глаза... Целая вечность без них. Мое адское небо, пронизанное ледяными вспышками молний. Темные, насыщенные и такие безумно яркие.
Только взгляд. Он был...он был другим. Словно чужим, острым, въедливым, как кислота и...равнодушным.
Наверное, меня бы это убило, если бы не мое состояние. Меня это убьет потом, когда я буду снова и снова прокручивать момент нашей встречи. Искать ответы и не находить ни одного из них. А пока что я без крыльев летела в это небо и мне было все равно, что оно замораживает меня холодом, мне было наплевать, что там мое отражение имеет уродливые черты отчужденности. Он жив. Нет ничего важнее этого.
Я вцепилась в его запястья дрожащими холодными пальцами, обжигаясь о горячую кожу, захлебываясь наслаждением прикасаться. Просто прикасаться и задыхаться от счастья, что я могу чувствовать под ладонями его сильные руки.
- А кто я по-твоему? Кто. Я. По - твоему? - мне казалось, я погружаюсь в очередной круг истерики. Она засасывает меня с головой, и к боли примешивается ярость. И снова не могу...отчаянно тянусь к нему губами, покрывая поцелуями колючие щеки, скулы, виски. Я еще не понимаю, что он не реагирует, что он просто...даже не знаю, терпит что ли. Меня несет, меня накрывает очередной волной отчаянного восторга. ОН ЖИВ! ДА! ОН ЖИВ! Какое все ничтожное по сравнению с этим. Не важное. Пустое.
Я целую его руки, пальцы... и не могу остановиться, шепчу ему:
- Кто я такая, любимый... скажи мне ты, кто я.
***
Отошел от нее на шаг, сбрасывая ее руки, освобождаясь от объятий. Автоматическое действие, потому что услышал то, чего не слышал никогда и ни от кого. По крайней мере, чтобы оно звучало настолько чисто, без обязательной фальши, к которой я привык. Это её «любимый». Нет, любая шлюха за энную сумму денег назовёт тебя хоть любимым, хоть родным, хоть единственным. Но от этого их лицемерия, скорее, тянет блевать, чем поверить. А она произнесла так естественно, будто привыкла обращаться именно так…и именно ко мне.
Пристально вгляделся в глаза, пытаясь вспомнить, где мог раньше встречать, немного оглушенный этим всплеском эмоций. А ее лихорадит, трясет, как сумасшедшую, она тянется ко мне и дрожит. Дьявол! Мне еще не хватало претензий одной из своих любовниц. И порядком начало надоедать это представление, оно выбивало меня из привычного равновесия.
- Я понятия не имею, кто ты такая. - Пожал плечами, продолжая удерживать ее на расстоянии, - Но одно я знаю точно - если хотя бы один из тех ублюдков, которых я чую, приблизится ко мне, я вырву тебе сердце и скормлю им.
Пора прекратить истерику и заставить ее говорить. Ничего так не развязывает язык, как страх. Схватил ее за шею ладонью, отрывая хрупкое тело от земли:
- Я спрашиваю в последний раз, кто ты такая и откуда меня знаешь?
***
Он схватил меня за горло и, наверное, именно в этот момент меня все же отрезвило. Нет, я еще не боялась его...Хотя где-то в подкорке мозга я прекрасно помнила, каким может быть Николас Мокану даже со мной, если...если не доверяет.
Но от прикосновения его сильных пальцев обжигало кожу. Так, словно тело жило отдельной жизнью. А я силилась понять, что происходит. Мне не нужно было задавать вопросов, я читала по глазам. Да, это Ник. Но это не мой Ник. Этот Ник меня не помнит. И это не игра. Осознать пока невозможно...только пытаться справиться. Он разъярен и ничего не понимает, а я … я должна взять себя в руки. С ним что-то произошло за это время. Что-то страшное. Я это ощущала кожей. Как и недоверие, которым пропитался воздух вокруг нас.
Я старалась сделать глоток воздуха. Хватка настолько сильная, что я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Никогда раньше он не применял ко мне силу...как к равной себе. Даже тогда....давно. Сейчас это было иное. Словно я враг. И он свернет мне шею, если не заговорю. Я видела в его глазах яростное непонимание и…дикое напряжение.
Тронула его обручальное кольцо...потом прохрипела...
- Марианна Мокану...
Подняла руку, раздвинув пальцы, поднесла к его лицу. Так, чтоб он видел мое кольцо...точно такое же, как и у него...
- Меня зовут Марианна…Мокану, Ник. Я твоя..., - судорожно выдохнула, потому что его пальцы от удивления слегка разжались, - жена.
***
Рассмеялся, переворачивая ее запястье и разглядывая кольцо. Да, за это время я не мог не заметить обручального кольца на своем безымянном пальце. Правда, ни одного проблеска воспоминаний, как оно оказалось там. Крутил его сутками, напрягая мозги, чувствуя, как начинает давить тисками голову, до боли, до желания вонзить нож в невидимые руки, сжимающие ее, но безрезультатно. Каждый раз проигрывал этой боли, обессиленно массируя пальцами виски, и откладывал до следующего раза. И я решил, что попросту напился до потери пульса или же вовсе был под порошком и трахнул какую-нибудь высокородную шлюшку без комплексов, но с влиятельным отцом, общение с которым я, видимо, пока не захотел заканчивать. Вот и решил, наверное, оформить официально. И когда нарисовал себе эту ситуация, понял, что стало легче дышать, и звон в голове, который появлялся с каждым неудачным погружением в себя, пропал. Вот только удивляло, что ни благоверная, ни новоприобретенные родственнички меня не искали. Впрочем, не сказал бы, что это расстраивало. Даже более того - приносило облегчение. Так как с момента, когда я вспомнил собственное имя и смог, наконец, вернуться в свою обычную форму из состояния вечно голодного кровожадного животного прошло слишком мало времени, а мне еще предстояло узнать, что за хрень со мной произошла.