Предел Доминирования (ЛП)

— Вы знаете, как я могу связаться с ним?

— Боюсь, что нет. Армия не предоставляет его личную информацию. Я только знаю, что он больше не состоит на службе.

Сету удалось выяснить это несколько недель назад.

Девушка вздохнула:

— Так вы даже не знаете в Южной Калифорнии он или нет?

Хоффман издал звук, похожий на сожаление:

— Извините, нет. Хорошей новостью является то, что поскольку вы уже подали федеральные и государственные налоги от имени своего отца и завершили инвентаризацию претензий против активов, мы сможем быстро разрешить вопрос с недвижимостью вашего отца, вероятно, за шесть месяцев или меньше. Как только Ривер свяжется со мной, я поговорю с вашим братом, сообщу ему о предстоящем утверждении завещания, и дам вам знать.

До тех самых пор Рейн оставалось только надеяться и гадать, хотел ли последний оставшийся в живых член ее семьи иметь с ней что-то общее.

— Узнайте, согласится ли он предоставить свои контактные данные, чтобы передать мне. Пожалуйста.

— Конечно. — Затем, после вежливого прощания адвокат повесил трубку.

Лиам положил руки ей на плечи:

— Ты выглядишь шокированной, милая. Скажи, что ты чувствуешь.

— Так много всего. — Она взглянула на него с благодарностью за его любовь, утешающее присутствие и поддержку. — Он ушел, когда мне было девять. Я почти ничего не знаю о нем и его жизни. Последние воспоминания о Ривере: он и Билл, кричащий о его подростковом возрасте, и их уродливая, прощальная драка. Но я не знаю его.

— Он твой брат, твоя семья. Разве ты не хочешь поговорить с ним?

— Думаю, хочу. — Она вздохнула, пытаясь разобраться в шквале своих эмоций. — Но, может быть, существует причина, почему прошло столько времени с тех пор, как мы говорили.

Лиам нахмурился:

— Я не могу представить, что бы это могло быть. Если бы я не видел одну из моих сестер много лет, я был бы в восторге от возможности снова увидеться с ней.

— Если бы они у тебя были, тогда да.

— Вообще-то, любимая… — Он смущенно улыбнулся. — У меня их шесть.

Услышав это, Рейн напряглась. Ее пальцы онемели, и она уронила телефон. Когда он с грохотом упал на пол, девушка стояла и смотрела на Лиама широко раскрытыми от удивления глазами.

— Шесть? Ты никогда не говорил мне.

— Ну… они живут в Ирландии. Мои родители — католики, милая, так что мы плодовитая семейка. Я думал, ты знаешь, что у меня есть сестры. — Он пожал плечами. — Честно говоря, эта тема никогда не поднималась.

— Никогда. Не. Поднималась? — голова Рейн готова была взорваться. Ее раздражительность подскочила вместе с кровяным давлением. Большего она не вынесет. Возможно, она и была более чем на фут (прим.: около 30 см) ниже своих мужчин, но ее нрав мог дать фору им обоим. — Я единственная тут должна выкладывать мельчайшие подробности моей жизни, пока вы скрываете свое дерьмо? И не смей говорить мне о моей речи, Лиам О’Нейл. — Погрозила она пальцем. — Сначала Хаммер и его беременная жена, совершившая самоубийство. Это важно, и я должна была знать. Теперь ты и все эти сестры, о которых я никогда не слышала ни слова.

— Рейн, я предлагаю тебе успокоиться.

«Когда рак на горе свиснет!»

— Скажи мне их имена. Они замужем? У них есть дети?

— Некоторые. Я младший в семье, чтобы ты знала. У всех есть дети.

Рейн положила руку на живот:

— У нашего малыша будут двоюродные братья и сестры, а мне об этом, и знать не нужно?

— Не злись. Я не собирался обманывать тебя.

Девушка прищурилась, глядя на мужчину, разрываясь между болью и яростью.

— Однажды вы сказали, что я должна рассказать все, включая то, что хочу на завтрак. Вы угрожали мне банкой соленьев. Поэтому то, что ты не рассказываешь о крупных ветвях своего генеалогического дерева — это, блять, проблема для меня. — Рейн топнула ногой. — Может быть, ты не говорил мне потому, что никогда не собирался знакомить меня с ними. И нашего малыша.

— У меня никогда не было такого намерения. Не думай, что вы не знакомы потому, что я не горжусь тобой, любимая. Мы поедем в Ирландию, если пожелаешь. — Он потер затылок. — Правда, иногда может показаться, что их слишком много.

— Так ты жалел меня, что ли? — Рейн хотела верить ему… но почти в десять утра, она уже исчерпала весь запас драматических переживаний для этого дня.

— В каком-то смысле, да. Однажды ты поймешь, что я имею в виду. Спроси Хаммера. Он расскажет тебе.

— Он знаком с ними?

— Как-то они приезжали в Нью-Йорк на Рождество. Я думаю, что одна или две сестры влюбились в него, но в то время он был женат. — Объяснил Лиам, а затем послал ей многообещающую улыбку. — Ты очаровательна, когда злишься, сладкая.

— Не пытайся красиво съехать с этой темы. Больше деталей. Чего еще я не знаю?

— Ну… — Лиам помедлил, словно понимая, что ему не удастся обеспечить себе отходной путь. — Кейтлин — самая старшая — она властная крошка. Мэг, задает много вопросов, поэтому всегда будет в курсе всех твоих дел. Шона и Розалин — близнецы. Они как две горошины в стручке, а еще заканчивают предложения друг за другом. Самое смешное, что они замужем за братьями.

— Близнецы? — «Он серьезно?» Она взглянула на свой живот. — В твоей семье есть близнецы?

— Не волнуйся. Многоплодная беременность зависит от женщины. Это связано с количеством яйцеклеток и… — он поморщился. — Следующая сестра — Эшлин. Она тихоня… в основном. Но она прожужжит тебе все уши, если захочет. И Мэйв — просто наказание. Мне почти жаль ее мужа.

Рейн была рада, что сидела, поскольку могла запросто упасть.

— Вау. Так много.

— Их присутствия в действительности бывает больше, чем я могу тебе объяснить. Будь благодарна, что их сейчас здесь нет. Но мы говорили о Ривере. Теперь, когда он замаячил на горизонте, ты хочешь найти его?

Рейн узнала этот прием, когда услышала, это — «отвлекай и хватай». Черт побери, Лиаму повезло, она не была голодна, или съела бы его яйца на завтрак.

— Я не знаю. Мне нужно подумать об этом. Я буду работать над детской.

— Хорошая идея, любимая. Я собираюсь… ммм, прогуляться в клуб, так что могу забрать ту фотографию Хаммера и меня, которую ты хотела оформить в рамку. Что думаешь? — он посмотрел на нее с облегчением от того, что придумал правдоподобный повод для побега. Это было бы забавно, если бы она не была совершенно взбешена. И обеспокоена.

«Шесть сестер? А ее брат был, Бог знает, где».

— Пока будешь отсутствовать, напряги свой ирландский мозг на предмет секретов, которые еще можешь скрывать от меня. Я хочу знать их все.

***

Звуки стучащего молотка и визжащей в холле пилы встретили Лиама, когда он вошел в «Темницу» и направился в кабинет Макена. Как его друг мог работать в таком шуме, было за пределами понимания Лиама, но, несмотря на это, Хаммер сидел за столом, подписывал чеки, казалось бы, не обращая ни на что внимания, пока не поднял глаза и не увидел Лиама.

— Если ты здесь, чтобы отчитывать меня, то я не в настроении.

— Да в задницу это. У меня есть новости. — Лиам опустился в кресло напротив и вздохнул. — Появился Ривер.

— Что ты имеешь в виду под «появился»? Где он? В доме? — Хаммер наклонился, хмурясь. — Ты же не оставил Рейн наедине с ним, не так ли? Мы не можем это сделать, пока мы не узнаем, не является ли он больным, жестоким ублюдком как и его старик.

— Не будь придурком. Меня бы здесь не было, если бы он постучал в нашу дверь. Адвокат, который занимается завещанием, позвонил сегодня утром и сказал об этом Рейн. — Лиам рассказал ему о подробностях. — Она до сих пор не знает, где и как его найти.

— Но теперь она знает, что ее давно потерянный брат жив и не связался с ней. Я уверен, что это расстроило ее.

— Да. Он последний из ее семьи, и я думаю, что она встретит его с распростертыми объятиями. Но она не станцует джигу (прим: джи́га — быстрый старинный британский танец кельтского происхождения). Я думаю, что она будет с ним настороже. — Лиам склонил голову. — У меня такое чувство, что пройдет совсем немного времени, прежде чем мы его увидим.