Страница 16 из 131
Дайк сидел молча, уставившись на свои сапоги.
― Жаль, что деньги за аренду придётся вам вернуть. Да, не беда!― и он махнул широкой ладонью.― Не жили богато ― не будем начинать!
Я улыбнулась до боли знакомой поговорке. Где Окатан, где Земля, а как часто совпадают!
― Зачем? Не надо мне ничего возвращать...
Фаэдр Балмаар от удивления даже привстал из-за стола:
― Простите моё любопытство, но неужели вы настолько богаты, эрдана, что золотые ранды вам ни к чему?!
― Ну-у-у,― в этот момент я, действительно, почувствовала себя крутой богачкой. Вспомнилась золотая жила и ожерелье из синего жемчуга.― Не настолько уж я и богата, но пусть эти деньги будут моим... вроде как вступительным взносом в ваше хозяйство, и пойдут на нужды города.
― О-о-о! Эрдана!― он легко вскочил со стула, несмотря на объёмистость фигуры, подбежал ко мне и, склонившись в поклоне, поцеловал руку.― Богиня! Богиня нашего города! Общаться с вами ― сплошное удовольствие!
Я расплылась в царственной, снисходительной улыбке. Приятно быть благодетельницей! Дайк же искоса поглядывал на меня, теребя край плаща.
― Сейчас быстренько составим нужный документ, чтобы вы стали хозяйкой дома Жупана, эрдана Карина. Мне только надо знать ваше полное имя...
― Конечно, фаэдр, пишите...
Он опять уселся на своё место и схватил палочку для письма. «Ну сейчас ты их окончательно добьёшь!»― донёсся хохочущий внутренний голос.
― Карина Мрэя Алексана эн Матвэй,― отчеканила я.
Стилос упал и покатился по доскам прямо под большой комод. Дайк резко вскочил и, наступив на край плаща, чуть не рухнул на пол. Потом оба, в один голос, они не проговорили, а прокричали:
― Эн Матвэй?!
― Да, эн Матвэй.
Немая сцена длилась уже довольно долго, когда градоначальник тряхнул головой, как бы сбрасывая какое-то наваждение, вылез из-за стола и, пройдя через всю комнату, открыл дверь, ведущую в другую часть дома:
― Альба! Кшасу! Мне и гостям!
Потом он обернулся и проговорил:
― Простите, эрдана, день только начинается, но впечатлений уже слишком, вы не против?
― Нет. Да и погода мерзкая, согреться не помешает.
Балмаар захохотал и хлопнул Дайка по плечу:
― И почему ты не сказал, не предупредил, кого привёз в наше захолустье?!
Я молчала. Было интересно, что же Дайк ответит. Но и Нянь хранил безмолвие, опустив голову. Я не выдержала:
― Он не знал, фаэдр Балмаар... Дайк не знал моего полного имени.
― Вот как?! Ну, впрочем, это ваши дела...― и он опять хихикнул.
В комнату вошла довольно симпатичная девушка, темноволосая, лет шестнадцати-семнадцати, в длинном тёмно-синем платье и жакете, отороченным светлым мехом. Она внесла пузатенький кувшин на круглом подносе и три маленькие рюмки из горного стекла.
― Это моя дочь, Альба,― представил он девушку.
Я кивнула в ответ.
― Альба, можно тебя попросить...― Дайк приблизился к ней и прошептал что-то на ухо.
Девушка улыбнулась и ушла. Мы с Балмааром вопросительно глянули на Дайка. Теперь он выглядел таким, каким я его помнила по лесной банде: спокойным и уверенным. Похоже, что он, наконец, взял себя в руки или принял какое-то решение.
― Сейчас Кари покажет вам, фаэдр, интересный и вкусный способ распивания кшасы.
Я захохотала:
― Ты помнишь?!
― Конечно! С тех пор я её только так и пью!
Альба вскоре вернулась и поставила на стол соль в плошке и тарелку с тонко нарезанными переспелыми лиггами. Лигги были сладкими, только если их снимали немного недозревшими. Когда плоды задерживались на дереве дольше положенного, то становились всё кислее и кислее. Такую особенность этих фруктов очень широко использовали в местной кулинарии, привнося в блюда различные вкусы. Для меня же эта была прекрасная замена лимону.
Я разлила крепкую кшасу по рюмкам и скомандовала:
― Фаэдр Балмаар, повторяйте за мной. Насыпаете соль вот сюда, на руку, слизываете, выпиваете и заедаете кусочком.
После третьей рюмки, довольный, раскрасневшийся городской глава, кряхтя, слазил под комод, отпихнув Дайка, который хотел ему помочь, и уселся за стол. Он всё быстро написал, я поставила в нужном месте своё полное имя и получила на руки скрученный в трубочку документ на владение домом Жупана. Однако дело на этом не закончилось.
Фаэдр Балмаар уставился на меня и произнёс:
― Эрдана Кари... Я могу вас так называть?
Я кивнула улыбаясь.
― Дело в том, что это не имеет, по сути, никакого значения, так как завещание подлинное, у меня нет сомнений, но всё-таки... Вы можете доказать, что вы ― эн Матвэй? Род исчез давно... Я думал, что Жупан последний, в ком проявилась столь древняя кровь. А тут вы, такая молодая и к тому же редкостная красавица. Утолите любопытство!
Я вздохнула и начала раздеваться. У мужчин глаза полезли на лоб.
― Спокойно, спокойно...― меня немного качало от выпитого.― Раздевания под музыку не будет.
Как же они расхохотались! Я смотрела на Дайка и не могла оторваться. Вот он! Такой! Такой, как и раньше! Он так же хохотал надо мной в лесу и эта милая ямочка на щеке, которая всегда так меня притягивала. Я скинула плащ, меховой жилет (хорошо, что лимм не надела, вот была бы проблема) и, развязав ворот туники, высвободила руку. На плече сверкнул браслет ― подарок Гуна.
― Вот, смотрите. Это реликвия дома Матвэй, всё, что есть...