Шансон для Анны

Мир пустоты проникал в его кровь, добираясь до сердца, чтобы там оставить холод и боль утраты. Чувства обострялись, становясь пронзительными, вызывая гнев и ненависть к безликой судьбе.

Он прижал к себе, ещё крепче, холодное тело жены, повторяя как заклинание:

- Ты не можешь уйти, не надо…

Только через несколько минут Валерий нашёл в себе силы подняться и подойти к кроватке сына. У него ещё теплела последняя надежда на чудо, но, увы, чудес не бывает.

Убийца не пожалел даже маленького ребёнка. Лицо малыша было накрыто подушкой, его придушили. Для Татарина это стало последним ударом. Подлым ударом, нанесённым исподтишка. Он никак не мог осознать, принять разумом, что его любимые - сын и жена мертвы. Валерка словно умер вместе с ними.

- Прости меня прости! - зашептал Татарин, аккуратно взял сына из кроватки, прижал к себе, целуя. Он словно пытался передать ему частичку себя, вдохнуть жизнь.

Под ногой хрустнуло секло. Валерий остановился, приходя в себя. Ничего не поможет ни сыну, ни Юльке. Но он может и должен найти убийцу.

Подойдя к кровати, Валерий осторожно положил малыша рядом с матерью.

- Кто? - тихо спросил он у застывшего Юрия. - Кто? - уже закричал Татарин, повернувшись к нему. - Кто?

Охранник показал пальцем на рамку с разбитым стеклом, лежащую на полу. Старое фото жены с её подругами - Алиной, Аней.

Валерий обхватил голову руками. Всё казалось страшным сном. И только мозг работал в хладнокровном режиме. К Татарину вернулось давно забытое страшное спокойствие. Он снова смотрел на смерть, как на что-то само собой разумеющееся. И лишь щемящая тоска, злая и бессильная оставалась где-то глубоко внутри.

- Я, правда, любил только тебя одну. Прости… - прошептал он, наклоняясь над женой. Поцеловал её в холодные губы, потом сына в лоб. - Простите меня за всё…

Он попытался встать, но покачнулся и упал на колени на пол. Завыл…

Татарин вышел из квартиры, захлопнув дверь. Он, пошатываясь, перешагивал через ступеньки, спускаясь вниз по лестнице.

Остановившись у машины, поднял голову к небу, словно надеясь получить указание, но небо было серо-чёрным. Оно давило своей темнотой, душило, прижимая к земле. По щекам Валеры текла вода, он точно знал, что это не дождь и не снег, это его слёзы. Мужчина опустился на колени, набрал полные руки земли, перемешанной с чёрным снегом и прижал к лицу. Умываясь грязью, он словно очищался от того, что натворил в прошлом и то, что сделает в будущем. Валерка не чувствовал холода, не видел ничего вокруг, мир для него умер так же, как и он умер для мира.

Встав, Татарин подошёл к “Мерсу”, сел в него. Машина завелась с полоборота и резко рванула вперёд…

***

Женька ждал Аню, боясь пропустить её появление. Он на секунду отвернулся от открытого окна машины, вынул сигарету из не начатой пачки, закурил, выпуская дым и щурясь, и в этот момент неожиданно появилась она.

Анна вышла, беспомощно огляделась по сторонам, теребя в руках пакет с вещами.

- Нюрка! - окрикнул её Евгений охрипшим голосом, выбегая из автомобиля.

Но вместо того чтобы броситься к нему на встречу она заплакала, не решаясь сделать хоть один шаг. Женька моментально подхватил её на руки и понёс к машине, на ходу целуя мокрое лицо.

- Ну, что ты, любимая… не плачь… всё позади…

Анька обняла его за шею и уткнувшись в плечо ещё сильнее зарыдала.

- Только прошу тебя - не отпускай меня…

- Никогда, - пообещал Женька, усаживая её на пассажирское сиденье.

Пакет с вещами небрежно бросил на заднее сиденье. Сам сел на место водителя. Он уже собирался завести машину, когда вдруг перед его “Ладой” остановился белый “Нисан”.

- Какого чёрта? - возмутился Евгений. - Зачем он приехал?

- Жень, я не хочу сейчас ни с кем разговаривать… и особенно с Сергеем, - устало сказала Аня, у неё не было не желания ни сил на выяснения отношений. А именно это и намеревался сделать Поляков, подкатываясь в инвалидной коляске к “Ладе”.

Женька провернул ключ зажигания - двигатель отозвался ровной вибрацией. Машина тронулась с места объезжая охрану, “Нисан” и его хозяина…

Анна проснулась и застонала. Открыв глаза, она увидела, что лежит на кровати, а рядом Евгений. Он осторожно перебирал пряди её волос. Мгновенно Кондрашова выпрямилась. Сердце тревожно забилось. Она настороженно посмотрела на Женьку.

- Я всё проспала…

Евгений дотронулся кончиком пальца до её щеки, провёл по бровям, носу, обвёл контур губ.

- Прости… Я разбудил тебя?

- Где мы?

- Это моя квартира… здесь тебя никто не будет искать…

Он потянул за конец шёлкового шарфика, освобождая её шею, приподнял прядь волос и нежно поцеловал за ушком.

Аня напряглась. То, как он снимал с неё шарф и целовал, живо вызвало в её памяти другую картину - ту единственную страшную ночь, которую она провела с Сергеем. Стало трудно дышать. Женщине вдруг показалось, что она задыхается.

- Если ты ещё не готова… я не буду настаивать. Если хочешь, я уйду… - предложил Женька.

- Нет, не надо, не уходи…

И тут Анна заплакала, прижавшись к его плечу. Заплакала как маленькая девочка, сквозь всхлипы, рассказывая Женьки про ту чёрную ночь, наполненную болью и унижением. Он слушал молча, нежно гладя её по волосам, целуя заплаканные глаза. Как бы ему хотелось спрятать, уберечь свою Анютку, от всего, что с ней сделал этот ублюдок. От всех проблем, которые на неё свалились. Но он не мог исправить прошлое, зато он может изменить настоящее и будущее. Главное, чтобы этого захотела она сама.

- Поцелуй меня, - тихо попросила Анька, закрывая заплаканные глаза.

Евгений навис над ней, наклонился, и осторожно прикасаясь губами, поцеловал.

Анна плыла, медленно уплывая на невиданные просторы океана. Туда где обещали губы и руки Женьки, рай, обжигая желанием. Они целовались очень долго, совершенно выпав из реальности.

Евгений прижался к ней сильнее, словно пытался раствориться в её теле, чтобы стать одним целым. Поцелуй уже не был таким нежным как вначале, он стал напористым, горячи, требовательным.

Не отрываясь от губ любимой, он протянул руку и скинул простыню, лежащую между ними. Пальцы Женьки скользнули вниз, проворно расстегивая молнию. Затем присев рядом с Аней, он медленно стянул джинсы с её бедёр, оставив шёлковые кружевные стринги. За брюками последовала блузка. Мужчина не стал мучиться с маленькими петельками, он просто дёрнул ткань, и пуговицы в один момент разлетелись в разные стороны по всей комнате.

Со своей одеждой он так же не церемонился, Евгений торопился. Через секунду на пол полетели: футболка, брюки, трусы, носки…

Когда Женька стал скидывать свою одежду, Анна запаниковала, испугавшись, того, что сейчас произойдёт. Старые страхи вернулись. Она резко села и нащупав пальцами простыню, потянула её на себя, чтобы скрыть свою ногату. Но тёплая сильная ладонь Евгения накрыла её кисть.

Она посмотрела встревоженные глаза мужчины.

- Только не говори, что ты передумала… Я больше так не могу… видеть тебя и не иметь право дотронуться, находиться рядом и понимать, что ты никогда не будешь моей…

- Я не смогу… Я ни с кем никогда не смогу…

- Я знаю и понимаю, что именно тебя пугает. Но поверь, вместе мы с этим справимся. Только доверься мне…

Преодолевая панику, смотря ему в глаза, она, выпустив простыню, протянула руку и дрожащими пальцами коснулась его плеча. Потом её ладонь скользнула ниже, по его груди.

- Я постараюсь… - Нюрка понимала, что никогда больше не встретит такого мужчину, как Женька. Понимала, что сойдёт с ума без него и что скорей всего после этой ночи навсегда потеряет верного друга. А вот что будут дальше, покажет время…

Евгений провёл пальцем по стройной шее, переместился к спине, осторожно поглаживая нежную кожу. Теперь он не спешил, давая любимой время. Она должна привыкнуть к нему, к его прикосновениям, отпустить свои страхи, перестать бояться.