Страница 11 из 43
Зинаида смотрела в окно невидящим взглядом. Её шершавая рука вцепилась в тоненькую руку дочери. Аня поняла, что новая волна боли накрыла мать. Девушка сидела и ждала, когда мама продолжит свой рассказ.
Несколько минут Зина лежала безмолвно и неподвижно. Ноги её онемели от ступней до колен. Всё тело омертвело, жизнь выдавали лишь глаза и губы. Но Зинаида боролась, скрежета зубами. Рано ещё…
- Анатолий из-за меня попал в тюрьму. Вступился. Я его не дождалась. Очень страшно было… я осталась совсем одна. После суда над Толиком, мать выгнала меня из дома. Она предпочла поверить словам отчима и Людмилы. Эти двое так вымазали меня в грязи, так исказили правду, что я ничего не могла сделать. Вот тебе и лучшая подруга!
- Людмила — это мама Сергея? - ошеломлённо спросила Аня.
- Да. Когда-то мы были лучшими подругами, - сердце Зинаиды готово было разорваться от боли. - Когда-то… Не умела я разбираться в людях, в голове сплошной юношеский максимализм, розовые очки. Людмила преследовала свои цели. Ей нужен был Анатолий. А отчиму жилплощадь. Я осталась на улице без средств к существованию, без жилья, - она откинулась на подушку, чтобы перевести дыхание. - Я обещала себе, что обязательно дождусь Алика, но время работало не на нас… Тяжёлая работа, учёба в вечерней школе, общага и внезапно обнаружившаяся беременность. Всё навалилось как снежный ком. И я не справилась, сломалась. Твой отец появился в моей жизни как нельзя вовремя. Он пришёл на наш завод сразу после того как отслужил в армии… Михаил всё устроил - скрыл мой позор, женился на мне.
- А ребёнок?
- Умер. Это был мальчик с карими глазами. Я видела его только раз, сразу после рождения. А ночью он умер. Недоношенный. Михаил похоронил его без меня, - Зинаида тяжело вздохнула. - Когда Толик вернулся с зоны, он уговаривал меня уйти от Михаила, но я не смогла. А тут ещё на горизонте появилась Людмила… она сделала все, чтобы женить на себе Анатолия. И, в конце концов, добилась своего. Вот такая история, - она снова вздохнула и печально посмотрела на дочь. - Моё время подошло к концу. Я хочу, чтобы ты не сделала таких же ошибок. Слушай всегда своё сердце.
Зинаида замолчала, закрыла глаза и поэтому не видела, кто открыл дверь. Она лишь ощутила холодный ветерок от сквозняка и запах знакомого мужского одеколона. “Это мой Алик” - прошептала она с улыбкой на губах и потеряла сознание…
- Алик, ты что тут, со мной, целый день сидишь?
- Ты потеряла сознание, - он взял в ладони её руки. - И если честно я думал, что всё…
- Алик… можно я попрошу? - прошептала Зина осипшим голосом. - Поцелуй меня…
- Анатолий Васильевич, - откуда-то сбоку послышался голос медсестры. - Зинаиде Петровне надо поставить капельницу.
Поляков кивнул, наклонился, поцеловал Зину в щеку.
- Нет… не так! В губы, в последний раз.
- Не говори так! - он снова наклонился к ней и медленно, очень осторожно поцеловал в губы. - Я буду здесь в коридоре, вместе с Аней.
- Не надо, Алик, - попросила Зина. - Не ждите. Идите домой.
- Я никуда не уйду! - Поляков повернулся и направился к дверям.
- Алик…
Он повернулся на её голос.
- Помни, что ты мне обещал помочь… Ане…
- Я помню! Мы об этом ещё поговорим, - сказал Анатолий тоном, не допускающим возражений. Открыл дверь и вышел из палаты.
А Зинаида вновь откинулась на подушку и медленно погрузилась в бездну, в плотную непонятную темноту из которой ей не было выхода назад…
Аня сидела на стуле, рядом с ней Женька. Анатолий прохаживался по коридору, виски ныли, и он периодически останавливался, потирал их кончиками пальцев и снова бродил.
Дверь палаты номер три распахнулась и оттуда стремительно выбежала медсестра. Через минуту она появилась вновь, только уже не одна - в сопровождение дежурного врача. Они оба исчезли за дверями Зининой палаты. Ещё через некоторое время в дверях снова показалась медсестра, она закричала своей напарнице, сидевшей на пасту:
- Остановка сердца! Реанимационный набор сюда!
Анатолий и Аня рванули к дверям, но их в палату не пустили.
Через несколько минут в коридоре появились ещё два врача и медсестра с какой-то аппаратурой на тележке. И опять Аньку и Полякова не впустили, оттеснив в сторону от дверей.
Нюрке, Женьки и Анатолию Васильевичу ничего другого не оставалось, как стоять, и растеряно наблюдать за происходящим. Время для них словно замерло.
Борьба за Зинаиду продолжалась полчаса. Для Аньки и Полякова это была целая вечность. Из палаты вышел врач и произнёс два убийственных слова:
- Она умерла…
- Нет! - в один стон слились два голоса - мужской и женский.
Аня сползла по стенки на пол и села на корточки, закрыв руками голову. К ней подбежал Женька и обнял, прижимая к себе. Анатолий же рванул к палате, теперь его никто не мог остановить.
- Дайте мне с ней попрощаться! - он не просил, приказывал.
Медики расступились, пропуская его. Потом тихо покинули палату, оставив Анатолия одного.
Поляков закутал мёртвую Зинаиду в одеяло, взял на руки, прижал к себе, поддерживая за затылок ладонью, прижался губами к её уху и тихо зашептал:
- Ты всегда была со мной, всегда… Зинка! Ты мне нужна… как же я буду без тебя? Зачем? Зинка… Зинка зачем? - его шепот перешёл на вой. - Вернись! Я приказываю тебе - вернись!
Он всматривался в Зинкино бледно лицо в поисках признаков жизни. Её открытые стеклянные глаза, пугающе завораживали - своей потусторонней холодность.
Разум требовал, чтобы Алик отступился, отпустил Зинаиду. Но в этот момент он ни черта не понимал, не мог и не хотел осознавать реальность. Только один единственный факт доходил до него - Зина не отвечает, она его больше не слышит.
Поляков сел на кровать, скрипнули пружины под его весом. Он по-прежнему прижимал к себе Зину, покачивая на руках.
- Ты ушла… - прошептал Анатолий в пустоту и вдруг в одно мгновение он всё осознал. - Тебя больше нет… Зачем ты ушла? Насколько сильно ты любила меня? И почему бросила?… Ответа нет, и не будет… Я теперь этого не узнаю никогда…
- Нужны ли вам ответы на все эти вопросы? - прозвучал громко в тишине палаты женский голос.
Поляков и не заметил, как вошла медсестра.
- Нет… наверное, нет…
- Главное, что вы к ней чувствовали. Она знала, что вы любите её. Только благодаря вам Зинаида Петровна так долго сражалась со своей болезнью. А теперь отпустите её. Живите дальше.
Поляков поцеловал Зину в холодные, синие губы, аккуратно положил её на кровать.
- Смогу ли?
Он повернулся и вышел из палаты…
Вернувшись в съёмную квартиру на плохо слушающихся ногах, Поляков достал из холодильника бутылку водки и выпил. Всю. Прямо из горла, одним разом…
***
Зинаида лежала в гробу усыпанная цветами. Аня стояла рядом, не чувствуя холода. Её тело колотила нервная дрожь. Лицо девушки было бесстрастным, взгляд устремлён вдаль. Слёз не было - она уже выплакала их все. Сегодня хоронили её маму…
На похороны пришло неожиданно много народу. Многих Анька не знала и видела впервые.
- Столько цветов… под ними мамы совсем не видно, - прошептала Кондрашова. - А папы нет…
- Пора, Анюта, - мягко сказал Анатолий Васильевич, сжав руку девушки.
- Не могу… - Аня не отрывала взгляда от гроба.
- Крепись… - Поляков осторожно положил свою руку девушки на плечо и легонько поцеловал в затылок.
Слёзы потоком хлынули по её щекам. Девушка повернулась к Анатолию, и он её крепко обнял. И только тут Аня увидела отца. Михаил подошёл к ней, встал рядом.
- Пора… - снова повторил Поляков.
Проходя мимо гроба Анатолий, Аня и Михаил остановились, положили руки на крышку в молчаливом прощании. Постояв так некоторое время, они отошли. Когда все попрощались с усопшей, гроб закрыли.
Самое невероятное было, то, что пока гроб несли по кладбищу, шел снег. Как только сняли крышку для прощания с Зинаидой, засветило солнце. И вот теперь, когда могильщики забрасывали, ещё замёрзшей землёй, гроб дул пронизывающий, холодный ветер, швыряя в лицо капли первого весеннего дождя.